- Нет, не все, - ответила Лариса, не отпуская меня. - Дай мне ключи от квартиры Никиты. Там остались мои вещи.
Я почему-то была уверена, что никаких вещей там не было. Но зачем ей в квартиру Никиты?
- Я не могу тебе их дать, Лариса, - как можно спокойнее произнесла я, хотя ее хватка у меня на руке уже причиняла боль. - Это же не моя квартира. Вот, Никита выйдет и заберёшь свои вещи.
Лариса громко рассмеялась.
- Никита выйдет, - повторила она мои слова с издёвкой. - Дурочка. Да, он никогда оттуда не выйдет. И эта квартира так и так останется мне. Дай ключи!
Она тряхнула меня за руку.
Я попыталась вырваться. Но она схватила меня за волосы.
- Где твоя сумка? - закричала она.
- Мамочки, - зашептала я от боли от ее хватки на голове.
Она ещё раз дернула меня за волосы вниз. Слезы навернулись на глаза.
- Лариса, отпусти меня, - попросила я, чувствуя, как ноги подкашиваются и в животе начинает сводить.
- Ключи! - потребовала она и, отпустив мою руку, но продолжая держать меня за волосы, протянула ладонь.
И я бы, наверное, отдала ей все, что она хотела. Но в этот момент пришла мама.
- Что здесь происходит? - воскликнула она. - Лариса! Отпусти Монику!
Лариса, видимо, разочаровавшись в том, что ее план не удался и мама остановила ее на самом интересном месте, резко оттолкнула меня. Так, что я уселась на пол, едва не стукнувшись о тумбочку.
И тут же глухая боль скрутила внизу живота. Я руками обхватила живот и тихонько застонала.
Ко мне сразу же подбежала мама.
- Моника, с тобой все в порядке? Где болит?
Я показала на живот.
- Лариса, звони в скорую, - крикнула мама.
- Обойдется, - услышала я голос Ларисы, - ничего страшного не случилось. Подумаешь, упала. Хватит притворяться. Как в детстве, когда ты ябедничала на меня.
- Лариса, прекрати! Моника беременна! - закричала мама и, видимо, понимая, что помощи от нее не дождешься, сама набрала скорую.
Лариса замерла и уставилась на меня непонимающим взглядом. Она не произнесла ни слова. Только смотрела на меня сверху вниз.
Я продолжала сидеть на полу. Боль то стихала, то возвращалась снова. Мне хотелось плакать. Но я не могла. Все мои мысли были только о ребенке. Больше всего на свете я боялась его потерять.
Скорая приехала быстро и меня сразу же увезли в больницу. Всю дорогу медсестра говорила мне дышать глубоко и не сжиматься. Но это было нелегко. Боль так и не уходила.
В какой-то момент я забылась и мне приснился удивительный сон. Самый желанный и самый волнующий.
Все вокруг было светло. Лёгкий теплый ветерок дул в открытое окно. Я - вся в белом и в белой комнате. Абсолютно белой.
И тут открывается дверь и в комнату проникает солнечный свет. Я щурюсь, настолько он яркий. А потом его становится не так много. Потому что в дверном проёме появляется Ник. Он идёт ко мне, улыбаясь и протягивая руки.
И я пытаюсь сделать шаг к нему навстречу, но не могу. Я не могу пошевелиться. Руки и ноги не слушаются меня.
Я открываю рот, но не могу произнести ни звука.
Начинаю волноваться. Переживать за свою беспомощность. Но улыбка Ника успокаивает меня.
Он уже совсем рядом. Проводит рукой по волосам и говорит:
- Девочка моя...
Глава 31.
В полудрёме я чувствую, как чья-то теплая нежная рука гладит меня по щеке. Потом скользит по волосам.
Наверное, это мама, но так хочется верить, что я ещё сплю и это продолжение моего сна. Хочется, чтобы он не кончался. А ещё лучше - стал правдой.
Ощущаю чье-то теплое дыхание на своей щеке и касание знакомых губ.
Открываю глаза.
- Ник, - едва слышно вырывается у меня.
Рядом со мной действительно сидит Ник. Сейчас он наклонился, чтобы поцеловать меня.
Я все ещё не верю, что это происходит наяву.
- Где я? Это не сон? - мне скорее хочется услышать его голос, чтобы убедиться, что это не сон.
- Тихо-тихо, - шепчет Ник и гладит меня по волосам. - Все хорошо.
