Как и следовало ожидать, адвокат заявил, что не видит в документе лазейки, которая позволила бы ей провести в жизнь свои идеи, не заручившись предварительным согласием Майкла Элиота, иными словами, теперь уже Мэттью.
— Весьма вам сочувствую, Дженнифер, — попробовал утешить ее адвокат, — но без согласия Майкла или его законного представителя невозможно внести в деятельность фонда изменения, о которых вы говорите.
— Но ведь я готова финансировать эту программу из собственных средств, — напомнила она, — и в таком случае…
— Я бы советовал вам воздержаться от подобных действий, — резко возразил адвокат. — Вы еще молодая женщина. Вам надо позаботиться о своем будущем. Все эти годы от вас и так на счет фонда регулярно поступали солидные суммы…
Адвокат не договорил и лишь печально покачал головой. Мисс Уинслоу понимала, что он говорит правду. Да, она несет ответственность за расходование средств в основанных ее отцом благотворительных фондах. Более того, с согласия самой Дженнифер, отец когда-то разместил большую часть своего личного состояния на их счетах.
Таким образом, хотя она и унаследовала средства к безбедному существованию, это отнюдь не означало, что ей от отца достались, как многие в городе полагали, златые горы. И то, что сейчас ей удается жить, ни в чем себе не отказывая, отнюдь не результат свалившегося на нее после смерти отца богатства. Нет! Своим преуспеванием она обязана в первую очередь самой себе, деловой сметке и безупречному ведению бухгалтерии. Эта мысль неизменно переполняла Дженнифер гордостью. Но, как когда-то отец, львиную долю своих доходов она по-прежнему отдавала на нужды благотворительности, оставляя на личные расходы довольно скромную сумму. И только ей одной было известно, во что могло обойтись воплощение в жизнь ее грандиозного плана. Собственных скромных средств ей, разумеется, ни за что не хватит. По крайней мере, сейчас.
Ну почему Майкл ставит ей препоны?
Дженнифер включила чайник, а сама встала у окна, в задумчивости глядя в сад. Не стоит винить старого больного Майкла. Он лишь следует тому, что подсказывает ему совесть.
Из задумчивости Дженнифер выдел дверной звонок. Сначала она решила, что ни за что не откроет дверь, кто бы там ни был. В данный момент ей хотелось одного: чтобы ее оставили в покое, позволили побыть наедине с собой.
Но в дверь опять позвонили, и притом настоятельно.
Пожав плечами, Дженнифер направилась в прихожую.
В первое мгновение солнечный свет ослепил ее, и Дженнифер подумала, будто фигура в дверях ей примерещилась, что это какое-то наваждение, что ей привиделось то, чего нет и быть не может. Дженнифер растерянно заморгала, — нет, зрение ее не обманывает, перед ней действительно был он, Мэттью.
— Ах, это ты, — произнесла она в растерянности.
Он уверенно шагнул через порог. Протестовать было поздно: дверь перед ним никак не захлопнешь, потому что Мэттью уже стоял в прихожей.
— Что тебе надо? Зачем ты приехал? — потребовала она объяснений, закрывая за ним дверь.
— Мне надо с тобой поговорить. Поэтому я здесь, — отозвался он.
Тон его голоса, выражение его лица вселили в Дженнифер тревогу.
— В чем дело? — повторила она свой вопрос и направилась в кухню. — Что-то с Майклом? Ему хуже? Он…
Она как раз взялась за ручку кухонной двери, когда в кабинете у нее зазвонил телефон. Извинившись, девушка пошла снять трубку.
— Дженнифер, привет, это Фиона, — услышала она голос подруги. — Звоню узнать, как у тебя дела. Все ли в порядке? Сайрус рассказывал, что у тебя какие-то проблемы с попечительским советом…
— Фиона, извини, можно я перезвоню тебе чуть попозже. У меня тут… В общем, я в данный момент занята.
Ей меньше всего хотелось обижать подругу, но разговаривать с ней, когда внизу ждал Мэттью, она никак не могла.
— Хорошо, можешь не объяснять, — мгновенно согласилась та, но Дженни уловила в ее голосе легкое удивление.
Положив на место трубку, Дженнифер поспешила назад в кухню. Открыв дверь, она застала Мэттью за неблаговидным занятием. Стоя у стола, тот изучал содержимое ее папки с предложениями попечительскому совету. Он читал ее бумаги словно имел на то полное право.
— Как ты смеешь? — возмущенно накинулась на него Дженнифер. — Кто дал тебе право?!!
— Это и есть те самые твои предложения? — спокойно поинтересовался он, как будто ее реакция его не интересовала.
Девушка смерила его испепеляющим взглядом.
— Представь себе, что да. Правда, тебя они не касаются…
Дженни не договорила, вспомнив, что еще как касаются, и тотчас пожалела о своей несдержанности. Но поздно, как говорится, слово не воробей. К ее немалому удивлению, Мэттью не стал отвечать колкостью на колкость, а лишь углубился в изучение документов.
— Твои предложения предполагают коренной пересмотр всей деятельности фонда, — заметил он.
Чтобы как-то отвлечься, Дженнифер взяла в руки вынутую из ящика утреннюю газету и пробежала глазами по заголовкам. И тут словно остолбенела, прочитав следующее:
«Гонконгская полиция опознала выброшенное на берег тело как принадлежащее международному аферисту Джо Де Луке. Последний был отягощен крупными долгами, и власти не исключают версию заказного убийства».
Это известие повергло ее в шок.
Дженнифер закрыла глаза, постояла немного, вновь открыла и перечитала сообщение. Было в этом что-то от фарса. Какая горькая ирония судьбы! Тело Джо Де Луки найдено в море, как когда-то и тело ее отца… Утонул. Ну кто бы мог подумать!
Она почувствовала, как ее охватывает дрожь. Неожиданно для себя Дженнифер застонала. Стон вырвался громкий, полный боли отчаяния.
— Дженни! Что-то не так? Что с тобой?
Она смутно запомнила, как к ней шагнул Мэттью и взял у нее из рук газету. Известие о гибели Де Луки подкосило ее — еще бы! Ведь оно пришло как раз в тот момент, когда на нее вновь нахлынули воспоминания об отце, о его трагической гибели.
Дженнифер понимала, что где-то рядом с ней стоит Мэттью, что он взял у нее из рук злополучную газету, что он читает ее… И все равно происходящее казалось ей каким-то дурным сном, обманом чувств, наваждением. Нет, Джо Де Лука мертв, и это не наваждение, он действительно мертв. Ему удалось избежать правосудия, но зато он оказался судим высшим судом. И теперь наверняка предстал перед…
— Де Лука мертв, — раздался где-то рядом с ней голос Мэттью. — Вот уж не подозревал, что ты к нему неравнодушна. Мне почему-то всегда казалось, что наоборот, ты…
— Неравнодушна! — Дженнифер ощутила, как внутри нее что-то оборвалось, как на нее накатилась волна невыносимой физической боли, отчего хотелось кричать и биться в истерике, лишь бы только избавить душу и тело от этих терзаний. — Да, представь себе, неравнодушна! Неравнодушна, ведь Де Лука обманул моего отца, едва не разорил его, едва не опорочил его имя! Неравнодушна, потому что он унизил отца, навлек на него страдания, а ведь он доверял ему, считал порядочным человеком! Неравнодушна, потому что из-за него мой отец погиб… предпочел уйти из жизни. Из-за этого мерзавца я потеряла того, кто для меня значил…
