привёл кого-то как раз тогда, когда я должна была вернуться. Вот и кульминация его игры. Победил и уничтожил.
Я все ещё не верила, набрала его номер и услышала вибрацию на кухонном столе. Вот и всё, теперь у меня остался только кот. А может и кота теперь не будет, Паша и его в себя влюбил вчера.
Уйти сейчас? Не хочу слышать всю эту возню. Вернусь позже, заберу вещи, Морта… Боже…
Мысли путались. Уехать домой? Уволиться с работы. Что дальше? Глаза заволокло пеленой, и я уже ничего не соображала, потому что было слишком больно. Последний раз так плохо мне было, когда не стало бабули, а потом, когда Димка начал мутить с моей лучшей подругой, а потом, когда он же прижал меня к холодильнику. Не жизнь, а сплошные удары судьбы. Все, кого я люблю делают мне больно. Умирают, уходят, предают.
Толкнула входную и дверь, намереваясь сбежать до того, как услышу очередное:
— Паша, ты лучший…
Погоди, подруга, сейчас он рыдать начнёт! Злорадно подумала, но по факту плакала именно я.
Растирала набухающий нос и не прекращала жалеть себя. Где я так накосячила по жизни, что на меня все это свалилось? Или это неизбежная ведьмина доля? Расплата за силу и все такое. Вселенское равновесие.
Шагнула в лифт не глядя и тут же уперлась в кого, кто осторожно вытолкнул меня обратно на площадку.
— Парфёнов? — булькнула я, вытирая сопли под носом.
Сейчас бы нужно было пошутить в духе: вашу маму и там и там показывают. Но я тупила и прикидывала, мог ли он спуститься с этажа за такое короткое время? И почему у него в руках куча пакетов с продуктами.
— Черникова, я что говорил про фамилии? — сердито спросил он, а я все ещё соображала, что происходит. — Ты куда такая нарядная собралась-то? Где обувь. И чего ревешь?
Посмотрела вниз? Действительно. Стою тут в одних носках на лестничной площадке. И вообще к нему у меня сейчас больше вопросов?
— Тебя этот твой неформал-инструктор обидел? Или… с котом что-то?
Он продолжает свою идиотскую игру? Продолжает издеваться, а телка его между этажами стоит снимает мою реакцию.
— Конец тебе, Парфёнов, — убийственно прошипела ему и двинулась вперёд.
Паша даже с перепугу обратно к лифту попятился, но уперся в закрытые створки.
— Черникова, давай ты сначала скажешь, где я прокосячился, а потом делай, что хочешь.
— А ты сам не понимаешь? — я теснила его дальше.
Вот бы он сейчас в шахту свалился. Ну же, кому душу надо продать ради такого?
— Нет, — искренне признался этот голубоглазый урод.
— Вот это актёрская игра. Браво! Твоя визгливая подружка верно там стонала, что ты лучший.
Он ещё сильнее растерялся.
— Какая визгливая подружка? Алина, я нихрена не понял, что случилось. Ты можешь нормально объяснить, а не шарадами? Я просто ходил за продуктами, у нас холодильник пустой.
— Нас? Нет больше никаких нас! Ты не сдаешься. Окей, ну пошли. Хотя я уверена, что ты её уже куда-то спрятал. Понять бы только, нахрена все это ты творишь? Месть такая за слезы твои? Так ты их заслужил, ты таким мудаком в школе был, что знаешь, надо было тебе вот такую, — я отставлял мизинец. — Писюльку наведьмачить. Но нет же. Тебе и тут повезло.
— Ты чего дверь не закрыла, — Паша первым зашел в квартиру, поставил пакеты и повернулся ко мне.
— Ты серьёзно сейчас на меня решил наехать?
Он не успел ответить, как со второго этажа раздались такие стоны, что я инстинктивно дверь в подъезд прикрыла, чтобы соседи не сбежались. Девку словно расчленяли над нами.
— Что это? — растерянный Парфёнов спросил меня, словно это я там ору.
— Я думала это ты.
— Паша! — прогремело на пике удовольствия.
— Не я. Я тут.
— Я вижу.
Мы стояли и тупили в коридоре, пока парочка наверху не затихла. А затем они с задорным хохотом пошли к лестнице. Парфенов испуганно пихнул меня в спальню и закрыл дверь.
— Может скажешь, почему мы прячемся в своей же квартире? — шепотом спросила Пашу, который снова вернул свое очарование.
Недоразумение, хорошо все-таки, что он не упал в шахту лифта. В следующий раз буду сначала разбираться, а потом чары наводить.
— Потому что квартира корпоративная. Голос второй ты не узнала?
А?
Парочка спустилась вниз и принялась шариться по кухне в поисках еды, а я прислушивалась.
— А что это тут у нас, — сказал нетрезвый мужской голос совсем рядом, и кто-то зашуршал пакетами.
— Евсеев! Вот же козлина, нашу еду нашел, — закипела я. — Паш, прости, я…
— Доверие все ещё на нуле, да? — грустно спросил он, и мне стало гадко. Я словно весь вчерашний вечер одним махом похерила.
— Я честно не знала, что думать… Прости.
Понятия не имею, простил он меня или нет, но улыбка у него было явно невеселая.
— Как прошло с твоим инструктором?
Ответить не успела, потому что Евсеев, который зачем-то представился, Пашей выдал:
— Я ещё могу, давай прямо на столе.
Его подруга приняла предложение с энтузиазмом, чего не сказать о настоящем Паше, он заметно побледнел.
— Я больше там есть не буду.
— Я бы вообще спалила эту квартиру к чертям.
Парфенов наконец улыбнулся, уже без грустных теней во взгляде.
— У меня есть одна квартира на примете, только там места поменьше, и нужно выселить двух малолетних квартирантов. Оплачена на три месяца вперед. Что скажешь?
Не знаю, о чем он, но предложение мне понравилось, омрачали торжественность момента только сладострастные стоны начальника отдела аренды и его девицы.
Слушала их и осознала:
— Посчитать страшно, как долго у меня не было секса.
Сказала я это вслух, чем черт не шутит, вдруг Паша поймет мой пошлый и не прозрачный намек.
— А у меня секс почти каждый день, Алина Черникова виртуозно трахает мне мозг.
А он прав. С моим появлением в его жизни проблем тоже прибавилось: сломанное зеркало на тачке, чокнутая соседка с котом, потоп и полиция, а теперь мы оба прячемся в спальне пока наш коллега устраивает секс-марафон в кухне.
Стыдно признаться, но это ужасно заводит, или Пашка меня заводит. Хороший такой. Чем хуже я о нем думаю, тем лучше он становится. Надо бы сказать ему уже все, что на душе. Надо, но так страшно.
— Люблю я тебя, Парфёнов.
Тишина. Не то, что я ожидала. В этой повисшей тишине звук с кухни начали казаться особенно громкими. Паша сглотнул.
— Ну ты даешь? Момент выбрала просто шикарный. Евсеев там жарит кого, прикинувшись мной. А
