– Сейчас принесут кофе. Вы должны присоединиться к нам. – За любезной улыбкой скрывалась железная хватка. О нет, Ралф никак не мог быть домашним тираном. Хотя эта мысль доставила Сесил некоторое удовольствие, она продолжала лихорадочно искать повод для немедленного бегства.
– Но за мной должны заехать. – Она посмотрела на часы, стремясь показать, что это случится вот-вот.
– Что ж, в таком случае предупредим Барна, чтобы он провел гостя наверх. Это мужчина или женщина?
– Мужчина. Его зовут Пьер Берни. – Надо уметь проигрывать достойно.
– Француз! – Темноволосая дочь хозяйки дома столкнула с дивана собаку и уселась на ее место, скрестив ноги. – Я считаю европейских мужчин очаровательными. Намного более сексуальными, чем американцы. – Она бросила многозначительный взгляд на брата. – Особенно французов. Все мои любовники будут либо французами, либо итальянцами.
– С чем вас и поздравляю, – насмешливо ответил Стив. – Я отнесу Келли в детскую. – Он нежно похлопал спящую девочку по спинке; что-то шепнул жене, и та кивнула.
– Стив, позвони охраннику, чтобы он пропустил друга Сесил.
– Будет сделано. – Стив кивнул, а затем обернулся к сестре. – Кстати, Би, на твоем месте я бы подождал иметь дело с европейскими жеребцами-производителями, пока тебе не снимут скобки. В момент страсти твои любовники могут остаться без зубов. – С этими словами он направился к двери.
– Замолчи! Не знаю, как Грейс тебя терпите – крикнула ему вслед Би. – У меня будут замечательные зубы, – заметила она, постучав по металлическим пластинкам на передних зубах.
– Обязательно, моя дорогая, – подтвердила мать. – Ах, – сказала она, склонив голову набок и к чему-то внимательно прислушиваясь. – Я узнаю этот стук. Похоже, пришел Говард.
– Вот и отлично. – Берта неторопливо поднялась и полюбовалась своим отражением в стрельчатом зеркале, висевшем на противоположной стене.
Сесил тоже вскочила как марионетка, которую дернули за ниточку. Ей захотелось провалиться сквозь землю.
Тут дверь открылась, и в гостиную вошел Говард.
– Милый…
– Берта, что ты здесь делаешь? – Эта фраза могла бы привести в уныние даже скалу, но Берта – только обольстительно улыбнулась и поплыла к Говарду. – Боже милостивый, Сесил! – Уэйн-младший застыл на месте.
Кто-то ослабил натяжение невидимых нитей, и у Сесил задрожали колени.
– Я уже ухожу, мистер Уэйн. – Голое дрожал тоже. Это слышала не только она, но и Говард, на губах которого заиграла жесткая усмешка.
– Мистер Уэйн? – саркастически повторил он. – Нет, мисс Киган, вы никуда не уйдете!
– В самом деле, Го, милый, сегодня же уик-энд. Я уверена, что у девушки могут быть занятия поинтереснее секретарских.
Кажется, Берта здесь единственная, кто не понимает подтекста, с отчаянием подумала Сесил. А подтекст, между прочим, достаточно зловещий.
– Я не его секретарша!
– Она не моя секретарша!
Два пылких ответа прозвучали одновременно.
– Тогда кто она такая? И почему оказалась здесь? – недовольно спросила блондинка. Берте не нравилось, когда центром внимания становился кто-то другой.
Говард прищурился и с интересом посмотрел на Сесил. Ори этом тонкие морщинки вокруг его глаз стали глубже.
– Хороший вопрос. Кто ты такая, Сесил, и почему здесь оказалась?
Он наслаждался ее смущением. Позже, когда Сесил пыталась восстановить в памяти события дня, ей приходили в голову ответы, которые могли бы стереть с его лица самодовольную улыбку, но в тот момент она не нашла ничего лучшего, чем снова воспользоваться прозрачной уловкой.
– Я принесла твоему отцу документы на подпись.
– Какие документы? Где они? – Говард осмотрел комнату, уверенный, что никаких документов не существует в природе.
– Го, думаю, они на столе у отца. Ты ужасно выглядишь. – Сесил казалось, что он выглядит потрясающе, но она понимала, что именно имеет в виду его мать. Глаза Говарда были воспалены, на подбородке пробивалась щетина; честно говоря, теперь он больше походил на ангела-хранителя Кэм, чем на звезду адвокатуры. – Где ты пропадал?
Сесил бросила на Холли Уэйн благодарный взгляд. Поддержка была нужна ей как никогда.
– Я провел два часа у подъезда Сесил.
– Я тут ни при чем, – раздраженно заметила она, увидев его пылающий взгляд. – Если тебе нравится тратить время даром, это твое дело!
– Ну что ж, тогда поговорим о деле… – протянул он.
Не смей! Темные глаза смотрели на нее с насмешкой. Посмеет. От стыда и неловкости у Сесил свело живот.
– Что я должна была делать? Сидеть и ждать, думая, что могу тебе понадобиться?
– Слово «могу» здесь лишнее.
Его иронический намек был слишком прозрачным. Никогда в жизни Сесил не испытывала такого унижения и не впадала в такой гнев.
Когда Говард увидел ее порозовевшие скулы, его улыбка стала шире.
– Если тебя не интересуют мои чувства, ты мог бы проявить элементарную вежливость и не смущать своих родных! – яростно прошипела она.
Уэйн ответил ей спокойным взглядом, в котором не было и намека на угрызения совести.
– Я вовсе не смущена, – весело заметила Беатрис.
Тут до Берты, наконец, что-то дошло.
– Но она… – Девушка наморщила точеный носик и сравнила свое отражение в зеркале с менее рослой и более пышной фигурой Сесил.
– Она уходит, – огрызнулась Сесил, не желая, чтобы блондинка смотрела на нее сверху вниз.
В отличие от Берты, она не могла надеяться, что соответствует вкусу многоопытного Говарда. Должно быть, он проклинает тот день и час, когда связался с ней. Можно представить себе, какое он испытает облегчение, когда узнает, что «поступать по совести» нет необходимости. Похоже, его отец хорошо знал, на какие кнопки следует нажать, горько подумала она.
– Ты не уйдешь, пока я этого не позволю, – заявил Го ледяным тоном, в котором не было и намека на учтивость.
Сесил услышала дружный испуганный вздох и чей-то нервный смешок, но не успела заметить, кому он принадлежит. У нее зазвенело в ушах от прилива крови.
– Я уйду, когда захочу, и, если ты попробуешь остановить меня, я…
– Что – я? – издевательски спросил Го.
Сесил осмотрелась и увидела, что присутствующие затаив дыхание ждут ее ответной реплики. Ну что ж. Сейчас она закатит ему сцену на глазах у домашних!
– Знаешь что, Го? Встреча с тобой хуже прыщей и свинки! Ты бесчувственный, эгоистичный, коварный… – Она презрительно фыркнула. – Я бы не вышла за тебя даже в том случае, если бы от этого зависела моя жизнь!
– А почему ты думаешь, что она от этого не зависит? – Его квадратный подбородок агрессивно выдвинулся вперед.
