Нина спрыгнула с кровати, но не успела сделать и двух шагов, как Фредерико схватил ее, снова уложил и опустился сверху, сжимая ей руки. Она ожидала увидеть в его глазах злость, но в них было одно только глубокое отчаяние.
— Прекрати ради Бога, Нина, умоляю тебя, — проговорил он. — Я больше так не могу. Ты мучаешь и меня, и себя.
Он нежно коснулся губами ее рта. В этом поцелуе не было гнева, только одна теплота, и Нине стало еще тяжелее. В бурной ссоре у нее еще имелись какие-то шансы против него, но теперь сердце ее отчаянно колотилось, а все тело таяло. У нее не осталось сил сопротивляться. Ей лишь страстно хотелось отдаться ему, чтобы утреннее чудо повторилось. Тогда все ее беды и горести просто исчезнут.
Нина прижалась к Фредерико и крепко обхватила его руками. Она призывала его телом. Не прерывая поцелуя, он поднял юбку и погладил ее бедра, затем его рука скользнула под узкие трусики и ласкала пушистый бугорок до тех пор, пока Нина не застонала от наслаждения.
Он стал касаться губами и языком ее напряженных сосков, чувствуя, как груди набухают под его ласками. Нина перебирала пальцами его кудри, а рот Фредерико спустился на ее живот и ниже. Перед ее глазами все поплыло.
Она подалась вперед, уже совсем обнаженная. Страсть захватила ее настолько, что она даже не заметила, как Фредерико раздевал ее.
Когда он снова поцеловал ее в губы, Нина прошептала его имя. Фредерико лег у нее между бедер, и Нина обхватила его ногами. Когда он глубоко и с силой вошел в нее, у нее перехватило дыхание и окружающий мир перестал существовать для них обоих.
Некоторое время спустя Нина проснулась. После их ласк у нее ломило тело. Она была одна.
В окно подул прохладный вечерний бриз. Нина заморгала и окончательно проснулась. Она несколько секунд лежала неподвижно, потом вдруг поняла, что должна делать. Каким-то чудом в ее голове все встало на свои места.
Они с Фредерико любят друг друга, в этом не может быть сомнений. И она не в силах отказаться от него. Значит, придется пожертвовать чем-то другим, пусть и очень важным для нее.
Никто никогда не узнает, что она дочь Лучано. Она сохранит эту тайну и будет жить с ней всегда. Нина чувствовала, что не переживет, если потеряет Фредерико. А отца у нее и раньше не было.
Нина приняла душ, неторопливо и старательно оделась, высушила волосы, которые теперь сияли молодостью и здоровьем. Затем, чтобы оттенить свою светлую кожу, она немного подкрасила ресницы и губы. На шею она повесила единственное украшение, которое у нее было, — стеклянные бусы, купленные в Палермо, когда она еще работала у Локасто.
Нина улыбнулась, вспомнив, как эти бусы шлепнулись в грязь в тот ужасный… нет, чудесный день.
Нина посмотрела в зеркало. Она сделала все, что могла, чтобы всем понравиться. Затем она стала бесцельно бродить по комнате, прикасаясь к вещам Фредерико и прижимая их к губам. Это помогло ей собраться с духом.
Она сможет сделать это. Любовь к Фредерико придаст ей сил. А если Фредерико… Улыбка Нины увяла. Если он все же захочет докопаться, зачем она искала Лучано… Нина гордо подняла голову. Ей остается только надеяться на лучшее, так как пока она не смогла придумать какое-нибудь убедительное объяснение.
— Ты чудесно выглядишь, Нина, — сказал Фредерико, который ждал ее внизу, у лестницы. На нем был легкий белый костюм, белая рубашка и строгий черный галстук. Нина огорчилась, что опять одета не так, как следовало.
Она нерешительно улыбнулась, а Фредерико взял ее руку и поцеловал.
— Я хочу, чтобы ты всегда была такой прекрасной, — улыбнулся он. — А теперь идем. София тоже очень волнуется. Но я уверен, что она будет от тебя в таком же восторге, как и я.
— Хорошо бы, — прошептала Нина, взяв Фредерико под руку и прижавшись к нему. — Я вообще-то не волнуюсь, разве что чуть-чуть. Если твоя мать такая же, как Кристина, то мне вообще не о чем беспокоиться.
— Вот вы где, — послышался голос Кристины, которая уже спускалась к ним по лестнице. — Я к вам стучала, стучала… Я очень долго проспала. Ой, Нина, какая ты красивая! Ты уже познакомилась с мамой?
— Мама в столовой, — сказал Фредерико.
Кристина направилась на кухню. На ней было то самое голубое платье, которое он когда-то предлагал Нине.
— Она накрывает на стол, хотя это должна была сделать ты, — упрекнул Фредерико сестру.
Кристина рассмеялась, повернулась и поспешила в столовую.
— Ничего бы с тобой не случилось, если бы ты помог маме сам.
— Я и помогал, — рассмеялся Фредерико. — Ты готова? — обратился он к Нине. Глаза его сияли, лицо было очень спокойно.
Нина кивнула. Все будет хорошо, думала она. Она приняла единственно правильное решение.
София стояла у огромного антикварного стола красного дерева, спиной к двери. Она раскладывала серебряные ножи и вилки. Услышав голоса, она обернулась с улыбкой на красивом лице. Но ее улыбка тут же исчезла.
На какую-то долю секунды в глазах женщины промелькнула тревога, и это не укрылось от Нины. Правда, в следующее мгновение она решила, что просто принимает все слишком близко к сердцу. Ей даже почудилось во взгляде Софии удивление.
Но это длилось всего один миг. Мать Фредерико шагнула к ней навстречу. Высокая и стройная, эта женщина показалась Нине точной копией Кристины, только гораздо старше. У Софии были такие же темно-каштановые волосы, только с сединой на висках. Ее шелковое темно-вишневое платье отличалось элегантностью.
— Я так рада познакомиться с вами, Нина, — тихо проговорила София, поцеловав девушку в щеку.
Нина почувствовала, что руки Софии дрожат. Ей даже показалось, что она как-то странно посмотрела на Фредерико поверх ее головы. Но Фредерико явно ничего не заметил, он восхищенно смотрел на Нину, а не на мать.
Фредерико стал что-то рассказывать, но Нина уже не слышала, что именно. Ее поразила тишина этой роскошной комнаты, залитой светом сотни свечей.
Она не понравилась Софии. Наверное, София не могла понять, что нашел ее сын-юрист, утонченный и умный, в этой крашеной блондинке, плохо одетой, подобранной где-то в Палермо!
Нина почувствовала себя маленькой и жалкой по сравнению с элегантной Софией. Она здесь не нужна… Она им не нравится…
Вдруг в комнату вбежала Кристина. Рассмеявшись, она обняла Нину.
— Мам, она чудесная, правда? Вот только не знаю, что она нашла в моем брате.
Последовала веселая пикировка между нею и Фредерико, и они оба рассмеялись. Нина поймала взгляд Софии, и у нее потеплело на сердце. София теперь ласково улыбалась, ее глаза поблескивали.
— Да, она действительно чудесная, и я счастлива за них.
