— Ты говоришь странные вещи…
Саманте, похоже, тоже передалось его волнение. Интересно, что он имеет в виду? Неужели он сейчас скажет… А что скажет ему она? У нее было состояние, близкое к панике.
— Эмили мне сказала, что она… — Джереми запнулся. — Что ты все знаешь.
Саманта кивнула.
— Конечно, это глупо, и ты, наверное… — Он замолчал и сделал глоток из своей кружки. — В общем, я все равно набрался наглости и приехал.
Джереми не смотрел на Саманту, но он каждой клеточкой своего тела ощущал ее присутствие.
— Я собиралась после урагана поехать во Флориду, — сказала Саманта.
— Хочешь вернуться? — спросил Джереми.
— Я хотела… посмотреть на тебя.
— Посмотреть… на меня? По-моему, со времени нашей последней встречи я ничуть не изменился. Разве что немного постарел, — попробовал пошутить Джереми.
— Зато я изменилась.
Он наконец, решился поднять на нее глаза.
— Каждый раз, когда я тебя вижу, — сказал он, — я вижу, что ты стала еще красивее. Что у твоей красоты появился какой-то новый оттенок. В прошлый раз это была детская беззаботность, ты выглядела совсем девчонкой. Такой милой с этой твоей косичкой и веселой улыбкой. Сейчас я вижу оттенок грусти на твоем лице. Мне больно это видеть.
— Наверное, я повзрослела, — сказала Саманта. — Это всегда немного грустно.
— Не грусти. — Джереми улыбнулся.
— Я в последнее время много думала, — тихо продолжила Саманта. — О тебе, — добавила она еле слышно и замолчала.
— Обо мне? — Джереми развернулся всем телом к Саманте. Теперь он смотрел на нее не сбоку, украдкой, а прямо. — Наверное, ты думала: ах, этот старый осел Джереми…
Она невольно улыбнулась.
— Ну, не совсем так.
— Странное ощущение, — пробормотал он.
— Какое?
— Я всю жизнь — вернее, с того момента, как тебя увидел, — изо всех сил скрывал свои чувства. А теперь… Теперь моя тайна раскрыта. И, как ни странно, мне даже стало легче. Я знаю, что ты пошлешь меня… куда подальше. И это произойдет в течение ближайших минут, потому что я чувствую, что разговор идет к этому. И если ты не сделала этого сразу, то только из христианского милосердия, ведь я был такой замерзший и жалкий, как брошенный щенок.
— Ты был как Санта-Клаус, против которого взбунтовались его олени, выбросили в сугроб и оставили там замерзать. У тебя на усах были сосульки.
— У меня нет усов! — возмутился Джереми.
— Тогда были, — произнесла Саманта с улыбкой.
— Так вот, я хотел сказать… Я хотел это сказать, глядя тебе в глаза: я люблю тебя.
Голос Джереми еле заметно дрогнул, но он не отвел взгляда от Саманты. Это пришлось сделать ей.
— Я люблю тебя так сильно… что думаю о тебе днем и ночью, вот уже много лет. Ты мое наваждение. Ты — смысл моей жизни. Даже если ты никогда не ответишь мне взаимностью, а я понимаю, что это самое вероятное развитие моего сценария… для меня это ничего не изменит. Я все равно буду любить тебя, так уж я устроен. Ты не волнуйся, я не собираюсь все время мозолить тебе глаза…
— Джереми, — почти прошептала Саманта и приложила палец к губам. — Подожди. Ты меня не дослушал.
— Извини, я думал… Я просто должен был это сказать.
— Я тоже должна тебе кое-что сказать.
После этих слов Саманты Джереми как-то сразу поник, его плечи опустились, взгляд потускнел… Теперь он смотрел в пол, а не на Саманту.
— Так вот, я говорила, что собиралась поехать во Флориду. И что думала о тебе. Очень часто… почти все время… — теперь уже Саманта запиналась и неровно дышала.
Она поднесла руки к голове и потерла виски. Потом крепко сцепила пальцы и опустила их на колени.
— Сначала я очень удивилась, когда Эмили сказала мне, что ты… что ты сходишь по мне с ума. Это ее слова. — Саманта нервно улыбнулась. — Я даже не поверила ей сначала. Но потом, когда начала думать, вспоминать… Я поняла, что она говорит правду. И как только я ничего не замечала!
— Я старался, — пробормотал Джереми.
— Это же было так очевидно, — продолжила Саманта. — Ты… с тобой всегда было легко и весело, ты приходил на помощь в трудную минуту, исчезал, когда я… увлекалась кем-то другим. Потом появлялся снова, чтобы меня утешить и развеселить. Ты всегда был… самым-самым лучшим другом. А я была… дурой.
— Что?
— Я сказала, что я была дурой, — внятно повторила Саманта. — Потому что только слепая дура, полностью зацикленная на себе, могла ничего не замечать. И нужно было особенно отличиться полным отсутствием всякого соображения, чтобы ничего не понять тогда, в Новый год.
— Саманта, я… — начал Джереми.
— Потом ты уехал, — перебила она его. — А я… почему-то все время тебя вспоминала. И даже начала по тебе скучать. Потом позвонила Эмили…
— И… что? — робко спросил Джереми.
— Не знаю, — ответила Саманта. — Я, правда, ничего не знаю. Я думала, что увижу тебя и все пойму.
— Не получилось?
— Не знаю. — Она пожала плечами. — Когда ты ввалился, весь белый, замерзший, да еще и так неожиданно, я и думать забыла о каких-то там своих чувствах. Я просто очень за тебя испугалась. Ты же мог отморозить ноги, руки или серьезно заболеть от переохлаждения… Холод — это очень опасно, тем более что ты не привык.
Саманта замолчала. Она нервно теребила застежку своего мехового жилета.
— Со мной все в полном порядке, — сказал Джереми. — Благодаря твоим стараниям. Я здоров и отогрет. И мне бы очень хотелось, чтобы ты… улыбнулась. Просто улыбнулась мне, как старому другу. Ведь, несмотря ни на что, я по-прежнему твой лучший друг…
Саманта взглянула на него. Он увидел, что она прикусила губу, а глаза ее наполнились слезами.
— Саманта, что с тобой? — встревожился он. — Это все я виноват.
Она помотала головой. Джереми придвинул к ней поближе свой стул, но не решился взять ее за руку.
— Я не понимаю, что со мной творится, — еле слышно сказала Саманта. — Как будто что-то разрывается внутри, вот здесь. — Она приложила руку к груди. — Я, наверное, сейчас разревусь.
— Ну и пожалуйста, — разрешил Джереми. — Реви на здоровье, если тебе так хочется. Можешь даже выть в голос. Я сейчас платочки принесу и буду вытирать тебе слезы. Где у тебя платочки лежат, кстати?
Саманта улыбнулась, хотя глаза ее еще блестели от слез.
— Я, кажется, передумала плакать, — пробормотала она.
— Ну и правильно.
— Джереми, а вдруг я тоже… люблю тебя? — произнесла Саманта, с трудом выговаривая слова.
Джереми несколько секунд смотрел на нее растерянно, ошарашенный таким неожиданным заявлением.
— Я был бы счастлив, — прошептал он.
