— Хорошо. А на ужин приготовлю барбекю, который так великолепно делают в Джорджии.
— В Джорджии? — с удивлением переспросил Джерри. — Я слышал, что лучший барбекю готовят в Теннесси.
— И вовсе не там, а в Кентукки, — отозвался Керт.
— Давайте прекратим этот спор, — резюмировал Рэнд. — Самый лучший барбекю готовится в штате Оклахома. А точнее на ранчо Маккейнов, когда им всерьез занимается Тори! — Все засмеялись.
Тори посмотрела в сторону Минди и сказала шепотом:
— Рэнд… Посмотри!
Он обернулся. Лицо его расплылось в умильной улыбке.
— Тс-с! Она заснула.
Действительно, Минди, склонив на плечико головку, безмятежно спала. Рэнд подошел к дочери, поднял ее на руки и понес в детскую. Дороти виновато посмотрела на Тори.
— Я и правда неплохо себя чувствовала, пока не села за стол. А сейчас меня совсем разморило. Тори! Придется и впрямь все свалить на вас. Ради Бога, извините! У вас сегодня по моей вине будет столько лишних хлопот!
— Дороти, идите к себе и поспите! Я все сделаю. Ну, а вы чего ждете? — обратилась она к Керту и Джерри. — Имейте в виду: каждый, кто задержится здесь еще хотя бы на минуту, будет мыть посуду!
Мужчины поспешили выскочить за дверь. Дороти покатилась со смеху.
— Как вы их, Тори!
— Это способ, неоднократно проверенный моей мамой. Когда ей нужно было выжить папу из кухни, она грозила заставить его мыть посуду. Мужчины терпеть не могут это занятие.
Ужин удался на славу. Дороти и Минди весь вечер пребывали в отличнейшем настроении. Рэнда и Майка обуял волчий аппетит. Джерри и Керт старались перещеголять друг друга в комплиментах, отпускаемых в адрес Тори и ее кулинарных талантов.
В дополнение к барбекю Тори испекла по собственному рецепту пирог с жареным горошком, который был уничтожен за несколько минут. Минди, увидев опустевшее блюдо посреди стола, обиженно вытянула губки и полушепотом спросила:
— Миссис Тори, а вы не оставили пару кусочков для меня?
Тори рассмеялась.
— Я предвидела это, Минди, а потому испекла два пирога. Второй вы с бабушкой съедите завтра утром.
Радости Минди не было предела. Она прыгала вокруг стола и хлопала в ладоши, напевая какую-то милую детскую песенку.
После ужина все перешли в гостиную. По телевизору показывали ковбойский фильм. Майк посадил Минди на плечи и принялся носиться по комнате, изображая скакуна. Девочка размахивала в воздухе голубой лентой и погоняла его громкими криками: «Но-но! Эй-эй! Ну, пошел!»
Потом она спрыгнула на пол и, подбежав к Рэнду, вызвала его на поединок по вольной борьбе. Майк единодушно был выбран рефери, а Тори и Дороти изображали его помощников. Схватка была яростной и закончилась победой Минди. Поверженный Рэнд лежал на полу и молил о пощаде. Минди наступила ножкой ему на грудь и торжественно объявила:
— Я победила!
Тори, сидя на софе, хохотала до слез. Никогда еще она не была так счастлива. А главное — она чувствовала себя полноправным членом этой чудесной семьи. Она любовалась своей маленькой дочкой, красавцем мужем, свекровью с ее доброй улыбкой. А до чего неуклюж и очарователен был Майк! Когда Минди подбежала к ней и бросилась на шею, Тори, вслед за гетевским Фаустом, готова была сказать: «Остановись, мгновенье: ты прекрасно!».
Но именно эта аналогия заставила ее вспомнить, что Мефистофель только и ждал от Фауста этих слов. На мгновение Тони съежилась, словно на нее дохнуло могильным холодом, и подумала: пусть я Фауст, но кто же тогда Мефистофель? Неужели Рэнд?
Она посмотрела на мужа. Нет, не похож! И не только потому, что у него нет копыт, хвоста, шляпы с пером и роскошного плаща. Его глаза говорили сами за себя, выдавая мысли, весьма далекие от мефистофельских.
Рэнд действительно любовался ею и малюткой Минди. Эти две женщины были ему дороже всего на свете. Он смотрел на нежно воркующих жену и дочку и думал о будущем. Может быть, счастье возможно и для него…
Наступил момент, когда все вдруг разом посмотрели на часы. Было уже поздно. Первым ушел Майк, за ним начали прощаться Керт и Джерри. Понемногу дом погрузился в тишину. Тори и Рэнд остались в гостиной одни. Она посмотрела ему в глаза, но прочла в них одну лишь усталость.
Прибежала Минди в сиреневой пижаме.
— Ну что? — спросил Рэнд, взяв ее на руки.
— Мне ложиться спать?
— Да, уже поздно.
— Я буду спать, спать, спать… Долго-долго…
— Правильно! У тебя и день был долгий-долгий.
— Бабушка обещала почитать мне на ночь.
— Бабушка очень устала. Сегодня я тебе почитаю. Попрощайся с миссис Тори.
— Спокойной ночи, миссис Тори.
— Спокойной ночи, Минди. — Тори поднялась на цыпочки и поцеловала ее в щеку.
Рэнд с Минди на руках повернулся и вышел. В гостиную заглянула Дороти.
— Бедняжка Тори! Вы, наверное, устали, ложитесь спать! Завтра утром приедет Бет и поможет нам.
— Я как раз собираюсь лечь. Только приму душ.
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Дороти.
После душа Тори насухо вытерлась махровым полотенцем, надела ночную рубашку и накинула на плечи легкий халатик. Потом старательно причесала волосы. Она знала, что Рэнд сегодня не придет, оскорбленный ее бегством накануне. Что ж, придется самой проявить инициативу!
Рэнд сидел на кровати, уставившись в одну точку. Он только что принял душ и не успел надеть пижаму. Его атлетическое тело ничто не прикрывало. Видимо, забыв об этом, он ответил на стук в дверь односложным «войдите».
Рэнд с некоторым удивлением посмотрел на Тори, но даже не накинул простыню.
— Итак, ты пришла сама, — с удовлетворением заметил он. — Что ж, самое время серьезно поговорить.
Но теперь уже Тори не хотела никаких разговоров. Ей нужно было физическое доказательство того, что она ему нужна.
— Говори! — почти приказал Рэнд.
Не произнеся ни слова, Тори скользнула к нему в постель. Он озадаченно посмотрел на нее и лег рядом. Она тут же прижалась к нему и застыла в нетерпеливом ожидании. Но Рэнд лежал спокойно, никак не реагируя на это очевидное предложение близости. Запустив пальцы в его густую шевелюру, Тори нагнулась и покрыла поцелуями лицо мужа. Дыхание Рэнда стало лихорадочным, и женщина почувствовала, как начала твердеть его плоть.
— Тори! — прошептал Рэнд, теряя самообладание. — Что ты со мной делаешь?!
Его руки скользнули под ночную рубашку. Они ласкали ноги, бедра, грудь. Тори вскрикнула и, раздвинув ноги, приняла его в себя.
— Дорогая, — простонал Рэнд, почти теряя сознание. Она обвила руками его шею и, крепко прижав к себе, перевернулась на спину. Конвульсивные движения в такт не могли продолжаться долго, и через несколько мгновений наступило восхитительное ликующее облегчение.