- Не уходи, Ник, - прошу я и хватаю его за руку.
Он улыбается и говорит мягко:
- Я никуда не уйду больше от тебя. Не переживай.
- Не уйдешь? - я все ещё не верю в реальность происходящего.
- Все позади, девочка моя.
Его слова немного успокаивают меня.
- Что случилось? Как? - несмотря на слабость, меня распирает любопытство.
- Потом. Это все потом.
Он опять наклоняется ко мне и целует мое лицо, не оставляя ни одного незацелованного сантиметра. Отрывается и смотрит в глаза.
- Спасибо, Моника. Я так рад.
Я все ещё сомневаюсь в своих догадках. Он, похоже, понимает, что мне нужны конкретные слова.
- Я очень рад, что у нас будет ребенок, - произносит он и целует меня в губы.
Он знает. И он рад. Я пока отхожу от услышанного.
- А знаешь, что ещё? - произносит он, не дав мне отойти от своих слов.
Я удивленно смотрю на него. Чем ещё он сможет меня удивить?
Он наклоняется к самому уху и шепчет:
- Я люблю тебя, Моника.
Я вздрагиваю от услышанного и смотрю на него широко раскрытыми глазами. Вижу, как он нежно смотрит на меня. И говорит теперь уже громко, как будто хочет убедиться, что я услышала.
- Я люблю тебя, Моника. Я все ждал подходящего момента, чтобы сказать тебе это. Но после последних событий понимаю, что не надо ждать. Надо говорить и делать сейчас. Люблю.
Я все ещё не верю. Я не ждала такого признания от него.
- Правда? - глупый вопрос слетает с моих губ.
Ник смеётся.
- Все правда, Моника. Я люблю тебя и я хочу, чтобы у нас был ребенок.
- Ник! - из непонятно откуда взявшихся сил кричу я и обнимаю его за шею. - Я тоже люблю тебя.
Я произношу эти слова, глядя ему в глаза.
- Я знаю, - отвечает он. - Теперь все будет хорошо.
- Правда? - опять спрашиваю я.
- Да. Все позади.
- Забери меня, - прошу я. Я не хочу оставаться в больнице после таких признаний.
- Не сегодня. Доктор сказал, что тебе надо ещё полежать под наблюдением пару дней. А потом я заберу тебя. И больше никому не отдам.
Целует меня.
- И пока будет лучше, если ты побудешь здесь. У меня остались ещё кое-какие дела. Надо раздать долги, - говорит он уже жёстким голосом.
- Ник, - я беру его за руку.
- Все будет хорошо. Я же сказал, Моника, - успокаивает он меня и его голос немного смягчается.
Он кладет руку мне на живот и смотрит на него.
- Скоро я стану самым счастливым человеком.
В палату входит медсестра.
- Мне пора, - говорит Ник, заметив ее.
Целует меня на прощание, а я удерживаю его за шею и шепчу:
- Ник, пожалуйста, будь осторожен. Я не смогу без тебя.
- И не надо без меня, - улыбается он. - Только со мной.
Снова целует и уходит. И только когда за ним закрывается дверь, я понимаю, что меня переполняет счастье. Я же так и не осознала, что Ник только что признался мне в любви. Я так ждала этого. Нет, вернее, не ждала совсем. Не надеялась.
Но сейчас счастье от услышанного от любимого мужчины меркнет от осознания того, что Ник рад моей беременности. Это оказывается важнее. Это больше трогает меня. Заставляет трепетать.
Неужели мы будем счастливы?
Мне не терпелось узнать, как же Нику удалось снять с себя абсурдные обвинения.
Что там произошло? Может быть, ему, всё-таки, удалось добыть эту папку? А что, если это не конец и Краснов так и не оставит нас? А Лариса? Как она там?
С этими мыслями я никак не могла уснуть, несмотря на то, что доктор сказал, что мне надо много спать.
Я проворочалась полночи и уснула только под утро.
В последующие дни Ник приходил ко мне каждый день, но всячески избегал разговоров о Краснове и Ларисе.
Примерно через неделю Ник забрал меня домой. Когда я вошла в квартиру, в нос сразу же ударил знакомый аромат. Я посмотрела на Ника, он улыбнулся и потянул меня за руку в комнату. А там на столе стоял иланг-иланг. Его аромат я ни с чем не спутаю.
