то, что ему дают. Он сколотил состояние потому, что не мирился с поражением. Он боролся за все, что у него есть, основал многомиллионную компанию вопреки всем неприятностям.
Джейми хочет его оттолкнуть? Что ж, он умеет сопротивляться. Он призовет на помощь свою настойчивость и завоюет ее любовь.
Роуэн потер лицо; он был на грани отчаяния. Он знал, что должен сделать.
Но понятия не имел, как достичь цели.
После того как Грег ушел, Джейми, смертельно усталая, задернула шторы и забралась в постель, думая, что уснуть не удастся. Однако, как только ее голова коснулась подушки, она уплыла и проснулась через восемь часов, чувствуя себя освеженной.
К сожалению, в голове по-прежнему был бедлам.
Посмотрев на снимок УЗИ — да, она беременна, ей не приснилось, — она встала под душ и вымыла голову, стараясь переварить события последних суток.
У нее будет ребенок! Ребенок хочет выжить, и она станет мамой.
Она станет мамой!
Нет, она уже сейчас мама. Она носит ребенка, растит в себе жизнь.
Будут ли у ребенка ее карие глаза или синие, как у Роуэна? Ее волосы или его?
Несмотря на то, что они предохранялись и были осторожны, вместе зачали ребенка. Решительного малыша, который очень хочет родиться на свет.
Джейми улыбнулась. Она уже знала, что ее ребенок — воин. Все отлично. Ее ребенок бросит вызов ей и существующему положению дел, он позволит ей стать лучшей матерью и лучшим человеком.
В этом смысле он похож на Роуэна. Роуэн бросал ей вызов и делал ее лучше. Он заставил ее выйти из зоны комфорта, с ним она стала жить более полной, интересной жизнью. Он помог ей смириться со смертью Кейдена, и она постепенно начинала прощать себя за тот ужасный день.
Роуэн подарил ей то, чего, как ей казалось, она была лишена, — ребенка, которого можно обнимать, направлять и воспитывать.
Но она не хотела растить ребенка одна или с «воскресным папой». Она хотела просыпаться с Роуэном, говорить с ним, а по ночам заниматься с ним любовью.
Хотела, чтобы он знал, как она восхищается им за то, что, несмотря на трудное детство, он выкарабкался, все преодолел, добился успеха.
Надев бежевые бриджи и белую футболку, Джейми закрыла глаза, ругая себя за вчерашнюю глупость. Любовь и хорошие, порядочные мужчины нечасто идут рука об руку. Что с ней не так? Вместо того чтобы все спокойно обсудить и признаться в своих чувствах, она все решила за них обоих; она ни за что не примирилась бы ни с чем подобным, если бы все было наоборот.
В прошлом Роуэна не раз бросали, а она лишь подлила масла в огонь.
Даже если постараться, она не стыдилась бы себя больше.
Джейми не могла бы посмотреть себе в глаза, поэтому отвернулась от зеркала и надела сандалии.
Она не только отвергла его, но и испортила ему радость.
Джейми накрывали раскаяние и сожаление. Она не знала, можно ли спасти их отношения, есть ли у них способ вернуться друг к другу. Но может быть, ей удастся оправдаться.
Ей нужно, чтобы он узнал, что она его любит. Любит всем сердцем, беззаветно, безусловно. Ее сердце принадлежит ему.
Умом Роуэн понимал, что нужно поесть, но мысль о еде была невыносимой. Он смертельно устал, но понимал, что не уснет. И сосредоточиться не мог, поэтому о работе не могло быть и речи. Посмотрев на часы, он увидел, что уже без малого шесть. Можно отправиться на пробежку. Может, физическая нагрузка его освежит?
В дверь постучала секретарша; войдя, она поставила на его стол коричневую коробку. Судя по ее сумке, она собиралась уходить.
— Вот, только что принесли, — сказала она.
Роуэн посмотрел на простую коробку и насторожился, не увидев ярлычка с адресом отправителя. Его имени тоже не было. Странно! Подавшись вперед, он придвинул к себе коробку и медленно поднял крышку.
Внутри он увидел несколько слоев голубой и розовой папиросной бумаги. Странно! Он не помнил, когда в последний раз рылся в папиросной бумаге, отыскивая подарок. Он осторожно поднимал каждый слой и откладывал в сторону. В конце концов, увидел нечто белое, аккуратно сложенное. Достал, встряхнул… у него в руках был крошечный комбинезон для новорожденных. Сердце у него екнуло. Он и не догадывался, что младенцы такие маленькие.
Должно быть, комбинезон прислала Джейми, но зачем? Он перевернул комбинезон. На грудке красовалась надпись:
«Привет, папочка!
Мама сказала, что ты замечательный и будешь самым лучшим папой! С нетерпением жду встречи с тобой!»
Роуэн почувствовал, как слезы жгут глаза. Руки у него задрожали; он прикусил губу. В коробке лежало что-то еще… он поднял простую деревянную рамку, к которой был приклеен картонный узкий прямоугольник — тест на беременность. Над ним было написано: «Ты получил повышение!»
Он смотрел на коробку, не зная, что все это значит и как ему поступить. Позвонить ей и поблагодарить? Помчаться к ней домой, заключить в объятия и зацеловать до потери сознания? Вариант номер один разумнее, но ему больше нравился вариант номер два.
Он сложил подарки, закрыл коробку и потянулся за телефоном и ключами. Через пятнадцать минут он будет у нее.
Он очень надеялся, что она дома. Если нет, он поедет к Грегу, потом к ее родителям…
— Куда-то направляешься?
Роуэн круто развернулся, услышав голос Джейми, и колени у него подогнулись, когда он увидел, что она стоит на пороге кабинета, прислонившись к дверному косяку. Со стороны она выглядела расслабленной и хладнокровной, но он видел, что руки у нее дрожат, и сразу же заметил испуг в глазах.
— Ты приехала, — сказал он.
— Привет. — Она кивнула.
Роуэн жестом пригласил ее войти и бросил ключи и телефон рядом с коробкой.
Не зная, что делать с руками — ему хотелось обнять ее, но он не мог, — Роуэн сунул их в карманы. Они смотрели друг на друга в упор, и Роуэну хотелось что-то сказать. Но она молчала. Тогда он кивнул на коробку:
— Спасибо… я… м-м-м… — Боже, как объяснить, насколько он тронут? Коричневая коробка с двумя простыми подарками наполнила его теплом и благодарностью… — Ничего не нужно было присылать, — хрипло продолжал он.
— Нет, нужно… — Она села на самый краешек кресла для посетителей. — Я испортила счастливый момент. Ты заслуживал лучшего, и мне очень жаль.
— Ты серьезно? Я имею в виду слова на комбинезоне.
Ее губы дернулись.
— Конечно! В жизни ни в чем не была так уверена.
Он провел рукой по волосам. Ему показалось, будто в горле застрял
