На следующее утро, дождавшись, когда Иван уйдет в школу, Наталья взяла у старшей дочери Лизы чистую тетрадь и устроилась за столом на кухне. Боже мой, что она будет писать? Белый лист в клеточку зиял перед ее взором черной дырой. Он притягивал к себе и одновременно пугал. Очень страшно было ошибиться, и Наталья чувствовала себя школьницей. Давно забытое ощущение. Будто надо сдавать экзамены и хочется получить хорошую отметку. И еще — она обещала Варваре. В конце концов, это лечение. Ее каракулей никто, кроме подруги, не увидит.
Разноцветные книжки ей тоже не хотелось читать, а ведь прочла, и ничего плохого не случилось. Наоборот, спокойнее стала смотреть на мир. Значит, и сейчас нужно не думать, а просто начать. С чего угодно и как угодно.
Что она знает лучше всего? Библиотеку, и как в ней работают и живут. Вот и хорошо. И вперед. Ручка заскользила по бумаге. Наталья описывала рабочий день. С самого утра. Как она приходит и принимает первых читателей. И их разговоры с девчонками. И чаепития. И мечты. И проблемы.
Постепенно, откуда ни возьмись, обрисовалась героиня — рассказчик. У нее, как у самой Натальи, умер муж, и она вынуждена одна растить ребенка.
Ручка застыла над страницей. Наталья задумалась. Пожалуй, надо усилить. Одного ребенка мало. Одни вообще без мужей родили, другие развелись… Сейчас одинокая женщина с ребенком — практически норма. Двоих детей сделать? Уже лучше, но тоже не особенная трагедия, а вот если плюс парализованная мама или бабушка…
Она спохватилась. Похоже на какой то фильм. Нуда, правильно. «Ребро Адама». Мама, две дочки и парализованная бабушка. Правда, дочери почти взрослые и отцы им помогают. А вот, если дети еще небольшие и помощи никакой. И впрямь тяжело.
Рука Натальи едва поспевала за мыслями.
Вечером по уже заведенному распорядку заглянула Варвара:
— Ну как наши литературные достижения?
— По-моему, полная галиматья получается.
— Написала много?
— Одну главу. Начало трудно придумывалось.
— Дай почитать.
Наталья увидела, как у подруги загорелись глаза. Это ее испугало. Теперь она была совсем не уверена, что хочет доверить свои каракули даже Варваре. Конечно, человек она близкий, но и перед ней стыдно. И, стремясь поскорее закрыть тему, Наталья бросила:
— Вот напишу побольше, тогда и дам.
— Тогда пиши скорее, а то мне не терпится.
Час от часу не легче. Наталье стало совсем неуютно. Похоже, подруга всерьез рассчитывает получить от нее интересное чтение. А самое интересное в ее писанине — две-три колоритные библиотечные сплетни. Остальное — сплошное нытье.
— Варя, только не забывай: я это делаю в элементарно лечебных целях. По твоему же собственному, между прочим, совету.
— А мне все равно любопытно. Ты только скажи: я у тебя там есть или нет?
— А почему ты решила, что…
— Да просто спросила, — не дала ей договорить подруга. — Ладно. Работай. Но после обязательно покажешь. Иначе обижусь.
Утром, опять — дождавшись ухода Ивана (дочери все еще жили у родственников), Наталья перечитала написанное. Кое-что поправила, но в целом не так уж и плохо. И нытья никакого нет. Просто размышления и мечты. Порой ей невыносимо трудно, но она все равно пытается не упасть духом даже в самые сложные моменты, уговаривая себя, что могло быть гораздо хуже.
Только вот как продолжить? По законам жанра, героиня должна обрести свое счастье, но не сразу. Во второй главе пора состояться первой встрече с будущим, так сказать, мужчиной мечты. И какой же он будет, этот ее мужчина?
Наталья попробовала его описать. Перечитала, и на глаза навернулись слезы. У нее получился вылитый Павел! Точь-в-точь. Вплоть до глаз, волос, фигуры. Но так ведь нельзя! У ее героини недавно умер любимый муж, описывая которого, она тоже имела в виду Павла.
Решительно перечеркнув написанное, Наталья попыталась создать на бумаге другого мужчину мечты. Перечитала. Совершенно картонный. Только рельефных мышц и зеленых глаз не хватает. Такого ее героиня ни за что не смогла бы полюбить.
Она предприняла третью попытку. И опять получился Павел. Героиня могла влюбиться только в него, Как и она сама, Наталья!
Оттолкнув от себя тетрадь, она заплакала. Громко, подвывая и сотрясаясь всем телом. Только сейчас она до конца осознала, что Павла больше никогда не будет. Никогда ей больше не придется с нетерпением ожидать его вечером после работы! Не будет их поздних наедине вечеров, когда дети уже улеглись, и время целиком принадлежит только им двоим. Никогда больше он не войдет в эту дверь, не обнимет, не поцелует в макушку, не скажет: «Ну, добрый вечер, любимая!» Никогда больше не ощутит она его прикосновений. Не увидит его серых; глаз — таких любимых и таких родных! Никогда больше не будет ночей, и вообще больше никогда ничего… Все в прошлом, и к нему нет возврата. Она навсегда осталась одна. Отныне она — глава семьи, ей не на кого опереться. Судьба детей зависит лишь от нее. И решения принимать ей.
Как спокойно и безмятежно она жила за широкой и надежной спиной Павла! Вот, видимо, где-то там, наверху, и решили, что хватит. Слишком, наверное, были счастливы. Она продолжала плакать. Ей было больно, горько и страшно.
Она еще долго плакала и больше в этот день ничего не писала. А вот на следующий — упрямо села за кухонный стол. Пускай мужчина мечты остается похожим на Павла. Даже логично. Ведь, если покойный муж героини был похож на него, то, скорее всего, новый ее возлюбленный тоже должен быть похож. Наверняка она подсознательно станет искать такого же, если была с ним столь счастлива.
Она сидела, писала, и синие клеточки Лизиной тетради будто наполнялись мгновениями упоительного счастья, которое от самой Натальи, увы, ушло, зато здесь, на бумаге, продолжало жить, и Наталья проживала его как бы вновь вместе со своей героиней.
Закончилась неделя. Девочки возвратились домой. Наталья вышла на работу. Жизнь пошла своим чередом. Роман остался недописанным, времени не хватало, и Наталья бросила свою героиню на полпути к счастью. Какой смысл продолжать? — решила она. Сочинительство помогло ей прийти в себя, вот и спасибо. Лечение состоялось. Варваре она под любыми предлогами отказывалась дать прочитать написанное.
Та, однако, не отставала и хоть и не с первой попытки, но выклянчила заветную тетрадку.
Явившись уже на следующий день, принялась расхваливать.
— Наташа, прямо не ожидала! Думала, накарябаешь какую-нибудь ерунду. А у тебя настоящая книга вышла. Жаль, не закончила! Ужас, как интересно, что с твоей Людмилой станет!
— Не придумывай, Варька! Какой из меня писатель, — отмахнулась от нее Наталья. — Тебе самой не смешно? Известный автор романов Наталья Гулина.
