— Почисти ботинки, девушка.
У меня, наверное, помутился разум от впервые за долгое время услышанной знакомой речи. Конечно, это не русский, но по сравнению с кудахтаньем, на котором все здесь разговаривают, английский показался мне родным. И обезумев от счастья, я кинулась на шею мужчине, который едва успел встать.
— Говорите… — всхлипывала я. — Вы говорите по-английски… Господи, какое счастье… Боже мой, я думала, что больше никогда не услышу человеческой речи…
Мужчина замер от неожиданности и долго стоял молча, не прикасаясь ко мне руками, очевидно ожидая, когда пройдет моя истерика. Наконец я сообразила, что веду себя неприлично, и этот человек может меня наказать за несоблюдение субординации и дисциплины. Я отпустила его шею, отодвинулась на шаг, но глаз на него поднять не могла. Прошептала:
— Простите. Я так долго не слышала понятной речи… простите меня…
Он вдруг взял меня за руку и осмотрел мой браслет.
— Ты рабыня? — спросил он.
— Да, — безнадежно выдохнула я и отерла пальцами щеки.
— Как тебя зовут?
— Ева. А вас?
— Терджан.
Я все же подняла на него глаза. Они смотрели внимательно, изучающе, но беспристрастно. Этакое холодное любопытство.
— Простите, что задержала, — пробормотала я. — Должно быть, господин ждет вас. Я… почищу ботинки.
— Подожди, — удержал он меня за руку. — Сегодня вечером после ужина приходи в сад. Расскажешь мне про свою тяжелую судьбу.
Я испуганно замотала головой:
— О нет, а что если кто-то нас увидит? Я не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня…
Его глаза сверкнули:
— Не беспокойся об этом. Иди.
Он отпустил мою руку, я поспешно подхватила его ботинки и утащила на задний двор. Сердце мое бешено стучало, пока я чистила щеткой эту громоздкую обувь. Счастье… какое счастье, что я встретила здесь человека, с которым можно поговорить! Кажется, я оттого и начала сходить с ума в большом доме, что там никто со мной не разговаривал. Здесь стало чуть легче, благодаря Расиму, а теперь… Но ведь мы с Терджаном не должны встречаться! Это опасно, хозяин может очень сильно наказать его. Что я? Просто рабыня, а вот охранник — доверенное лицо. Конечно, я не знала точно, может быть, господин и разрешает телохранителям заводить романы со служанками, но это казалось крайне маловероятным. И неважно, что у меня нет и не может быть романа с Терджаном, так как я обручена, а он годится мне в отцы — главное, как эти встречи будут выглядеть.
Я ужасно терзалась, не в силах ничего решить, но в итоге убедила себя, что пойду туда только чтобы сказать мужчине, что нам не следует встречаться. Он ведь будет ждать — некрасиво просто проигнорировать его приглашение.
Во внутреннем дворике охотничьего домика был чудесный сад с небольшими ухоженными деревьями, прекрасными клумбами и стеклянным фонтаном. Возле фонтана стояла арка, увитая ползучими розами, а под ней — мраморная скамья, укрытая бархатным покрывалом.
Я закуталась в большой серый платок по самые уши и, постоянно оглядываясь, пробралась к той самой скамье. Терджан уже ждал меня. Одет он был иначе — в мягкие домашние брюки, просторную рубаху песочного цвета и тапки с загнутыми носами. Я остановилась перед ним, задумчиво разглядывая этот интересный костюм и размышляя о том, какая, должно быть, вольготная жизнь у телохранителей нашего господина.
— Садись, — сказал Терджан командным тоном, а потом, словно спохватившись, добавил: — Пожалуйста.
Я не послушалась:
— Я пришла сказать, что это слишком рискованно. Я не хочу, чтобы вы так рисковали из-за меня.
— Сядь, пожалуйста, — повторил он, не дрогнув ни одним мускулом на лице.
Отчего-то на этот раз я не смогла не подчиниться. Терджан довольно кивнул:
— Я ведь сказал, что тебе не стоит беспокоиться об этом.
— Но почему?
— Никто не знает господина так хорошо, как я. Ты можешь быть совершенно спокойна за мою и твою безопасность.
