вид не мешает Жорику мною восторгаться, что подбешивает Адама.
– А мы узнали, что Адамчик откинулся и решили его навестить, – сообщает мне Георгий доверительным тоном.
– Жор, не пори чушь! – фыркает Годунов. – Откинулся… Скажешь тоже. Типун тебе на язык вообще!
На столе у них стоит коньяк, две рюмки и бокал вина для девушки.
– Будешь вино? – спрашивает у меня Адам, и я мотаю головой. Не хочу.
– Выяснил чё им надо? – интересуется Жора.
– Отцовскую фирму надо. Решили воспользоваться его болезнью и отжать фирму.
Вместо вина Адам наливает мне воды.
– Пиздос! И что будешь делать?
– Отстаивать бизнес. Другие варианты не рассматриваю. И обязательно узнаю, кто за этим стоит. Кто-то очень близкий нашей семье.
– Охренеть и не встать. Я бы тоже свою фирму не отдал. Даже ради Ланки, – приобнимает свою девушку, а она в ответ его шлёпает по бедру.
Я выразительно зеваю.
Адам понимает намек и быстренько выпроваживает гостей.
– Я тебя там жду, а ты тут, – обвожу гостиную рукой. – Блондинку развлекаешь.
– Это не повод выходить из спальни в одной блузке!
– Я подумала спросонья, что это твоя рубашка!
– Ну да, совсем похоже, – фыркает Годунов. – Жора чуть пол слюной не закапал, пялился на тебя.
– А ты пялится на его подружку!
– На Лану?
– А у него их несколько?
– Представь себе: да!
До меня доходит мысль, что мы зверски ревнуем друг друга. Я начинаю улыбаться, и хмурость постепенно сходит с лица Адама.
– Что? – спрашивает он. – Что ты лыбишься?
– Закатили сцены ревности друг другу.
– Я тебе ещё Харю сейчас припомню, – произносит угрожающе.
– А можно не надо!? Я же обещала, что больше ни-ни с ним! И свое наказание получила.
– Сладкое наказание.
– Горькое… – кривлюсь.
– Не лги! Тебе понравилось в попку.
– Хватит, Адам! – краснею.
Ну было и было! Обещал ведь больше не заводить эту тему.
– Просто признайся в этом.
– Не буду я ни в чем признаваться.
– Да не буду приставать насчёт этого, честно.
– Зачем говорить, если ты итак все знаешь?!
– Иди, обниму! – говорит растроганно.
Ему важно получить хороший отзыв на свои действия. Хвалить, хвалить, и ещё раз хвалить. И гладить по шерстке.
– Как себя чувствуешь? – спрашивает с заботой.
– Отлично.
– Завтра у тебя выходной, – объявляет неожиданно.
– Вау!
– Да, на работе не появляйся. Сходи на шопинг, купи себе чего-нибудь.
– Ты серьезно?
Думала, что будет держать меня в постели – сам недавно проговорился на эту тему. А оно вон что.
– Когда ты в последний раз ходила по магазинам? В будние дни работаешь, по выходным с матерью сидишь.
Это правда. На шопинг у меня нет ни времени, ни денег. Донашиваю, что есть. Иногда в интернете что-то заказываю. А чтобы вот так ходить по магазинам, примеривать понравившуюся одежду, щупать, нюхать – давненько не было.
– Спасибо тебе, Адам! Мне реально это нужно сейчас.
– И вот, карту возьми. Безлимит.
– Зачем это?
– Порадуй меня красивым бельем. Думаешь, я не знаю, сколько стоят все эти женские примочки? Не беси, Пална, лучше бери карту!
Отпускаю глаза. Мда, я и не думала горячо спорить и оскорбляться. Совсем дело плохо, да? Он же мне не посторонний, а мой бойфренд.
И да, он прав, более ли менее приличное белье стоит целое состояние. Про остальное и говорить нечего. У меня ещё и шампунь кончается. И тоналки вчера утром последние капли выдавила. Очень вовремя Годунов решил позаботиться обо мне. И это так мило.
– Спасибо! – прячу карточку в кармашек сумочки.
Укладываемся в постель, и я утыкаюсь ему носом в шею. Кладу руку на его твердую могучую грудь. Он устал, но и вида не подавал перед друзьями, что держится из последних сил. Хорошо, что я вышла, а то сидел бы утра с ними.
Адам засыпает мгновенно. Смотрю на его словно вылепленный из гипса профиль. Красивый, зараза. Даже очень. Сама себе завидую, что окрутила такого альфасамца. Не время расслабляться, конечно. Соперницы не дремлют, особенно дубайская шлюха.
Неожиданно на мои ноги прыгает что-то огромное.
Милка!! Напугала до коликов. Когда она зашла к нам в комнату?
Кошка потопталась по моим ногам, а потом улеглась на них поудобнее, свернулась калачиком и уснула.
Я лежу, боясь пошевелиться, чтобы не потревожить кошку. Она меня признала? Не к Адаму ведь залезла, а ко мне. Я ее кормила всего два раза, этого видимо достаточно, чтобы она меня полюбила. А может, считает, что я подходящая пара ее хозяину?
Пфф, Огнева, не выдумывай.
Кошки хоть и потрясающие существа, но вряд ли могут мысленно рассуждать, кто подходит её хозяину, а кто нет.
Даже несмотря на то, что я не могу уснуть из-за нее, все равно не прогоняю. Пусть спит на мне.
Утром Адам разбудил меня ласками. Он как бычок бодал меня в лоб и покусывал мои губы:
– Пална, просыпайся. Уже шесть.
– Только шесть… – поворачиваюсь на бок, чтобы он меня не достал.
– Вот соня! Окей, не хочешь умыться перед ЭТИМ, сама виновата.
С этими словами Адам сбрасывает с меня одеяло и шлёпает по попе.
– Ммм, – протягиваю недовольно.
Чувствую, как трусы сползают вниз.
На голую попу ложатся горячие ладони Годунова.
Он что, собрался меня трахнуть спящей?!
– Подожди, – открываю глаза, – дай хоть зубы почистить.
– Поздно!
Надавливает твердой головкой между складками и входит наполовину.
– Ой-ой…
– Что такое? А ты влажненькая внутри. Даже не ври, что тебе не хочется.
– Адам, кажется у меня, ну… эти дни начались.
Живот потягивает, что-то рановато они пришли.
– Проклятье! – выругивается сквозь зубы и добавляет: – А похер, уже измазался.
– Не смотри туда лучше, – предупреждаю. – А то душевную травму получишь.
Адам ложится на бок и продолжает меня трахать.
– Вот тебе и влажненькая, – говорит с досадой. – Хорошо хоть сразу к делу перешёл, а то ведь собирался губами приласкать сначала. Тогда бы точно была бы душевная травма!
Смущённо хихикаю и выгибаюсь. Даже несмотря на начало цикла мне очень хорошо.
– Поласкай свою кнопочку, – просит Адам.
Размещаю пальцы на клиторе и улетаю за секунды. Потом слышу:
– Можно в тебя кончить? Вроде при месяках залет маловероятен.
Говорят так, но не знаю. Страшно.
– Ладно, – соглашаюсь. – Кончи.
Годунов нащупывает мою грудь, несколько раз сжимает ее, а потом кончает.
Блин, чувствую внутри бурлящую реку.
Как вставать?!
Из меня же это всё хлынет…
Делюсь своими опасениями с Адамом, и он несёт меня в душ на руках.
Опускает на пол, и по ноге течет розовая дорожка.
– Не смотри туда, – говорит Годунов, прикрывая
