Мануэлла удовлетворенно вздохнула, положила кольцо в футляр, где уже находились такие же серьги, закрыла крышку. Потерла усталые глаза и направилась к телефону.
— Баббетт, малышка, привет, это тетя Ману! А где мама?.. Скоро будет? Тогда передай ей, что я загляну к вам на минуточку, ладно?
Спустя примерно полчаса Мануэлла захлопнула дверцу своей старенькой малолитражки, взбежала на четвертый этаж многоквартирного дома и уже собиралась позвонить, как дверь распахнулась.
— Привет, Ману! Баббетт видела в окно, как ты подъехала! — воскликнула Селия. — Да что с тобой такое сегодня? Ты просто вся светишься! Неужели влюбилась? Ну, заходи, заходи и рассказывай, что привело тебя в наш дом!
Мануэлла покраснела — Селия конечно же была права. Но не только восторженная влюбленность являлась причиной ее ликования. Она достала из сумочки бархатный футляр и протянула лучшей подруге.
— Взгляни.
Та открыла крышечку и задохнулась от восторга.
— О, какая роскошь!
— Нравится?
— Еще спрашиваешь! Да это что-то сногсшибательное! Ты превзошла самое себя! Это, наверное, для особы королевской крови, никак не меньше.
— Это для тебя, Сели, — тихо ответила Мануэлла. — Я рада, что тебе нравится.
— Для… для… меня? — заикаясь, произнесла потрясенная Селия. — Но, Ману, дорогая, я не могу себе этого позволить… да и ты тоже. Это, наверное, стоит… Страшно даже подумать, сколько это стоит!
Довольная Мануэлла улыбнулась.
— Помнишь, однажды ты была у меня в мастерской и попросила сделать для тебя что-нибудь красивое, но недорогое? Такое, что приворожило бы к тебе взгляды всех мужчин? А я ответила, что работаю только с дорогими материалами. Это, конечно, тоже не дешево получилось, ручная работа все-таки, но материалы обошлись мне всего ничего, если сравнивать с настоящими бриллиантами. И я прошу тебя принять эти серьги и кольцо в подарок, потому что именно благодаря твоим словам смогла понять, что не только жены нефтяных магнатов да голливудские звезды хотят и, главное, достойны носить украшения.
Видя, что подруга отрицательно качает головой, Мануэлла воскликнула:
— Пожалуйста, Сели, мне будет очень приятно таким пустяком выразить тебе хоть часть моей огромной признательности! Ты даже не представляешь, как много это для меня значит!
— Мамочка, ну, бери же! А то вдруг тетя Ману передумает! — толкнула ее под руку Баббетт, которая как завороженная глядела на сверкающие камешки. — И мне потом дашь поносить!
Селия с улыбкой посмотрела на дочку, затем на взволнованную подругу, медленно подошла к зеркалу и надела серьги и кольцо. Минуту постояла, любуясь своим отражением, потом бросилась к Мануэлле и крепко-крепко обняла ее.
— Спасибо тебе, дорогая. Боюсь, я пока не очень-то понимаю, о чем ты говоришь, но, надеюсь, что ты когда-нибудь мне все растолкуешь. Знаешь, я даже мечтать не смела, что смогу носить украшения, сделанные самой Мануэллой Стреджент! Мне… мне трудно даже передать, как я…
— Не говори ничего. Надеюсь, они принесут тебе счастье и ты встретишь мужчину своей мечты!.. Баббетт, — обратилась она к девочке, — смотри, кажется, твоя мама собралась плакать. Не разрешай ей этого!
Мануэлла возвращалась домой, и душа ее пела от счастья. Ей удалось, удалось! Теперь она может полететь в Барселону и показать Джералду, чего ей удалось достичь. Это будет ее подарком ему, заверением, что весь этот месяц она думала о нем и только о нем, и работала, чтобы прервать тягостную для нее разлуку. Ведь дома лежал другой комплект, похожий на тот, что она только что подарила Селии, только дополненный браслетом и колье. Это ее любовная песнь, признание в любви…
Она сделала гарнитур по своему эскизу, и, тем не менее, украшения чем-то неуловимо напоминали лучшие творения деда из серии «Золотая орхидея». Один такой гарнитур и сейчас еще находился в семействе арабского шейха, а второй недавно продали на аукционе «Сотбис» за четыреста девяносто тысяч долларов… Она вздохнула: вот если бы у нее были такие деньги, чтобы выкупить его в память о деде…
Мануэлла подъехала к дому, когда на землю уже опустились сумерки, и вышла из машины. Непроизвольно подняла глаза… и увидела свет в окнах второго этажа. Сердце ее замерло от испуга. Что это? Воры? Но свет горит не в окнах мастерской, а в жилой части дома, к тому же это не тоненький луч фонарика, с которым грабители ходят на дело, нет, это включены торшеры в гостиной. Неужели она так увлеклась, заканчивая гарнитур, что забыла выключить их вечером, когда просто валилась с ног от усталости, а утром, при свете дня, просто их не заметила? Вполне возможно, учитывая ее одержимость работой и желание поскорее покончить с ненавистной разлукой с Джералдом.
Немного успокоенная, она открыла дверь, тихо поднялась на второй этаж и замерла, ощутив непривычный аромат. Бесшумно, на цыпочках прокралась по коридору по направлению к освещенной гостиной и заглянула туда… Вся комната была уставлена огромными букетами роз — белых, алых, желтых, розовых. Они стояли в вазах, стеклянных банках, словом, в любых емкостях, которые были пригодны для этой цели. А в кресле, ее любимом кресле сидел… О Господи!
Мануэлла взвизгнула и кинулась к нему.
— Джералд! Джералд!
Он заключил ее в объятия, уткнулся носом в черные волосы и замер, не произнося ни слова. Потом поднял голову, заглянул в сияющие глаза Мануэллы и припал к ее приоткрытым губам. Поцелуй длился бесконечно долго, но кончился, увы, так скоро…
— О, Мануэлла, — внезапно охрипшим голосом прошептал Джералд. — Надеюсь, ты простишь мое вторжение. Я не мог больше терпеть. Ты даже не представляешь, что со мной творилось!.. Я устал уговаривать себя быть мужественным и стойко терпеть разлуку.
— Джералд, любимый мой, — еле слышно прошептала она, и их губы снова слились в упоительном поцелуе…
Спустя два часа, когда первая страсть была утолена, Мануэлла вдруг вспомнила.
— Я ведь собиралась завтра лететь в Барселону, — призналась она и вскочила с кровати. — Подожди немного, я сейчас. — Через несколько минут Мануэлла вернулась и протянула ему футляр. — Это то, что я собиралась везти тебе. Я назвала его «Каприз Фортуны», учитывая, сколько нам пришлось пережить, для того чтобы прийти к согласию. — Джералд заглянул внутрь, усмехнулся, притянул ее к себе и нежно-нежно поцеловал. — Тебе что, не нравится? — спросила она, удивленная его усмешкой. — Я считала, что это то, чего ты хотел… Основа новой коллекции «Дома» на базе идей лучшего гарнитура из серии «Золотая орхидея». И стоит недорого…
— Нравится, дорогая моя, очень нравится, — заверил ее Джералд. — Просто твой выбор образца лишний раз убедил меня, что у нас с тобой все обязательно получится. Это судьба, Мануэлла, поверь мне. Мы с тобой предназначены друг для друга. Фортуна улыбается нам…
