- Бред. Выпустите меня!
- Я бы и не держал тебя, - ухмыльнулся он, - но твоя сестра решила по-другому. Так что, жди тут.
И он закрыл дверь раньше, чем я успела подбежать к ней.
Что делать? Голова отказывалась соображать.
На столе у Ника стоял стационарный телефон. Я подняла трубку. Работает. Но кому позвонить? Ни одного номера я не помнила наизусть.
Я стала рыскать на столе у Ника, особо не рассчитывая что-то найти. Бумаги, бесполезные сейчас записи. Ничего, что могло бы мне помочь.
В отчаянии я пнула нижний ящик стола. От удара он открылся. В глаза бросилось приглашение на презентацию компании Дмитрия Самсонова. Без особой надежды взяла его и, о чудо! На оборотной стороне стояли контактные данные.
Я быстрее схватила трубку и судорожно набрала указанный номер. Трубку взяла секретарь.
- Дмитрия Александровича сейчас нет на месте. Что ему передать?
- Передайте, что звонила Моника. Пусть свяжется с Олегом Филатовым. Меня забирают в полицию.
Я успела сказать последнее слово, как дверь опять распахнулась и в кабинет вошли уже полицейские.
- Она? - кивнув в мою сторону, спросил один из них у ларисиного мужика.
- Она.
- Пройдёмте, - полицейский обратился уже ко мне.
Я и не собиралась сопротивляться. Поэтому послушно пошла за ними на выход.
Уже у самой полицейской машины мне стало плохо. Закружилась голова. И все. Дальше ничего не помню.
Когда я пришла в себя, первое, что увидела, был белый потолок. Значит, не в тюрьме. В голове всплывали обрывки и кое-как я вспомнила, что произошло со мной. Попробовала приподняться на кровати.
- Моника, - теплый мамин голос заставил меня обернуться, - лежи.
Мама погладила меня по руке.
- Где я, мама? - я еле пошевелила губами.
- В больнице. Не нервничай.
- Что случилось?
- Ты упала в обморок. Моника, почему ты мне не сказала?
- О чем, мама?
Мама пристально посмотрела на меня.
- Что ты беременна.
Что? Беременна? Это какая-то ошибка.
- Мама, этого не может быть.
- Доктор подтвердил, - улыбнулась она. - А, вот, и он.
В палату вошёл пожилой врач. Он пощупал мой пульс.
- Очнулась? - спросил он.
Я кивнула.
- Нельзя в таком состоянии подвергать себя стрессу.
- Я не знала...
Доктор ухмыльнулся.
- Доктор, но как такое возможно? Я же принимала таблетки...
- Ну, деточка, пора бы знать, что ни одна пилюля не даёт стопроцентную гарантию. Было плохое самочувствие в последнее время? Тошнило?
Я киваю.
- Ну, вот, эти процессы и вывели из организма всю контрацепцию. Так что, поздравляю. Или не стоит?
Он прищурился.
А я и сама не знала, радоваться или нет.
Я, конечно, была рада. Но как отреагирует Ник? Мы никогда не заводили с ним разговоры о детях.
Видимо, заметив мои сомнения, доктор задумчиво произнес:
- В любом случае срок небольшой и можно все исправить.
- Нет! - решительно воскликнула я. Откуда-то появились силы.
Доктор даже испугался.
- Ладно-ладно, не нервничайте. Успокойтесь. Все будет хорошо.
Он вышел.
- Никита, конечно, не в курсе? - спросила мама.
Я покачала головой.
- Не говори ему пока, - попросила я ее.
Мама молчала.
- Как я здесь оказалась? Помню только полицейскую машину и все. Дальше обрыв.
- Олег нашел тебя и позвонил мне, - мама поправила одеяло и погладила меня по волосам, - Моника, прости меня.
Я удивленно посмотрела на нее.
- За что, мама? Почему ты просишь прощения? Ты – моя любимая мамочка.
Я взяла ее ладонь и поднесла к своим губам.
- Прости меня, что отправила тебя от себя подальше, когда ты так нуждалась во мне. Прости, что не обращала внимания на твои чувства. Принимала их за капризы.
Голос мамы дрогнул.
- Мам, ты чего?
- Все нормально. Ты только не волнуйся, Моника. Врач сказал, тебе совсем нельзя. Все будет хорошо, так ведь?
И она постаралась улыбнуться.
