— Ничего ужасного в этом нет, — задумчиво ответила она, зная, что сказать правду не может. И не может дольше оставаться в обществе этого вежливого незнакомца.
Как говорится, надо уметь проигрывать… Ни слез, ни истерики она себе не позволит. И на шею бросаться с прощальными поцелуями тоже не собирается.
— Мне на самом деле пора, Алекс! Только провожать меня не надо.
Он молча смотрел на Джун с непроницаемым выражением лица и, когда она шагнула к двери, произнес всего одно слово:
— Подожди!
Она замерла, не смея поверить вновь вспыхнувшей надежде. Алекс не даст мне уйти! Неужели он наконец-то увидел — мы созданы друг для друга!
Он заговорил, и Джун упала с небес на землю.
— Мне бы хотелось сделать тебе подарок. Ты примешь его? — И он протянул ей футляр с жемчужным ожерельем. — Жаль, жемчуг ненастоящий.
— Алекс, я не…
Внутри у Джун что-то оборвалось. А не все ли равно, мелькнула мысль, куда отправится эта красивая побрякушка — на благотворительную распродажу или в ящик моего комода? Во всяком случае, носить этот жемчуг я точно не стану — он будит во мне далеко не самые радужные воспоминания.
Однако Джун поблагодарила дарителя по всем правилам. Видела бы мама, похвалила бы дочку: девочка выросла на редкость воспитанной…
Запихнув футляр с ожерельем в рюкзак с аппаратурой, Джун ушла, а Алекс так и остался стоять посреди номера.
Взяв машину со стоянки, Джун как в тумане отправилась домой, думая о том, что лучшая часть ее жизни осталась позади.
Квартира показалась ей мрачной и сырой, словно в ней давно никто не живет. Что до влажности, тут все понятно — океан совсем близко, а мрак и запустение поселились у нее в душе. Наверное, именно так чувствовала себя Золушка, вернувшись с бала в дом к злой мачехе…
Телефон звонил без умолку, но Джун не снимала трубку, а потом и вовсе выдернула шнур из розетки. Разговаривать со Стэнли у нее не было сил, да и порадовать его пока нечем.
Проснувшись утром, Джун твердо решила начать новую жизнь. Первым делом надо покончить со статьей. Итак, какие у меня варианты? Можно обманывать себя, делая вид, что из затеи с интервью выйдет нечто путное, а можно взглянуть правде в глаза. Принцы в журналисток не влюбляются.
Алекс презирает бульварную прессу, и для него мой журнал ничуть не лучше дешевого таблоида. Ему вряд ли понравится моя статья — как бы хорошо я ее ни написала, а я буду понапрасну переживать и мучиться?
Вывод — никакую статью я писать не стану.
Да и не смогу! Во-первых, это предательство по отношению к самой себе, вернее, к моим чувствам к Алексу. А во-вторых, нечестно и по отношению к Алексу. Использовать его — и для чего? Чтобы заработать одобрение Стэнли и получить повышение по работе, которое меня больше не прельщает? Ни за что!
Значит, и никакого интервью с Алексом не будет — даже если это поставит под угрозу мою карьеру, а так оно и будет. Стэнли рассчитывает на эксклюзивное интервью, а получит шиш. Вряд ли он такое скушает!.. Кто я? Рядовая журналистка, каких пруд пруди. Пока еще не Дороти Томпсон, у которой, помимо таланта, был еще и муж Синклер Льюис, маститый писатель и первый среди американцев лауреат Нобелевской премии.
Остается сделать выбор: уйти по собственному желанию или подождать, пока уволит босс? Можно быть гордой и уйти добровольно, ну а если быть практичной и дождаться, пока тебя вышвырнут на улицу, получишь выходное пособие, что отнюдь не помешает — ведь предстоит искать новую работу.
И чем же займется безработная журналистка? Впрочем, какая разница! Да лучше мыть машины на бензоколонке, чем писать статьи типа «КАК Я ПЕРЕСПАЛА С ПРИНЦЕМ, или ИСТОРИЯ О РАЗБИТОМ СЕРДЦЕ». Раз все решено, остается соблюсти приличия — позвонить и отменить интервью.
Джун взяла телефонный справочник, сняла трубку, но так и не позвонила. Она не сумела разобрать номер отеля на желтой странице — безудержные слезы застилали ей глаза.
Отменив ланч с Джорджем, Алекс отправился в тренажерный зал и измотал себя до полного изнеможения. Принял душ, оделся и стал ждать.
За час до прихода Джун он предупредил Антуана, чтобы его не отвлекали, и сидел, перебирая в голове все мыслимые и немыслимые вопросы, на которые ему придется давать ответы.
— Скажите, ваше высочество, — сказал Алекс, подражая интонации Джун, — а вы не собираетесь жениться? Ведь Сен-Монту нужен наследник.
На этот вопрос у него ответа не было. Как выяснилось, когда речь заходит о планах на будущее, он становится на удивление косноязычным и не может внятно ответить ни на один вопрос — словно его жизнь висит на волоске и нет нужды строить планы.
Пробило три часа — Джун не пришла.
Странно, она никогда не опаздывала.
В четыре Алекс позвонил ей домой. Дома ее тоже не было — или она не поднимала трубку.
Алекс звонил в половине пятого и ровно в пять, но из трубки неслись заунывные, тревожные гудки. Тогда он достал конверт, на котором она черкнула свой номер, и прочел в левом верхнем углу аккуратно вписанный печатными буквами обратный адрес — адрес Джун: «Сан-Диего, Камино-реаль 24, квартира 7».
Джун собиралась ложиться спать. Расчесала волосы, почистила зубы, надела белую шелковую сорочку и растянулась на прохладной простыне.
Ей не спалось, и, включив телевизор, она какое-то время смотрела, как на экране мелькают картинки, даже не пытаясь вникнуть в суть.
Время шло, а чувство утраты все росло и росло, вытесняя собой все. Джун овладела апатия. Не хотелось ничего делать, не хотелось никого видеть, даже маму с братом…
Внезапно ночную тишину нарушил зуммер домофона. Этого еще только не хватало! Джун представила внизу в вестибюле разъяренного Стэнли с наручниками — прикует ее к столу и заставит писать обещанную статью…
А зуммер все зудел, и Джун, не сразу нажав кнопку домофона, спросила очень сонным голосом, чтобы урезонить ночного гостя:
— Кто там?
— Алекс. Я войду?
Звучит как приказ… Разве можно не впустить принца?!
Алекс — в замшевой куртке, в черных джинсах и в ослепительно белой шелковой сорочке — вошел в крошечную гостиную, освещенную тусклым светом напольной лампы, и огляделся. Диван, обитый гобеленом с геометрическим рисунком, дубовый письменный стол, полки с книгами… Джун пыталась увидеть свое скромное жилище глазами принца. Впрочем, не все ли равно, что он думает о вкусах «карьерной женщины»?
— Почему ты не пришла брать интервью? Запоздало вспомнив, что она в кружевной сорочке, Джун сложила руки на груди.
— А я передумала. Никакой статьи не будет. Какое-то время он молча смотрел на нее, буравя глазами.