Я тихонько выдохнула. Что ж, если он так уверен…
Глава 5
Я спросила Терджана:
— Вы давно работаете на хозяина?
— Да. Очень давно.
— Он жесток?
— Справедлив, я полагаю.
— Вы считаете, он найдет это справедливым — что его охранник и рабыня разговаривают в саду?
— Почему вы так напуганы? Вас бьют, обижают?
— Нет. Ни разу никто не поднял на меня руку, но я думала, это потому что я слушаюсь.
— Поверьте, было бы желание, а повод всегда найдется.
Я вздохнула.
— Откуда вы?
— Из России.
— Как вы сюда попали?
— Я плыла на корабле со своим женихом. Корабль захватили террористы, а потом… — я невольно всхлипнула и опустила голову, стараясь сморгать слезы, но у меня не получилось, и одна из них скатилась по щеке.
Вдруг твердый жесткий палец мужчины провел по ней, а потом Терджан принялся бесстрастно рассматривать мои слезы на своей руке.
— А потом вас продали в рабство, — закончил он за меня все тем же спокойным тоном.
— Да. Я долго не верила в это, ждала… спасения…
— Кого?
— Я не знаю… власти, полиции, армии, мирового суда… Как это может быть, что девушка в 21 веке попала в рабство, а ее даже никто не ищет? Я думала, рабство давно в прошлом…
— В нашей стране рабство разрешено.
— Но ведь это дикость!
— Не нам с вами судить.
— Простите, но я не согласна!
— И что вы сделаете?
Я замерла. В самом деле, что я сделаю? Я боюсь даже разговаривать с ним, опасаясь гнева господина, а тут замахнулась сразу на всю государственную систему.
— А вы что предлагаете? — спросила я его намного менее воинственно.
— Радоваться тому, что у вас есть. Кров над головой. Хлеб. Безопасность. Вас даже не обижает никто — чем вы недовольны?
— Всякий человек желает быть свободным.
— И что бы вы делали на свободе?
— Я бы вышла замуж, родила детей, работала, занималась тем, что нравится.
— Все это возможно и здесь.
— Но я хочу сама выбрать себе жениха! И работу, и… все остальное.
— Поверьте, от этого почти ничего не зависит.
— Что за глупость! Почему это?!
— Я наблюдал это на примере своего господина. Первую жену ему подыскали родители, вторую он выбрал сам.
— И что же — никакой разницы?
— Абсолютно. Те же глупости, те же проблемы, те же капризы — все то же самое.
— Может быть, дело не в невестах… — осторожно предположила я.
— Вы намекаете, что господин не умеет обращаться с женщинами?!
— О нет… Я не знаю… Но может быть, какие-то стороны его характера так откликаются в душах женщин…
Терджан задумался на несколько секунд, но потом недовольно наморщил лоб:
— Глупости! Просто все женщины одинаковы, особенно когда вступают в брак.
Я почувствовала протест против его слов: уж я-то точно не такая, как все! — но спорить не стала.
— Когда вас… купили, то сразу привезли в этот дом? — спросил Терджан.
— Нет, сначала я была в большом доме, где живет хозяин.
— Странно, что я вас не видел.
— Я работала горничной, не показываясь никому на глаза.
— Но почему? Вас не обучали подавать еду, прислуживать господину?
Я была так рада этому знакомству, что в порыве чувств сказала правду:
— Я нарочно изобразила неловкость, чтобы меня не отправили в комнаты господина. Я боялась, что… он станет жестоко со мной обращаться и… возможно…
— Подвергнет вас сексуальным домогательствам? — невозмутимо закончил за меня Терджан.
Я залилась краской и промолчала.
— Вы напрасно переживаете, у хозяина есть целый гарем, и у него нет необходимости кого-то принуждать. Кроме того, у нас считается ниже достоинства мужчины брать в постель белую женщину, которая уже побывала в постели кого-то другого.
Моя голова ещё больше отяжелела — даже дышать стало трудно. Мне был столь неприятен и оскорбителен этот разговор, что я поднялась со скамейки.
— Сядь, — опять приказал мне Терджан.
