ГЛАВА ВТОРАЯ
Искушенная и элегантная.
Лайна была права в отношении его женщин — незнакомка отвечала всем требованиям. И все же… Мэри украдкой взглянула на Кинкейда. Он смотрел на женщину остекленелыми глазами лани, которую ослепили фары приближающейся машины.
— Глория, — наконец произнес он. — Какой сюрприз. Ты была в Канкуне?
— Представь себе. А почему тебя там не было?
— Кое-что случилось. Мне пришлось отменить поездку.
— Я вижу. Кто это? — спросила женщина, презрительно указывая на Мэри и даже не глядя в ее сторону.
— Мэри Фостср, — сказал он. — Она… э… сестра моей домработницы. Мэри очень выручила меня.
— Понятно. — На этот раз Глория подвергла Мэри тщательному осмотру, не упустив ничего: ни помятых шортов, ни открытой шеи, ни мужской рубашки, завязанной узлом на талии. — Почему на ней твоя рубашка? Это благотворительность или что-то вроде материальной поддержки? — ехидно спросила она.
Мэри захлестнула волна злости. Пусть лучше Глория смотрит за собой, иначе будет выглядеть хуже, чем подгоревший кекс.
— Глория, пожалуйста, — сказал Кинкейд усталым голосом. — Это касается меня, а не тебя.
— Все в порядке, мы можем ей все рассказать, — заверила Мэри. — Моя майка осталась на крыше сарая, и Логан опасался, что соседи будут шокированы. Разве он не правильно поступил?
Логан молчал, и она дотронулась до его колена.
— Я… точно так, — промямлил он.
Глория, судя по всему, не прониклась состраданием. Ее губы превратились в нитку, глаза метали молнии.
— Объясни мне, Логан, каким образом она оказалась без майки?
— Вообще-то я не невидимка, и вы можете обращаться ко мне, — огрызнулась Мэри.
— Логан?! И ты позволяешь служанке разговаривать со мной таким тоном?
— Мэри взрослый человек, — сказал он, растягивая слова. — И она мне не служанка.
— Чертовски правильно! — выпалила Мэри.
Глория поникла.
— Не бери в голову. Все нормально, просто я очень не люблю, когда ты надеваешь такие поношенные вещи. Эти джинсы! Как ты можешь их носить? Если тебе и приходится одеваться попроще, то хотя бы делай это со вкусом.
Мэри удивилась. Логан Кинкейд выглядел лучше, чем ягода малина в жаркий летний день. Эта женщина слепа или просто непроходимо тупа.
— Я одеваюсь так, как хочу, — прорычал Кинкейд.
Глория сделала неопределенный жест рукой.
— Я уверена, что ты можешь включить в счет расходов компании соответствующие покупки. Отец собирается оплатить все расходы на твой отпуск. Он тебя очень ценит.
Мэри подавила смех, и Глория уничтожающе посмотрела на нее.
Логан был в бешенстве. Глория владела хитростью опытного льстеца. Если надменное снисхождение не помогает, она пользуется подкупом. Проклятье! Он сопровождал ее на трех вечеринках — необходимая обязанность, связанная с деятельностью брокерской фирмы ее отца, — и теперь она ожидала увидеть на своем пальце обручальное кольцо.
Да он скорее женится на дикобразе!
От Глории всегда веяло холодом. Как же, нужен ему такой айсберг!
— Я сейчас занят, — сказал Логан. — Мы поболтаем, когда я приеду в офис.
— Поболтаем?! — с нажимом повторила Глория.
— Мисс Фостер нуждается в медицинской помощи. — Логан умоляюще посмотрел на Мэри, не ожидая, что она поймет. Он отчаянно нуждался в ее помощи. Она тут же издала убедительный стон, и в ее глазах заплясали веселые искорки. — Надеюсь, что ничего серьезного. Возможно, придется поехать в больницу.
— Уверена, с ней все будет в порядке, — прошипела Глория.
— Да, — сказал Логан. — Спасибо, что заехала. Жаль, что мы не встретились в Канкуне. Какое совпадение, что мы оба выбрали одно и то же место для отдыха. Мэри?
Он протянул девушке руку, и она, продолжая разыгрывать представление, издала жалобный стон. В довершение всего он поднял ее на руки и поспешил в дом, закрыв за собой дверь. С минуту он ждал, прислушиваясь к слабому урчанию спортивной машины Глории. Когда шум мотора стих вдали, Логан облегченно вздохнул.
— Теперь вы меня можете отпустить.
Логан ухмыльнулся. Она была такой растрепанной. Ее рыжие волосы в беспорядке разметались по его плечам, на щеке было грязное пятно, а обнаженные ноги уютно покоились на сгибе его локтя. Рубашка скрыла от глаз Логана восхитительные формы ее тела, которые ему уже довелось видеть.
— Мне казалось, вы не сможете идти.
— Я могу идти. Также я могу наподдать вам.
— Очень убедительно.
Логан чуть отстранился от Мэри, но ему вовсе не хотелось отпускать ее.
Он посмотрел на Мэри Фостер. Большие зеленые глаза в пол-лица. Упрямый маленький подбородок. Матовую, словно фарфоровую, кожу оттеняют рыжие волосы. Но в толпе она вряд ли выделялась бы.
— Между прочим, спасибо за мое спасение, — пробормотал он.
— Это только плата за то, что вы сняли меня с крыши, — сказала она.
— Понимаете, Глория решила выйти замуж.
— За вас.
Он облокотился на дверь.
— К сожалению. Я пытался быть вежливым, пытался быть прямолинейным, пытался быть очень грубым. Тщательно скрывал свои планы на отпуск. Ничего не помогает. Я отменил поездку, отказался от номера в отеле, и вот я здесь.
— Не обращайте на нее внимания.
— Не обращать внимания? — недоверчиво повторил Логан. — Это невозможно. Глория надоедливая, как комар, который пищит над ухом всю ночь напролет. Мне нужен отпуск. Месяц отдыха и спокойствия на пляже. Ничего, кроме солнца и сна.
— Сообщите ей, что вы уже женаты, — предложила Мэри. — Или скажите, что вы неизлечимо больны.
— Это не поможет.
Она заерзала, и Логан неохотно опустил ее на пол. Он не понимал себя. Мэри Фостер, конечно, очень, привлекательна, но она — одна из тех вспыльчивых, прямых, невыносимых женщин, которых он решил избегать.
— Пойдемте наверх. Я помажу царапину йодом.
— Я в порядке.
— Нет. Говорю вам — вы нуждаетесь в медицинской помощи.
— Я не успела убрать в ванной, — предупредила Мэри, следуя за ним вверх по лестнице. — И мне еще нужно пропылесосить. У меня небольшие проблемы с вашим пылесосом.
Логан был известным чистюлей, один взгляд на обстановку в холле лишил его дара речи. У Мэри действительно были «проблемы». Каким-то образом с пылесоса соскочила крышка, и все его содержимое разлетелось по холлу. Логан поморщился.
— Вы не в ладах с техникой? — пробормотал он.
— Не совсем так. Просто ваш пылесос не похож на мой, — сказала Мэри, — он такой навороченный. Спорю, вы заплатили за него больше двух тысяч долларов.
