Откинув простыни, Марджи встала и пошла в ванную, чтобы принять душ. Интересно, куда же делся Фернандо, подумала она, направляя на себя сильную струю горячей воды… Хорошо ополоснувшись, она отключила душ и, не открывая глаз, потянулась за полотенцем. К ее удивлению, полотенце само упало ей в руки. Когда она открыла глаза, то поняла, что его передал ей Фернандо, стоявший перед ней в белой рубашке и обычных темно-синих джинсах.
– Доброе утро. – Его взгляд скользнул по ее голым грудям и каплям, падавшим с бугорка Венеры.
– Доброе, – ответила она, стыдливо прикрываясь полотенцем. – Кстати, который сейчас час?
– Семь тридцать. – Он сделал шаг в сторону, чтобы Марджи могла пройти в спальню и одеться. – У меня есть идея: совершить утреннюю прогулку на лошадях.
– Звучит заманчиво. – Она улыбнулась. – Но я не очень устойчиво держусь в седле и не очень хорошо управляю лошадью. Так что ты должен подобрать для меня покладистую кобылку.
– Ладно. – Его губы тоже тронула улыбка.
Спустя полчаса Марджи, облачившись в бежевые брюки и коричневую тенниску, вприпрыжку сбежала по лестнице на первый этаж, чтобы встретиться с Фернандо. Встретиться со своим мужем! Эта счастливая мысль ни на минуту не покидала ее все утро. Пусть он не признался ей в любви, зато она узнала на практике, в постели, как он любит ее!
Сначала Марджи зашла в кухню. Пол в квадратной комнате был выстлан красной плиткой, буфет сделан из дуба, а внутреннюю стену украшал такой же камин с дымоходом из красноватого мрамора, какой стоял в гостиной. Открыв холодильник, она взяла пакет апельсинового сока, налила себе полстакана напитка и распахнула дверь в сад. В ноздри сразу ударил свежий утренний воздух, острый запах розмарина и мягкий аромат ромашки.
Да, Шону здесь наверняка понравится, подумала она. Столько простора для забав и развлечений! Фернандо был прав: эта вилла – идеальное место для воспитания ребенка.
Зазвонил телефон, и Марджи поспешила в коридор к аппарату.
– Вас слушают, – подняв трубку, сказала она.
– Привет, Марджи. Говорит Линда. Пригласи, пожалуйста, Фернандо. – Ее поразило, что женщина на другом конце провода так бесцеремонно перешла с ней на ты. – Мне нужно поговорить с ним.
– Его нет дома, – сухо ответила она; у нее не было абсолютно никакого желания способствовать установлению какого-либо контакта между этой женщиной и ее мужем.
– Неужели он уже бросил тебя?
Яд в словах Линды не замедлил вызвать соответствующий тон в ответе Марджи:
– Если тебе интересно, как мы проводим время, так и быть, могу поделиться. Всю ночь мы занимались любовью, а сейчас договорились совершить утреннюю прогулку на лошадях, и он ждет меня у подъезда. Если ты забыла, могу напомнить, что у нас с Фернандо начался медовый месяц. Так что, будь добра, забудь этот телефон. – И она резко бросила трубку.
– С кем ты разговаривала? – спросил Фернандо, подходя к ней.
– Ни с кем. – От неожиданности Марджи вздрогнула, испугавшись, что он мог услышать ее слова, сказанные по телефону. – Кто-то набрал неправильный номер. Забудем об этом и выйдем на свежий воздух.
Ей было противно лгать. Почему бы не сказать ему прямо, что звонок был от Линды и что та хотела поговорить с ним? Вместо этого Марджи шутливо произнесла:
– Итак, очередной пункт в графике нашего медового месяца – прогулка на лошадях. Но быть ей или не быть?
Фернандо бросил на нее недоуменный взгляд и с улыбкой ответил:
– Быть.
Испанский загородный ландшафт покорил Марджи. Они ехали по пышной зеленой траве в полной тишине, которую нарушал лишь глухой стук копыт их лошадей. Иногда раздавалось нетерпеливое фырканье Руперта – статного черного жеребца Фернандо, который, судя по всему, страшно уважал своего хозяина. Его иссиня-черная шерсть блестела на солнце, а черный хвост ни на минуту не прекращал борьбу с надоедливыми слепнями.
– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – спросил Фернандо. – Может быть, мы немножко прогуляемся пешком?
– Если твой Руперт не возражает, я согласна.
Чалая кобыла, которую выбрал для нее Фернандо, очень понравилась Марджи, но она с удовольствием спрыгнула на землю, потому что после бессонной ночи ей хотелось просто пройтись, размяться. Была середина лета, и вокруг них покачивалась на ветру почти уже вызревшая пшеница, расцвеченная кое-где алыми маками и голубыми васильками. Васильковым цветом полыхало и яркое небо, а холмы у горизонта отливали красными и лиловыми тонами. Поблизости не было ни одного дома, ни единой души.
– Мне кажется, будто Нью-Йорк находится где-то на самом краю света, – пробормотала Марджи, вдыхая всей грудью теплый чистый воздух.
– Уже соскучилась по своему американскому Вавилону?
– Да нет, конечно… Кстати, когда мы вчера вспоминали наших нъю-йоркских знакомых, почему ты вдруг обвинил меня в том, будто я обманывала Норманна, водила его за нос? Ты также предъявил мне претензии в том, что я якобы водила за нос Ники. Но это же полная чушь! Вчера мне как-то было не до выяснения отношений, но сейчас я хотела бы расставить все точки над «i». Что ты там себе про меня напридумывал?
– Марджи, меня, в отличие от бедняги Ники, не так легко облапошить.
Его иронический тон заставил ее нахмуриться, и она, едва сдерживая негодование, спросила:
– Что ты имеешь в виду?
– Ты прекрасно знаешь это без моих пояснений. Ники действительно верил, что ты любишь его, и полагал, что ты хотела выйти за него замуж девственницей и поэтому берегла себя. Наверное, и Норманн был уверен, что он для тебя – единственный мужчина в мире.
– Подожди… Но мы с Ники никогда даже не говорили о женитьбе! – Марджи вытаращила на него глаза.
– Не корчи из себя невинную девушку. Со мной этот номер не пройдет. Ты играла с Ники, как с котенком, обещала, что в конечном итоге отдашься ему. Он рассказал мне обо всем этом буквально перед самой свадьбой Адели.
– Я никогда не играла с Ники и не водила его за нос, – возмутилась Марджи. – На кой черт мне сдалось бы заниматься этим?
– Потому что ты всегда прибегала к такой тактике. Отказавшись спать с Ники, ты получила от него предложение стать его женой. А когда ты спала со мной, тебе удавалось небезуспешно продвигаться по служебной лестнице. Именно так ты вела себя.
– Ты в самом деле считаешь меня настолько извращенной и коварной?
– Когда-то считал. Ты делала авансы моему брату и в то же время спала со мной. Как иначе это можно объяснить? Но рождение Шона, кажется, изменило тебя. Ты стала отзывчивой и внимательной, ты прекрасная мать, и я готов забыть…
– Прекрати! – Марджори бросила это так громко, что обе лошади нервно вздрогнули. – Я никогда не водила Ники за нос, он всегда точно знал свое место в наших отношениях.
