— Кирилл Андреевич, я не собираюсь вредить вашим отношениям, — в полном отчаянии прошептала я. — Никогда в жизни никого не шантажировала! Жаль, что вы обо мне такого мнения. Прощайте.
С этими словами я открыла дверь автомобиля и выбралась на залитую солнцем улицу. Но для меня сейчас вокруг расстилалась тьма, я ничего не видела перед собой от слёз…
* * *
Лиза негодовала, когда я рассказала о Даниной подставе:
— Ловко же она извернулась! Даже фальшивый эскиз подготовила! Выставила тебя обманщицей перед Кириллом!
Подруга потребовала, чтобы я не сдавалась, а снова отправилась к Казанцеву с объяснениями и доказательствами.
— Бесполезно. Он всё равно мне не поверит, — махнула я рукой. — У него в мыслях только Дана. Она его невеста, да к тому же ждёт от него ребёнка.
— Что-о-о-о?!
Лиза застыла с вытаращенными глазами. Она долго хватала воздух ртом — известие произвело на неё сокрушительный эффект.
— Невеста… Ждёт ребёнка…
— Именно, — скорбно подтвердила я.
— Обалдеть… Что же теперь делать? Ты не сможешь работать в «Эланте». Это исключено. Приходить каждый день в цех и видеть там эту курицу… Нет, нереально. Только издеваться над собой.
— Дана не курица. Она несчастная беременная женщина, которой прямо перед свадьбой изменил жених. Возможно, подсознательно она это чувствует, поэтому ведёт себя неадекватно. Мне жаль Дану. Я перед ней виновата.
— Здрасте — приехали! — снова возмутилась Лиза. — Если кто и виноват — только Кирилл. Он не сказал заранее, что собирается жениться. Подождал, пока ты ему отдашься, гад бессовестный!
— Пожалуйста, не называй его так, — тихо попросила я. — Ты же знаешь, ему не пришлось меня уговаривать. Не сильно-то я и сопротивлялась.
— Хорошо, не буду. Извини. — Лиза сжала мою руку. — Вы оба запутались. Но что же делать с Даной? Как ты будешь с ней разговаривать?
— Даже не знаю, как ей в глаза смотреть. Она невеста, а я… вроде как любовница. Хоть и отвергнутая.
— М-да, ситуация… Соня, смотри. Сейчас выходные, потом мы сдаём госэкзамены и защищаем диплом. В цехе ты появишься, в лучшем случае, только через неделю. Тогда и решишь, что делать.
— Наверное, напишу заявление.
— Придётся. Увольняйся, ты всё равно не сможешь работать вместе с Даной. Зато я, вроде бы, нашла отличное место. Даже жаль, что придётся отвлечься на диплом. Мне предлагали прямо в понедельник приступить к работе.
— Слава богу! Хоть одна приятная новость.
18
СОНЯ
Госэкзамены, защита диплома… В колледже и общежитии царила праздничная атмосфера, заканчивался важный этап в нашей жизни.
На выпускной я пошла в платье, купленном на деньги Кирилла, и все ахнули. Но меня ничего не радовало, чёрная тоска окутывала сердце. К тому же, чувствовала я себя неважно — то в глазах темнело, то внезапно к горлу подступала дикая изжога. Никогда я от неё не страдала, чего вдруг? А, понятно. Правильно говорят, все болезни от нервов. Трудно сохранить хорошее самочувствие, когда ты постоянно в унынии.
Я изо всех сил пыталась приободриться. Запрещала себе думать о Кирилле, преувеличенно смеялась над шутками Вовки Панкратова и однокурсников, участвовала во всех заключительных мероприятиях — украшала зал, готовила благодарственную речь в адрес преподавателей.
Ничего не помогало. Я была мёртвой внутри — превратилась в механическую куклу с искусственными эмоциями…
Через неделю отправилась в цех уже дипломированным специалистом. Не знала, что меня там ждёт. Как примет Дана? Если честно, мне совсем не хотелось её видеть и с ней разговаривать.
И в то же время мучило жгучее любопытство. Наверное, она ежедневно видится с Кириллом, общается с ним. Они ходят в театр и рестораны, обсуждают предстоящую свадьбу, выбирают имя для своего будущего малыша. Обнимаются, занимаются сексом.
Думать об этом невыносимо. В груди нестерпимо жжёт от ревности, сердце скручивает болью…
— Привет, как всё прошло? — сдержанно поинтересовалась блондинка, когда я появилась в цехе.
