Первое, что она увидела, – его лицо с широко открытыми от удивления глазами. Он пристально смотрел на нее, не говоря ни слова. Было уже светло. Она лихорадочно думала, что бы ей сказать в свое оправдание, но не нашла подходящих слов.
Стефан тоже молчал, не сводя с нее глаз, только учащенно дышал. Его возбуждение передалось и ей. Их тела соприкоснулись, распаляя друг друга.
Она глубоко вздохнула.
– Я…
– Не могла дождаться?
– Да.
Он высвободил правую руку, всем телом повернулся к ней, и Алекса вздрогнула, ощутив его совсем рядом с собой. Он обхватил ее свободной рукой и притянул к себе.
– Я ласкала тебя всю ночь, – призналась она.
– О! – простонал Стефан и поцеловал ее порывисто и страстно – именно так, как она мечтала. Его горячность рассеяла все ее страхи и сомнения.
Нетерпеливым движением руки он сдернул с нее одеяло, обнял за талию и крепко прижал к себе. Она застонала в истоме, еще крепче прижимаясь к нему, и только он собрался опрокинуть ее на спину, как дверь спальни широко распахнулась.
Они замерли, испуганно уставившись друг на друга. Первым в себя пришел Стефан Он быстро натянул одеяло и обернулся к Джессике. Она стояла на пороге спальни, держа в руках Миссис Джонс. Мистер Джонс сидел рядом.
– Привет, – громко сказал Стефан, протягивая к ней руку.
Алекса онемела. Так и не найдя, что сказать, она с трудом выдавила улыбку – фальшивую и жалкую. Джессика нерешительно вошла, не спуская глаз с Алексы.
– В твоей спальне никого не было, – проговорила она.
– Да. Я… – беспомощно пролепетала Алекса.
– Папа с мамой всегда спали в одной постели, – добавила девочка.
– Да? Они спали вместе?! – удивленно воскликнула Алекса.
О, Боже! Что я несу? – подумала она.
Стефан улыбнулся, поманил девочку пальцем, и она, перебравшись через Алексу, уселась между ними на пуховое одеяло. МД – за ней. Он улегся рядом с Алексой и положил морду на лапы. Выжидательно глядя ей в лицо, завилял хвостом. На этот раз она прогонять его не стала.
Стефан обхватил племянницу одной рукой и прижал к груди.
– Все мамы и папы спят вместе, – вкрадчиво пояснил он ей. – В один прекрасный день мы с Алексой станем мамой и папой во второй раз.
– Мамой и папой малыша? – уточнила Джессика.
– Да, – подтвердил Стефан.
Алекса с недоумением посмотрела на него.
– Нам что, слабо? – спросил он.
– Нет, – ответила она дрогнувшим голосом.
– Все будет хорошо, Джессика. И хотя мы ненастоящие твои папа и мама, мы постараемся заменить тебе их, потому что очень тебя любим. И поэтому ты всегда будешь с нами…
– Всегда-всегда? – переспросила девочка.
– Да, дорогая, всегда.
– И всегда будете любить меня?
– Всегда.
– И тетя Алекса будет мне как мама?
– Да.
– А ты – как папа?
– Да.
Джессика задумалась, внимательно глядя на Миссис Джонс, и вдруг воскликнула с детской непосредственностью:
– Значит вас пустят на открытое собрание!
– Да, – подтвердил он. – Джессика, расскажи тете Алексе обо всем, что ты видела в Америке. Она там никогда не была.
Обернувшись к Алексе, девочка удивленно спросила:
– Ты не была в Америке?
– Нет.
– Я была.
– Молодец, – улыбнулась Алекса.
– Я на самолете летела!
– Да? Тебе понравилось?
Малышка взглянула на дядю в поисках поддержки.
– Правда, было здорово?
– Да, – подтвердил Стефан и улыбнулся. – Я пойду на кухню и приготовлю чай. – Свесившись с кровати, он дотянулся до пеньюара Алекса, схватил его и натянул на себя.
– Это же тети Алексы! – воскликнула девочка.
– Да ну? – Сделав удивленное лицо, он нарочито громко проговорил: – Что ты говоришь? Интересно, как он здесь оказался?
– Тетя Алекса положила его сюда, а твой висит на двери! – сказала, смеясь, девочка.
Широко улыбаясь, Стефан сдернул свой халат и пошел в ванную. Выйдя оттуда в своем халате, он бросил пеньюар Алексы на кровать.
– Джессика, пойдем, поможешь мне приготовить чай.
Девочка слезла с кровати, за ней – Мистер Джонс, и Алекса осталась одна.
* * *
Чем больше она думала о своем поступке, тем неспокойнее становилось у нее на душе. Казалось, она идет по тонкому льду или смотрит на авиабомбу, которая с минуты на минуту взорвется. Джессика ходила за ней по пятам и без умолку рассказывала о Диснейленде, обо всем, что она видела в Америке. Это была другая Джессика – разговорчивая и счастливая.
Остаться со Стефаном наедине Алексе не удавалось – очевидно, он старательно избегал ее. Алекса поняла это, когда Стефан выпускал через черный ход МД. Проходя мимо нее, он прошептал:
– Не трогай меня, не смотри на меня – днем я этого не допущу.
Но сам не сводил с нее глаз. Она поймала на себе его взгляд, брошенный украдкой. Как только их глаза встретились, Стефан начал нервничать и как-то странно суетиться. Потом ушел к себе в кабинет читать накопившуюся почту, которую не успел прочесть вечером. После второго завтрака они уехали с Джессикой к дедушке и бабушке.
Вернувшись домой, они оккупировали гостиную, а Алекса пошла готовить им чай. Время, когда Джессика должна идти спать, неумолимо приближалось. Алекса со страхом ждала вечера. Ей так хотелось сказать Стефану все, что у нее накопилось на душе, но она не могла преодолеть страх и начать разговор…
К тому времени, когда он повел Джессику спать, Алекса напоминала тряпичную куклу, которую плохо набили ватой. Было видно, что и он на пределе. Девочка прощебетала «спокойной ночи», и они скрылись за дверью.
Стефан как сквозь землю провалился. «Решил рассказать Джессике дюжину сказок? – гадала Алекса. – Или нарочно тянет время, предвкушая наслаждение от встречи со мной? Или жалеет, что не то сказал?»
Наконец послышались его шаги. Алекса нервно проглотила слюну и, как завороженная, установилась на дверь.
– Заснула? – спросила она хриплым от волнения голосом.
– Да. Сегодня – самый длинный день в моей жизни! Но у нас – вся ночь впереди. А завтра, когда Джессика будет в школе, мы с тобой запремся в моей спальне.
– Да?
– Да. И включим радиатор. Ну, я пошел спать.
Она испуганно спросила:
– Ты уходишь?
– Да. В твоем распоряжении пять минут. Я хочу прочувствовать всю прошлую ночь – каждое твое прикосновение. Каждое движение – одним словом, все, до мельчайших подробностей, и тогда мы продолжим с того момента, где нас прервали сегодня утром. – Он ушел, но буквально через минуту просунул голову в полуоткрытую дверь кухни и проговорил: Ах да, вот что, Алекса: я тебя люблю.
«Он любит меня, – равнодушно подумала она. – Любит?! – Вскочив из-за стола, она бросилась за ним, но, услышав, что он уже в своей спальне, остановилась. – Он меня любит?!»
