Ладно, ей еще надо закончить наброски. Лучше сделать это теперь, пока ее маска не растрескалась от слишком долгого разговора с богатеньким незнакомцем.
Она ни на минуту не сомневалась в том, что этот безумец не станет посылать чеки. Только бы он вернул ее дневник! В конце концов, он принадлежит ей. Нет, сейчас не надо думать об этом. Завтра ее свадьба!
Свадебные приготовления продолжались весь день. К гостинице подтягивались пыльные машины и фургоны, привозя не менее запыленных гостей.
Ким не видела Джона со вчерашнего дня. Джефф, мировой судья мистер Сомс и несколько недавно прибывших фермеров были заняты приготовлениями. Женщины уже успели пожелать Ким счастья и уселись пить чай и сплетничать. Это была также и их свадьба, и они надеялись увидеть очень красивую невесту.
— Я погладила платье, а ты должна пришить к шляпке эти цветы, — сказала Кэти.
— Спасибо, — ответила Ким.
Она была в надежных руках Кэти. Правда, ей хотелось бы увидеть Джона. Если он придет пожелать ей спокойной ночи и увидит ее в этой маске — прощай счастливый праздник! Ким сказала об этом Кэти, рассчитывая встретить понимание.
— Я запру дверь, чтобы он не смог войти, — решительно отозвалась Кэти. — Кроме того, будет уже за полночь, когда они закончат свои дела в гостиной, а жених не должен видеть невесту в день свадьбы.
Ким пришлось подчиниться. Она надеялась, что мистер Гарольд Смит, магнат с льстивой улыбкой, подсунет ей дневник под дверь, как обещал. Ким ужасно боялась, что Джон передумает и ночью отправится в пустыню Гибсона. В конце концов, hopwoodi для него важнее невесты, не говоря уж о Кимберли Джессике Вентворт. Вдруг передумает? Странно, но, лежа в постели, она начала сомневаться и в себе. Возможно, она обманывает его и судьбу.
Фермеры из дальних районов стекались в вестибюль гостиницы. Они приезжали весь вчерашний день, ночью и утром — мужчины в широкополых шляпах с гнусавым акцентом и их жены в красивых платьях, скрыв огрубевшую на солнце кожу под толстым слоем косметики. Дети были в шортах или коротких юбочках. Они вылезали из машин или фургонов, остановившихся у пыльной обочины. В смехе и приветственных криках слышалось одно и то же: «Скоро будет свадьба! Мы приехали!»
Несколько часов в баре стоял оглушительный шум. Наверху, в комнате, где остановились женщины, не смолкали звяканье чашек и болтовня.
— Видите, о чем я говорил? — произнес управляющий, поглаживая подбородок. — Половина этих гостей не разъедется и за три дня. Это единственное развлечение для них. Приходится время от времени устраивать праздники.
Если ваша свадьба натолкнет Кэти на определенные мысли, вы только сделаете нам одолжение, мистер Эндрюс, — продолжал управляющий. — У меня вырастут доходы, а эти люди опять отвлекутся от своих овец, изгородей и ветряных мельниц.
Джон почти не улыбнулся.
— Вы устраиваете свадьбы по привычке? — поинтересовался он.
Управляющий выпрямился, положил руки на стол и взглянул Джону прямо в глаза.
— Возможно, мне нравится смотреть, как люди развлекаются, — с пафосом произнес он.
Джон вытащил сигарету, постучал ею по столу и закурил. И все это время мистер Баркер неотрывно смотрел на него.
— Начинаю думать, что вы способны на все, мистер Баркер, — тихо сказал Джон.
Управляющий облокотился на стол:
— Что там сказал Пек? Похоже, у меня плохая память. Знаете что, доктор Эндрюс? Я предпочту в своем баре Пека, чем кого-либо другого. Он — местная достопримечательность. Если он пойдет в другой бар, то переманит у меня всех клиентов. Здесь не очень-то оживленная торговля. А теперь эта свадьба…
Джон выпустил струйку дыма в потолок. Несколько секунд смотрел в глаза мистеру Баркеру, потом отвернулся. Пошел в бар и заказал себе и двумя соседям выпить.
В день свадьбы все складывалось для Ким удачно. Записи ей вернули, подсунув под дверь. Джон не отправился в пустыню. Кэти сообщила, что он внизу: сначала позавтракал с Джеффом, а потом болтал с ее отцом.
С последней овсяной маской было покончено. Кончик носа Ким зажил за эти несколько дней. Веснушки были почти не заметны. Ее загорелая кожа была такой же чистой, как ясные серые глаза с темными ободками.
Ким вымыла голову, и Кэти принялась за сооружение прически с помощью целой дюжины шпилек. Пленнице было приказано сидеть у окна и не двигаться, пока прическа не будет закончена.
Безупречно отглаженное белое льняное платье лежало на кровати рядом с песочного цвета соломенной шляпкой, украшенной нежными цветами. Ким с восторгом разглядывала этот последний предмет туалета. Она даже пожалела, что не стала продавщицей галантерейных товаров вместо машинистки.
Взволнованная миссис Баркер принесла ей на подносе завтрак. Наконец, появилась Кэти в наряде подружки невесты. Шпильки были вынуты, и в дело пошла щетка, так, что в конце концов у Ким даже заболела голова.
Ее нарядили в белое платье. Кэти испробовала три варианта, прежде чем убедилась, что соломенная шляпка на голове невесты смотрится удовлетворительно. У Ким на этот счет были свои соображения. Наконец в дверь забарабанил Джефф:
— Ты готова, Ким? — Он принялся разглядывать сестру. — Знаешь что? — изумленно спросил он. — А ты ведь настоящая красавица! Как тебе это удалось?
— Это все овсяная каша, — последовал краткий ответ.
Ким не помнила, как спустилась по лестнице в украшенный зал. Перед глазами все плыло. Только что она была в своей комнате, и вот уже смотрит в загорелое морщинистое лицо судьи Сомса. Рядом с ней Джон — высокий и чужой. На нем новые рубашка и брюки цвета хаки, потому что такая вещь, как костюм, здесь никому не известна, за исключением, пожалуй, мистера Блестящие Ботинки.
