— Я здесь, потому что все в порядке. Семьдесят пять тысяч переведены на счет клиники. — Кайли старалась говорить твердо. — Вы можете назначать операцию.
Мэггот расцвел. Все-таки он хороший человек, это сразу видно. И, наверное, у него хорошая жена, дети и собака.
— Мисс Уильямс! Вы очень меня обрадовали. Что ж, в таком случае назначаем операцию через несколько дней.
— А за это… за это время ничего не случится?
— Я не бог, — сказал доктор Мэггот, — но я сделаю все возможное.
Кайли распрощалась с ним, вышла из клиники и медленно пошла по улице. Саймон Крафт перевел не сорок — все семьдесят пять тысяч, по дороге еще раз двадцать обругав Кайли и сказав, что она может отдать потом, когда захочет. И если захочет. Эти деньги необязательно возвращать, сказал неприятный человек Крафт. Пусть это будет… ну, его вкладом в благотворительность, что ли. Или дружеским даром. И сокрушаться о них не надо, он еще заработает.
Кайли шла, и дождя не было, и на углу продавали белые и желтые хризантемы, и даже солнце проглядывало в разрывах облаков — вот какой хороший был день!
Она доехала до своей станции метро, вышла и, уже подходя к дому, заметила, что на ступеньках кто-то сидит. Кайли уже знала кто. Ахнув, она бросилась вперед, чтобы через пару секунд влететь в объятия Ширли.
— Ты приехала!
— Я же обещала! Я чуть с ума не сошла, когда у тебя телефон вырубился! Что такое? Ты почему улыбаешься?
— Я улыбаюсь, — сказала Кайли, — потому что на свете еще случаются чудеса.
Ширли подозрительно посмотрела на подругу и, видимо, решила, что та слегка не в себе.
— Пойдем. — Она потянула Кайли за рукав. — Страшно хочу кофе. Ты не представляешь, какой отвратительный кофе наливают в этих дурацких самолетах!
В дверь постучали, и заглянула девушка. Симпатичная такая девушка, веснушчатая.
Мистер Элсон, тут пришли…
— Кто?
— Мистер Тиммонс.
— Пусть зайдет.
Как же ее все-таки зовут? Девушку прислали из кадрового агентства после вчерашнего срочного звонка Джоан. Новая секретарша пришла утром вовремя, хорошенькая, аккуратненькая, и все время улыбалась, и старалась во всем сразу разобраться, и вообще чудо. Только Дэвид ее видеть не мог. Даже велел дверь в кабинет закрыть.
Как ее там? Мэри? Мэлли?
Неважно.
Тиммонс, грузный, слегка неповоротливый — обманчивая медвежья неуклюжесть — ухнул в кресло и бросил Дэвиду на стол папку.
— Вот. Я подумал, что ты захочешь ознакомиться.
— Что это? — спросил Дэвид, к папке не прикасаясь.
— Результаты полного расследования по делу мисс Уильямс.
— Звучит как в кино.
— Это и есть как в кино. Почитай.
— Не хочу, — сказал Дэвид, — не хочу ничего читать о мисс Уильямс. Со вчерашнего дня. А там есть что-то, что мне желательно знать?
— Ну, кое-что интересное, — протянул Тиммонс.
Хорошенькая Мэлли (или Мэгги?) снова сунулась в кабинет.
— Кофе?
— Да, мне кофе, а мистеру Тиммонсу…
— Тоже кофе.
— Хорошо. — Она исчезла и возникла снова через несколько секунд — подготовилась. Кофе уже заварен, и печеньица скучают в вазочке, и в сахарнице коричневый сахар вперемешку с белым. Чудо, а не девочка. Глаза б на нее не глядели.
Мужчины подождали, пока дверь снова закроется, а затем Тиммонс продолжил:
— Во-первых, мы выяснили, кому уходила информация. Это один из топ-менеджеров «Викеда», некий Джон Ходжез. Между прочим, старинный приятель мисс Уильямс.
— Кто бы сомневался, — процедил Дэвид и взял чашку. Кофе был огненный, пить невозможно, и он поставил чашку обратно.
— Именно он ее сюда и пристроил. С помощью Джоан Барнс, которая является его любовницей.
Дэвид хмыкнул.
— Это что-то новенькое.
— Да, Джоан оказывает ему сексуальные услуги, сливает имеющуюся в ее распоряжении информацию, но Ходжезу был нужен свой человек в непосредственной близости от начальства.
— Откуда такие подробности?
— А мы с ним поговорили, — сладко ухмыльнулся Тиммонс. — У нас все скука, тишь да благодать, захотелось размять косточки.
— Надеюсь, обошлось без членовредительства? На нас в суд не подадут?
— Вряд ли. Мистеру Ходжезу сейчас будет чем заняться. Его начальство, видишь ли, было не в курсе, что он шпионит. А начальство у него… принципиальное.
— Ясно.
Все Дэвиду и в самом деле было ясно. Обычная афера. Кто-то шпионит, чтобы выдвинуться, кто-то продает информацию за деньги. Это бизнес. Ничего личного.
— Это еще не все.
— А что-то неясно, Пол?
— А тебе неинтересно, почему мисс Уильямс согласилась помогать мистеру Ходжезу?
— Наверное, за деньги. Обещал ей отстегнуть процент от сделки. Или что-то в этом роде.
— Ну, Ходжез ей ничего не обещал, кроме зарплаты здесь, в «Лаванде». Дескать, станешь работать и все пойдет как по маслу. Мисс Уильямс очень была нужна работа, очень. Предыдущая фирма, в которой она служила, обанкротилась.
— Это мне известно. Я просматривал ее анкету.
— В анкете нет одной существенной детали. Мать мисс Уильямс серьезно больна, у нее что-то с сердцем. Ничего не понимаю в этих медицинских терминах. Словом, требуется пересадка, срочная операция. Минимальная цена — сто пятьдесят тысяч, что ли. Ходжез пообещал высокую зарплату в «Лаванде», потому что мисс Уильямс хотела спасти мать. Он сознался, что воспользовался именно этим предлогом. После чего и случилось… немного членовредительства, но это мелочи. Я не удержался. Не мог слушать, как он хвастается тем, как ловко использовал бедную девочку.
Дэвид закаменел.
Господи…
Так все это время она лгала ему, потому что хотела спасти жизнь. Жизнь милой Глэдис Уильямс, у которой пушистые ресницы и былая красота еще не поблекла, и голос певучий — красивый такой голос. И Кайли ни слова не сказала. Видимо, считала это личным делом, или еще что-то.
— Мисс Уильямс не хотела этого делать, как я понял. Однако мистер Ходжез сумел быть убедительным. Вот так.
— Вот так, — повторил Дэвид.
И они с Тиммонсом посмотрели друг на друга.
— Что? — спросил начальник службы безопасности. — Хочешь что-то еще узнать?
— Очень хочу, — прорычал Дэвид, — невероятно.
Больничные коридоры Дэвид ненавидел. С тех пор, как умирал дед — отец его матери — и вся семья проводила в больнице долгие часы, следя за угасающей жизнью и надеясь, что у смерти удастся урвать еще хотя бы день, месяц… Нет, тогда не удалось. А Кайли ведет эту борьбу сейчас. Как он мог быть таким слепым?
