Джейн рассмеялась.
— Вы, разумеется, и мысли не допускаете о проявлении слабости?! Хотя это так естественно — иногда ощущать себя слабым, испытывать страх, а то и неуверенность... Вы постоянно стремитесь быть на высоте, чтобы не потерять уважения к себе?
— Самое страшное для мужчины — потерпеть поражение. Мы с детства начинаем понимать, как важна победа в чем бы то ни было. В спорте, например. Да и в бизнесе тоже. Нам всем присущ дух здоровой конкуренции.
— Неплохо сформулировано, Брейди. Вы продолжаете меня удивлять.
— Скоро вы перестанете считать меня деревенщиной, — подмигнул он и провел полотенцем, которым вытирал Джейн волосы, по ее щеке.
Нежность, которую он вложил в этот жест, поразила Джейн. Почему он так сильно на нее действует? Она подняла глаза.
— Я никогда не считала вас деревенщиной.
— Правда?
— Грубоватым — да, пожалуй, но это совсем другое.
Он коснулся указательным пальцем ее подбородка.
— Первое впечатление обманчиво, — заметил он. — Вы, к примеру, показались мне поначалу красивой, но своенравной.
— Разве одно не противоречит другому?
— О, поверьте, такое сочетание привлекает.
— Вам нравятся своенравные женщины, Брейди? — недоверчиво спросила Джейн.
— Только те, кого можно приручить.
— Легкие победы вам не по вкусу, не так ли? Слишком скучно, нет азарта, который испытывает охотник, преследуя дичь?
Брейди шутливо толкнул ее в бок.
— Эй, а вы сообразительная.
— Знаете, меня удивляет, что мы, женщины, вообще способны вами увлекаться.
— Почему же?
— В вас, мужчинах, столько... ну, сами знаете чего... И вдобавок вы эгоисты до мозга костей!
Брейди сложил на груди руки и окинул ее задумчивым взглядом.
— По собственному опыту я понял, что враждебность — проявление внутренней неудовлетворенности, — произнес он. — Вас не влечет ко мне так, как меня к вам, правда?
Джейн заморгала. Шутит он или нет?
— Не вижу ничего смешного, — буркнула она.
— А я и не смеюсь. Я серьезен, как никогда.
Джейн молча смотрела на него, не зная, что сказать.
После паузы Брейди произнес:
— Ваше молчание означает «да»? Значит, вы все-таки разделяете мои чувства?
Джейн решила, что он ее поддразнивает, и толкнула его локтем в бок.
— Если что-то и чувствовала, то теперь все прошло, слава Богу, — заявила она. — Так что не волнуйтесь, набрасываться на вас я не собираюсь!
Он рассеянно похлопал ее по ноге, укрытой одеялом.
— Наверно, я не должен сознаваться, но вы ставите меня в тупик.
— О чем вы?
— Здесь происходит нечто странное, — пробормотал он, дотронувшись до сердца.
Джейн вгляделась в его невероятно голубые глаза. В камине что-то треснуло.
— Мы знакомы несколько дней, и вы думаете, что чувствуете по отношению ко мне нечто особенное? — удивилась она.
— Я сказал «странное», но вы правы: «особенное» тоже подходит. Такое со мной бывало лишь пару раз за всю жизнь.
— Спасибо, Брейди. Вы всем девушкам говорите такие приятные вещи?
— Нет. Просто у меня забавная привычка говорить правду.
— Я тронута, — отозвалась она, выпростала руку из-под одеяла и погладила его по руке.
Лицо Брейди просветлело. Джейн успокоено вздохнула. Настроение у нее поднялось. Воздух в комнате согрелся, стало тепло и уютно, как дома.
Джейн позволила себе расслабиться и предалась воспоминаниям о детстве. Она с умилением рассматривала разнокалиберную мебель, которую ее мать приобретала в течение многих лет: деревянный стол, удобные старые стулья, комод, доставшийся ей в наследство от бабушки.
Кроме гостиной, в доме были еще спальня и чердак. Кровать, на которой сейчас лежала Джейн, поставили для гостей. В детстве она любила на ней поваляться, потому что с нее был виден океан. Когда вся семья приезжала в Биг-Сур на уик-энд или на лето, Маргарет предпочитала чердак, а родители, конечно, всегда занимали спальню. После смерти родителей Джейн нечасто сюда заглядывала. Обычно она приезжала, когда хотела побыть одна или тосковала по ушедшим счастливым дням.
— Итак, вы рады оказаться в родных пенатах, — заметил Брейди, который все это время не спускал с нее глаз.
— Я действительно вспомнила о прошлом.
— Я это понял.
— Мне приятно оказаться здесь вместе с вами, — неожиданно призналась Джейн. Собственная откровенность удивила ее.
— Рад слышать.
Их взгляды встретились. Наступило долгое молчание.
— О чем вы думаете? — спросила Джейн, поняв, что он не собирается делиться с ней своими мыслями.
— О том, что не встречал женщины прелестнее вас, — тихо сказал он.
— Почему вы так говорите?
— Вероятно, потому, что это правда.
Джейн понятия не имела, идут ли его слова от сердца или вовсе ничего не значат: пустой комплимент — из тех, что мужчины произносят автоматически, не задумываясь. Похоже, Брейди уловил ее сомнение и решил подкрепить свои слова действием. Взяв Джейн за подбородок, он коснулся губами ее рта.
По телу Джейн пробежала дрожь, ее охватило чувственное возбуждение. Наконец их губы разомкнулись. Брейди потерся щекой о ее щеку, вдохнул аромат духов Джейн, которая с трудом переводила дыхание. Никогда еще так остро, как сейчас, не чувствовала она мужское начало Брейди.
— Неожиданно как-то... — пробормотала она, ощущая потребность что-нибудь сказать.
— В самом деле?
— Вы очень привлекательный мужчина, но...
— Но что?
— Но это не... мы не должны... вы действительно?..
Он чмокнул ее в нос.
— Я вас не понимаю, говорите яснее.
— Я хочу сказать...
— Да?
— Это нехорошо.
— Почему же? Вы женщина, я мужчина. Такое случается.
— Верно, но...
— Но что, дорогая?
— Ах, Брейди, не заставляйте меня признаваться.
— Но я же не знаю, о чем вы думаете. Пока я услышал лишь бессвязные восклицания.
Джейн искоса глянула на него.
— Я не хочу, чтобы вы меня соблазнили! — Ее глаза сверкнули. — Ну вот, сказала. Теперь понимаете?
— Понимаю, но не верю.
Джейн раскрыла рот.
— Что?! То есть как?
— Понимаю, но не верю, — повторил он. — Мы приехали сюда не любоваться видами. Это уж точно.
Она изумленно покачала головой.
— Ну и наглость!
— А вы как думаете, зачем мы здесь? — спросил Брейди с раздражающей невинностью.
— Чтобы устроить пикник.
