Все мысли сконцентрированы на одном: только бы она нашлась! Только бы снова её обнять!
Елисей на мой вопрос не отвечает, открывает кожаную сумку для документов и выдаёт:
– У меня поручение от сестры. – он кладёт на стол пару листов бумаги и пачки денег. – Здесь один миллион восемьсот тысяч. И расписка о том, что вы не имеете претензий к Нике.
Внутри что-то ухнуло. Упало. Стало тоскливо на душе.
– Я не предъявлял никаких претензий! Я ничего не просил! Оценки машины не было. – набрасываюсь на него на повышенных тонах.
Парень протягивает мне ещё два листа:
– Оценка произведена неофициально, но профессионалом. Здесь счёт-заявка на дверь, крыло и прочее – всё есть в наличии. Нас заверили, что после оплаты, всё отгрузят.
Моё сердце будто отключается на мгновение, буквально замирает. Непонятный гиперспазм производит заброс всей жизненной энергии вверх. Я словно начинаю дымится.
– Откуда это? Кто это делал? – трясу бумагами перед ним. Глаза жжёт, они наливаются кровью.
– Юр, дай посмотреть, – Макеев вытягивает из рук документы.
– Кто-то из наших. – добавляет Гена. – Можно проверить, у кого был доступ, и перешерстить все переписки с заводом. Может, что-то в почте осталось.
– Зачем? – убиваю взглядом гонца с недобрыми вестями. – Я не просил… И даже расписка?
– Расписка – это моя инициатива. – вещает её брат спокойно, как долбанный юрист. – Ника просила просто передать деньги. Но я считаю, лучше всё оформить документально. Подпишите, и я пойду.
– Где Ника? – голос садится, к чёрту летит мой контроль. – Я хочу просто поговорить.
Весь организм в избыточном тонусе. Внутреннее топливо бурно взрывается, уничтожая меня изнутри.
– Я не могу сказать. Я ей обещал. – твёрдо стоит он на своём.
«Похрен мне, что ты ей обещал!» Валю на него, как танк.
– Где она взяла деньги? Влезла в долги? Зачем? Сколько ей расплачиваться? Я не хочу ей навредить… Ладно она девчонка. На эмоциях, по непонятной причине творит какую-то дичь. А ты? Ты соображаешь, что она вообще делает? – пытаюсь вразумить, и вижу, по его глазам пробегает тень сомнения. Меня самого выворачивает наизнанку. Выгляжу со стороны дико. Пацан в ступоре. И тут до меня доходит, что она и ему не сказала, что мы были вместе. Он просто думает, что я ублюдок, который издевается над его сестрой. Господи, Ника, за что? Опадаю и процеживаю сквозь зубы: – Я не возьму… Забери всё и верни, где она взяла…
Макеев в это время шепчется с Геной. Вдруг Кир берёт ручку с моего стола, протягивает и говорит:
– Юр, возьми деньги и подпиши.
– Нет. – отрицательно мотаю головой. – Ты не понимаешь…
– Это ты не понимаешь! – перебивает Кир. – Николетта волнуется из-за аварии. Подпиши, и она перестанет переживать. Ты ведь отвезёшь ей расписку? – Макеев спрашивает Елисея.
– Да, конечно. Сегодня же передам. – заверяет пацан. Впивается в меня глазами, и по лицу видно, что гоняет мысли в голове. Пытается разгадать повод мне так эмоционалить и беспокоиться за Нику… Самое время сказать… Но Макеев не даёт ему очухаться:
– Нормально-нормально, сейчас Юрий Владимирович всё подпишет. – тянет за плечи меня к столу и вталкивает в пальцы ручку.
Не могу я согласиться своим росчерком, что Ника будет кому-то должна такую сумму. Убью того, кто сунулся к Единорогу и делал оценку. Кир давит:
– Юра, ты ведь хочешь, чтобы Николетта успокоилась?
– Это правильное решение, – поддакивает Гена. И по его взгляду я понимаю, что они что-то задумали. Это я на своих эмоциях не способен сейчас трезво оценивать происходящее. Подписываю. Елисей нерешительно забирает бумагу. А я хватаюсь хоть за какой-нибудь шанс поддерживать связь:
– Запиши мой номер и оставь свой. Мало ли какие вопросы возникнут. В любое время звони.
– Окей, – от неожиданности у брата Ники меняется лицо.
Обмениваемся номерами, и Елисей вместе с Геной уходят.
– Юр, ты не по-детски тупишь. Расписка нужна, чтобы он поехал к ней. Гена проследит. А деньги… Найдём, где взяла и сами вернём. Успокойся, всё нормально.
Тревога не отпускает, но дышать вроде стало полегче. Выдыхаю уже на пониженных оборотах:
– Где она могла их взять?
– Не знаю, давай подумаем: кредит или что-то продала.
– За один вечер? Вряд ли. На это время надо.
– Ну не у бандитов же она их заняла? Аха-ха-ха! Спокойствие, Юр, только спокойствие. Не бури меня глазами… Один момент, – Кир нажимает кнопку на переговорном устройстве, – Инга, будь добра, принеси нам личное дело Худяковой и чай. Мне крепкий, с лимоном…
Через час Гена вернулся с новостями.
– Я поговорил один на один с Елисеем. Расклад такой: деньги Николетта Андреевна заняла у Фирса бессрочно и без процентов (он бизнесмен, бывший её начальник, вроде как они в доверительных отношениях), живёт она сейчас у подруги Арины (адрес есть), но в данный момент Николетта Андреевна первый день на новой работе (неофициально устроилась к знакомой в цветочный бутик, адрес тоже есть). Брат объясняет её бегство из нашей компании личными переживаниями. Вчера у неё должна была состояться свадьба. Ей позвонила подруга и сообщила, что бывший жених женился на другой. Дословно Елисей сказал: «На Нику столько всего навалилось в последнее время, что у неё нервы не выдерживают. Ей нужно успокоиться, чтобы прийти в себя».
Я молча складываю деньги в папку и выдавливаю улыбку:
– Поехали к Фирсу.
Гена ждёт меня в машине. Фирс немало удивляется моему визиту и откровенно морозится, когда я кладу деньги на стол и вкратце выдаю ситуацию. Вроде всё понимает, но отказывает:
– Я не торгую долгами. Мы договаривались с Николь. С ней и должен быть расчёт. При всём уважении…
Запрыгиваю в машину и командую:
– В цветочный!
Зол на весь мир: на себя, на неё, на Фирса, на всех. Мысли кипят и обжигают – она ушла из-за Ильи. Ещё любит этого мудака. Думает о нём. А я? Со мной тест-драйв? Прокатилась и забила. На адреналине влетаю в долбанный бутик. Кругом зелень, горшки, вазы, людей никого. Выходит из-за стеллажа Николетта. Королева, мать её. Красивая и с заплаканными глазами. Встречаемся взглядами. У меня внутри разворачивается настоящая атомная война, хренов апокалипсис. Рявкаю злобно:
– Собирайся, поехали.
– Куда?
– К Фирсу!
В миг начала краснеть, отводит глаза и дрожащим голосом пищит:
– Не поеду…
– Ещё как поедешь! – на инстинктах нависаю над ней и рычу в ухо: – Хотела избавиться от меня и спать спокойно? А я? Я теперь как должен спать?! Расписку получила? Довольна? Собирайся!
Вздрагивает, жмурится и скулит:
– Мне тут оставить некого.
Сердце разбивается о рёбра. Задыхаюсь от гнева и сжимаюсь в жалости к хрупкой фигурке.
