— Что за секрет? — заинтересовалась Алекс.
— Сэм сказал, что, если ты в меня влюбишься, сразу же запретишь мне курить.
Сердце Алекс затрепетало.
— Так вот почему ты был уверен, что я тебя не люблю! — воскликнула она. — О, Гордон! Если бы ты только знал, сколько раз я хотела попросить тебя об этом! Даже представить не можешь. Но я боялась. Я же видела, как сильна твоя страсть к курению!
— Не сильнее, чем к тебе! — промурлыкал он и нежно поцеловал ее в губы. — Но если тебе действительно хочется, чтобы я не курил, поверь мне, я брошу! Только ради всего святого не требуй, чтобы я еще и пить бросил.
— И не собираюсь! Мне и самой нравится вино, от которого приятно на языке и становится весело. И я начинаю чувствовать себя самой счастливой девчонкой на свете.
— Разве это возможно, если любишь такого самовлюбленного, эгоистичного и самонадеянного плейбоя, как я? — притворно удивился Гордон.
— Какого высокого ты о себе мнения! Ну, эгоистичности и самовлюбленности в тебе не больше, чем у большинства мужчин. А то, что ты самонадеянный, так, если честно, мне это даже нравится. Но должна вас предупредить, мистер Кросби: дни вашего плейбойства сочтены. У меня есть на вас планы.
— И какие же?
— Разве Сэм не говорил?
— О чем?
— Что я из тех, кто собирается выйти замуж?
— Кажется, что-то упоминал, — поддержал ее игру Гордон. — И как долго ты будешь собираться?
— Думаю, пары лет будет достаточно. Сейчас мне двадцать три. Но к тридцати я планирую завести детишек. И хотелось бы, чтобы их отец, как ни странно, был бы к тому же и моим мужем.
— Ну, тогда мы еще успеем с тобой позабавиться. Так что, отложим эту бессмысленную дискуссию на потом и приступим непосредственно к забавам?
Алекс медленно развязала поясок халата, и у Гордона от предвкушения перехватило дыхание.
— Всю жизнь мечтала заняться любовью на диване, — с призывной улыбкой прошептала Алекс.
— А теперь я объявляю вас мужем и женой, — произнес священник. — Можете поцеловать невесту.
Гордон не мог понять, почему его так взволновала эта простая церемония, которую Бетти решила провести в саду. Проникновенная речь священника задела его. А как трогательно посмотрела Бетти на Тима, когда тот, приподняв вуаль, нежно поцеловал ее — теперь уже жену. Невероятно, но глаза Гордона затуманились.
Раньше он избегал подобных мероприятий. Циник по натуре, он находил радужный оптимизм и сентиментальность таких церемоний до тошноты противными. Что за глупцы! — раздраженно думал Гордон. Ведь не пройдет и года, как больше половины новобрачных разбегутся. Однако сегодня и в его сердце поселился оптимизм. Но другая половина свой союз все-таки сохранит, убеждал себя Гордон.
Он посмотрел на сидевшую рядом Алекс. Она была очаровательна в светло-вишневом шифоновом платье, мягко облегающем ее фигуру. Прекрасна, как всегда, подумал Гордон.
Почувствовав на себе взгляд, она повернула голову и подмигнула Гордону.
— Ви-и-идишь? Не так уж и плохо, да?
Гордон улыбнулся в ответ, подумав, что она отлично его понимала, пожалуй, даже лучше Майкла. За последнюю неделю они сильно сблизились. Гордон рассказал Алекс историю своей жизни, поведал, как, начав простым официантом, стал хозяином престижного рекламного агентства. Он поделился с ней даже детскими воспоминаниями, не скрыв, какие унижения и обиды пришлось ему вытерпеть, пока он однажды не взбунтовался и не сбежал с фермы. Алекс внимательно слушала его истории.
— Бедненький мой, — шептала она растроганно, выслушав очередной рассказ о жестокости родственников. — Неудивительно, что ты не верил в любовь. Слава Богу, все позади, теперь у тебя есть я. Пора забыть прошлое. Я люблю тебя, и это все, что ты должен помнить.
Гордон глубоко задумался. Казалось, что-то все еще беспокоило его.
— Алекс!
— Да, дорогой?
— Как ты думаешь, из меня получится хороший отец?
— Я думаю, что ты будешь великолепным отцом.
— С моими-то генами? Мой отец сбежал от нас, а дядя вообще был настоящим извергом.
— Гордон, нигде не сказано, что эти качества передаются по наследству. Ты взрослый человек и сможешь управлять своими действиями. И если захочешь стать хорошим отцом, то обязательно будешь. Ты же добрый, отзывчивый. И в твоем сердце столько нерастраченного тепла и любви!
— Это — комплимент или критика?
— Это — правда.
— Ты все еще хочешь выйти за меня замуж? — неожиданно спросил Гордон.
— Хоть сейчас!
— Нет, я думаю ближе к Новому году.
— Тоже неплохо!
Гордон с обожанием посмотрел на ее вспыхнувшее от радости лицо.
— Как ни нравится мне церемония в саду, а я хотел бы обвенчаться в церкви. Скажи, в Коулфилде есть церковь?
— Ты хочешь венчаться в Коулфилде? — недоверчиво переспросила Алекс. — Я правильно тебя поняла?
— Да. Итак, есть ли там церковь?
— Есть, но маленькая. Священник проводит службу только раз в месяц.
— Ничего страшного. Договоримся!
— В нашей церкви нет кондиционеров. Не боишься, что мы там задохнемся от жары?
— И это ерунда. Я оборудую церковь, да заодно и паб.
Она с недоверием заглянула Гордону в глаза.
— Но это же дорого!
— Пустяки. И я не думаю, что в пабе стационарные кондиционеры окажутся лишними. Тем более, что Сэм решился наконец превратить ваш постоялый двор в первоклассный отель для туристов.
— Но он ничего мне не говорил о своих планах! — воскликнула пораженная Алекс.
Гордон хмыкнул.
— Вряд ли это его планы. Так решила Дороти.
— Дороти?!
— Слушай, ты же сама хотела, чтобы они были вместе!
— Да, но…
— Ты что, изменила свое мнение?
— Я никогда не меняю своего мнения. Как и решений!
— Ну, тогда помолчи, женщина. Лучше поцелуй меня.
— Здесь? Да люди же кругом!
— Оглянись! Мы остались одни. Все давно у бассейна, чтобы выпить перед обедом. Никто на нас не смотрит.
— А ты не забыл, что происходит, когда мы начинаем целоваться? Боюсь, что наши эмоции выйдут из-под контроля и мы не сможем…
— Я знаю, что делаю, — нетерпеливо перебил ее Гордон. — И, если потребуется, найду укромное местечко.
Это была трудная задача, но Гордон, как всегда блестяще, с ней справился.
Он надеялся, что кто-нибудь из хозяев домиков, где хранились лодки, окажется на месте и не станет возражать против их недлительного присутствия. Но чтобы там оказалась и кровать, даже он со своей необузданной фантазией предположить не мог.
А какой открывался вид из двери, выходящей прямо на причал! Какие возникали ощущения, неизведанные ранее, когда, лежа на кровати, можно было достать до воды рукой!