— Привет. Всё отлично, я закончила колледж и получила диплом.
— Поздравляю, — кисло отозвалась Дана. — Послушай, Софья… Надеюсь, ты понимаешь, что теперь нам будет сложно работать вместе? Сцена, которую ты устроила на прошлой неделе, была очень некрасивой…
— Я устроила? Я?! — Моему возмущению не было предела. — Дана, ты же подделала эскиз! Подставила меня перед Кириллом Андреевичем! А теперь тебе хватает наглости меня ещё и обвинять! Я сама придумала эту мо…
— Боже… Началось, — перебила Дана. Она закатила глаза, поморщилась, затем сжала виски пальцами. — Умоляю, не заводись. Как мне надоело обсуждать твою толстовку! Весь мир замкнулся на твоей модели. Ну, придумай что-нибудь другое! Или у тебя нет новых идей? Ты больше ни на что не способна?
— Ладно, проехали, — буркнула я.
Не собираюсь выяснять отношения с беременной женщиной. Не хочу, чтобы у неё из-за меня поднялось давление, или ещё что-нибудь приключилось. Это навредит плоду. Нет уж, лучше промолчу. Пусть Даночка подавится моей моделью.
Зря я думала, что у блондинки проснётся совесть. Очевидно, моя наивность не знает границ. Дана вовсе не собиралась извиняться, наоборот, держалась с вызовом. Она ни за что не признает, что поступила нечестно и даже подло.
Ох, неужели она всё-таки поняла, что между мной и Кириллом что-то произошло? Женскую интуицию трудно обмануть.
— Тебе придётся написать заявление по собственному желанию, — процедила сквозь зубы начальница. — Надеюсь, не станешь скандалить?
— Я и сама собиралась это сделать. Мы не сможем работать вместе.
— Именно.
Я молча придвинула к себе лист бумаги и взяла ручку.
— Безусловно, ты получишь хороший расчёт. Неиспользованные отпускные, бонус за толстовку, — тут же добавила Дана. — Попрошу бухгалтерию посчитать повнимательнее, чтобы они начислили тебе приличную сумму.
Видимо, в глубине души она всё же испытывала стыд за свою ложь. Не произнеся ни слова, я написала заявление и положила его перед Даной.
— Завтра приезжай за деньгами. А сейчас можешь идти, ты свободна.
В цехе пришлось объясняться с коллегами, моё увольнение вызвало бурю удивления. Обнимашки и расспросы продолжались минут пятнадцать, а я даже не знала, что говорить. В горле застрял комок. Эти женщины так хорошо ко мне относились, я постоянно чувствовала их заботу и поддержку, когда мы работали вместе. А теперь мы расстаёмся. Как грустно!
Но разве эта грусть сравнится с безумной тоской, которую я испытываю при мысли о Кирилле?
Я его люблю, несмотря на обиду и злость. Мне никуда не деться от этого чувства.
* * *
Заканчивался июль, и мы знали, что в начале августа нас попросят освободить комнату в общаге. Теперь нужно было срочно искать работу. Было стыдно перед подругой: Лиза две недели бегала по собеседованиям, как заведённая, и добилась своего, нашла неплохую вакансию. А я даже из комнаты не выходила и то и дело принималась реветь в подушку.
— Со-о-онь, ну, Со-о-онь! — Подруга погладила меня по спине. — Быстренько соберись в кучку! Хватит раскисать. Забудь о Кирилле, он не стоит твоих слёз.
— Стоит! — отчаянно выкрикнула я и зарыдала ещё сильнее.
— Прекрати по нему убиваться. Он ужасно с тобой поступил, Соня. Ужасно!
— Лиза, ну зачем ты так… Мне ещё хуже становится от твоих слов!
— Я просто пытаюсь привести тебя в чувство. Раньше ты как-то держала себя в руках, а сейчас…
Действительно, получив диплом и уволившись, я слетела с катушек. Теперь не надо было ехать в колледж, в наш цех. Целыми днями я сидела в общаге и оплакивала своё горе.
— Соня, блин! — не выдержала подруга. — Ревёшь безостановочно, как беременная!
Лиза вдруг поперхнулась и застыла с открытым ртом. Я тоже зависла. Целую минуту мы с подружкой смотрели друг на друга и не шевелились.
