Ознакомительная версия.
Месяц назад она не любила его. Месяц назад осиротевшая маленькая девочка в соседней комнате кричала, корчась от боли в животике из-за неправильного питания.
Месяц назад все было по-другому.
В том числе и с Триш.
Она не была истинной дочерью своей матери. Независимо от того, как сильно она сейчас хотела распахнуть дверь и бежать вниз к нему, чтобы сказать, что ей очень жаль, и что он был прав, и она очень хочет остаться, и чтобы он любил ее, а она любила его.
Она не станет.
Ей следует уйти прежде, чем она полностью потеряет себя.
Вещи были упакованы. Триш заставила себя пройти через ванную в комнату Джейн. Девочка была беспокойной, корчилась и покряхтывала. Она наверняка чувствовала внезапно возникшее в доме напряжение, подумала Триш.
– Ты хорошая девочка, – сказала она сонному ребенку, поглаживая тонкие волосики. – Позаботься о дяде Нейте, ладно? Улыбайся ему, и он станет смеяться вместе с тобой…
Джейн покачала головой из стороны в сторону, будто тоже не хотела отпускать Триш.
– Он будет отличным отцом, – продолжила Триш. – Он любит тебя и заботится о тебе.
Она вспомнила моменты, когда Нейт обнимал Джейн, менял ей подгузники и кормил. Вне всяких сомнений, в это время он был ей отцом. А ведь раньше она не представляла, что мужчины способны на такую искренность, силу и нежность к детям.
Она наклонилась и поцеловала головку Джейн.
– До свидания, Джейн. Я люблю тебя. Я не забуду тебя. – При одной мысли об этом она снова заплакала. Она знала, что Джейн никогда не вспомнит ее.
Триш поспешила обратно в свою комнату, нет, не в свою, это была просто комната прекрасного чужого дома, где она спала в течение месяца. Ничто здесь не принадлежало ей, кроме пары тощих сумок. Она закинула их на плечо и, в последний раз бросив взгляд на свое роскошное, но временное пристанище взглядом, вышла.
Она стала спускаться по лестнице. А может быть, следует отбросить упрямство, остановиться, вернуться? Нейт будет только рад.
Нет!
Она способна на большее, чем быть няней! Ведь она основала благотворительный фонд, который помогал бедным индейским детям с едой и школьными принадлежностями, и должна была сделать все для малышей, у которых нет дяди-миллиардера. Например, для своей маленькой сестры Пэтси. Судьбу Триш определяло именно это, а не мужчина, с которым она спала. Она сказала ему, что не упала в любовь, что осталась стоять у самого краешка.
Там она и намеревается остаться.
Нейт ждал ее внизу, у лестницы, уперев руки в бедра. Один его вид едва не лишил ее решимости сбежать. «Будь сильной, – сказала она себе. – Твоя мать побежала бы к нему сломя голову. Но ты – не твоя мать».
И все же это был Нейт. Ее Нейт. Мужчина, который сказал, что мог влюбиться в нее.
– Я хочу, чтобы ты осталась, Триш, – сказал он.
У нее подкосились ноги. Он делал именно то, чего она хотела, но, «Будь сильной», – снова сказала она себе.
– У вас же все будет в порядке? Ты и Джейн? Выходные скоро.
Он посмотрел на нее так, будто она заговорила на языке лакота вместо английского.
– Неужели мы ничего для тебя не значим? Как ты можешь просто уйти от нее? От меня?
– Я, я должна сделать это. – Ее голос звучал неуверенно, потому что он был прав.
– И это все? – Он сделал широкий жест, как бы приглашая ее еще раз подумать о нем и о малышке Джейн, обо всем, что их связало за эти дни. – А что дальше?
Он разбивал ей сердце. Она так долго пыталась защитить себя от боли расставания, и все равно не вышло. Мать говорила, что самое страшное всегда случается в конце. Теперь она ощутила это сама.
– Я не знаю, – призналась она. – Просто мне нужно пространство. Это был долгий месяц, все случилось так быстро, что мне нужно сделать шаг назад и убедиться, что я не теряю себя. Я закончила с работой и теперь хочу вернуться домой на некоторое время. Может, на лето, я не знаю. И после этого…
– Ты позвонишь мне? По крайней мере, дай мне знать, где ты будешь сегодня вечером, чтобы я не беспокоился о тебе.
Боже. Признаться в этом еще труднее, чем уйти. Не будет ни звонков, ни эсэмэс. Окончательный разрыв.
– Я оставила телефон наверху.
Кровь отлила от его лица.
– О, вот как! Хорошо.
– Нейт…
– Я вызвал машину. Она отвезет тебя, куда ты захочешь.
– Спасибо.
Она не знала, что еще сказать. Она никогда ни с кем не расставалась. Она только видела, как это делала ее мать. Плакала, кричала, даже дралась. Здесь все было не так. Вежливость. Уважение.
Неожиданно Нейт перемахнул несколько ступенек, разделяющих их, обхватил ее лицо ладонями и прижался лбом к ее лбу. Она была бессильна остановить его.
– Ты, наверное, не хочешь это слушать, но мне плевать. Я люблю тебя, Триш. Подумай об этом, когда будешь уезжать отсюда. Люблю. Твое решение не заставит меня меньше любить тебя. Но это заставляет меня стараться стать кем-то лучше.
Она ахнула и закрыла глаза, чтобы удержать слезы.
Снаружи подъехал автомобиль, послышался гудок.
Нейт двинулся к ней снова, но вместо того, чтобы поцеловать, схватил одну из ее сумок и понес вниз. Задыхаясь от слез, Триш подняла вторую сумку и вышла из дома.
Ей всегда было легко придерживаться своих принципов и сторониться грязных интрижек, которые омрачили ее детство и детство всех детей, произведенных на свет ее матерью…
Положить свои вещи в багажник арендованной Нейтом машины оказалось чертовски сложно. Смотреть, как он любезно открывает для нее заднюю дверцу, – тоже.
Особенно трудно оказалось подавить в себе желание закричать о том, что она изменила свое мнение, прежде чем он захлопнет дверцу.
– Куда? – спросил водитель.
– Государственный университет Сан-Франциско.
Вот и все.
День выпускного вечера выдался солнечным и жарким, Триш аж вспотела в шапочке и мантии. Под мантией были привычные джинсы и любимая футболка с логотипом «Супервумен» – хотя было глупо надеяться, что она придаст ей суперсилу высидеть нудную торжественную часть, наконец пересечь эту чертову сцену, получить диплом и при этом не умереть от теплового удара.
– Господи, еще одна речь. Кто на сей раз? – спросила Триш соседку.
– Я не знаю, – ответила та. – Вроде бы должна выступать Нэнси Пелоси из палаты представителей конгресса США, но сказали, что она отказалась в последний момент.
– Ну, здорово. – Триш вытащила бутылку с водой из рукава мантии и сделала большой глоток.
Тем временем ректор университета и президент студенческого совета рассказывали о важной роли каждого в получении высшего образования, о том, как раскроется теперь их истинный потенциал, и так далее, и так далее. Триш не слушала. Ее куда больше занимали ее собственные планы.
Ознакомительная версия.