Мне тоже очень хотелось верить, что все будет хорошо.
- Тебе надо отдыхать, - сказала мама, - я пойду.
Она поцеловала меня в лоб и вышла из палаты.
Я провела в больнице несколько дней. Доктор сказал, что мне нельзя нервничать, иначе меня положат на сохранение и, возможно на длительный срок.
Но я не могла оставаться в больнице так долго, поэтому пообещала ему беречь себя. Как это сделать в нашей с Ником ситуации, я не знала.
Я не хотела пока говорить ему о ребенке. Потому что не была уверена, что он радостно воспримет эту новость. У нас с ним не было планов. А ребенок – это совместное будущее. Но было ли оно у нас? И дело даже было не в том, что он находился сейчас в СИЗО. Мы просто никогда с ним не говорили о будущем.
А еще я понимала, что какая бы не была реакция у Ника на новость о ребенке, это будет для него ударом. В любом случае.
Мне так хотелось верить, что он обрадуется. Но это же причинит ему боль. Еще больше осложнит его пребывание в СИЗО.
Поэтому я решила пока молчать. Но я знала себя. Знала, что, как только я увижу его, то не смогу солгать и утаить от него что-то. Поэтому я решила пока не ходить к нему.
Была и еще одна проблема – я так и не забрала папку с документами из сейфа. Олег успокаивал меня, что ничего страшного, что они найдут другие способы помочь Нику.
Но ведь до сих пор не нашли. И какая-то темная безнадежность все ближе и ближе подкрадывалась ко мне.
Теперь Лариса не подпустит меня к сейфу ни за что. Возможно, она догадалась, что эти документы очень важны для Ника.
Господи, откуда в ней столько желания отомстить? Уничтожить? Лишить последнего шанса?
Еще эти непонятные порошки…
Мне стало особенно грустно. Я сидела дома у мамы, закутавшись в плед.
Раздался телефонный звонок.
- Моника? – мне показалось или голос Олега был радостным?
- Я. Здравствуй, Олег.
- Как ты? Чувствуешь себя нормально? Что сказали врачи?
- Все хорошо. Это была просто усталость. И стресс, - я скрыла истинную причину.
- У меня хорошие новости, - голос Олега действительно был радостным. – Возможно, скоро Никита выйдет на свободу.
Я чуть не выронила телефон.
- Правда? – я не верила своим ушам.
- Да, - отозвался Олег, - это не телефонный разговор. Надеюсь, он сам тебе скоро все расскажет в ближайшее время. Все, мне пора. Давай, не болей там. Чтобы к возвращению Никиты поправилась!
- Спасибо, Олег, - говорю я.
Неужели появилась надежда? Хотелось верить, но одновременно было страшно. Страшно разочароваться и опять окунуться в безнадежность.
Мои мысли прервал звонок в дверь. Дома я была одна, поэтому нехотя встала и пошла открывать.
Передо мной стояла Лариса.
- Где мама? – не поздоровавшись, спросила она, отодвигая меня и проходя в комнату.
- Мама сейчас придет, - ответила я.
- А ты чего здесь? – Лариса устроилась на диване, а я так и стояла в дверях. – Никита не разрешает жить у него, пока его там нет?
Она довольно ухмыльнулась.
Я пропустила мимо ушей.
- Чего молчишь? – допытывалась она.
Я развернулась и хотела уйти. Пусть одна дожидается маму. Но тут же почувствовала крепкий захват на предплечье.
- Не надо со мной так, - Лариса, похоже, всерьез разозлилась.
Я обернулась. Ее взгляд испугал меня. Мне реально стало страшно.
- Лариса, - попыталась успокоить ее я, - не нервничай. Скоро придет мама. Подожди ее здесь. Мне что-то не здоровится. Я пойду в комнату.
Но она резко рванула меня на себя.
- Думаешь, я не понимаю? - вдруг произнесла Лариса. - Прикидываешься невинной овечкой, а сама по-тихому отжимаешь все у Никиты. Не все ещё на тебя переписали? Как же ты ему мозги запудрила? Даже я сначала поверила в твои чувства. А теперь вижу, девочка, что ты не такая уж и простая. Мне далеко до тебя.
- Все? - мне хотелось уйти и не слушать больше ее бредни. Я понимала, что ей хотелось обидеть меня. Но все запущенные ею стрелы не попадали в цель.
