-Вадимушка! – проворковала сладко Мила, покусывая мочку уха. Тело отреагировало на заигрывание, но сил не было разлепить глаза. Однако пришлось приподняться на локтях, повернуться к девушке. Голубые глаза вспыхнули в предвкушении. Дабы не разочаровать в очередной раз жену, улыбнулся и потянулся к губам. Позже, слушая довольное сопение, понимал, что семейная жизнь выжимает из меня все соки, требования Милы росли с каждым днем. По мере того, как рос ее живот, росли ее «аппетиты». Недавно купил ей новый телефон, потому что со старым ей уже неинтересно и не модно. Почти каждый день выслушивал от нее, какую коляску она бы хотела, какую кроватку. И когда показывала мне цены, сжимал зубы, улыбаясь, чувствуя, как паника потихоньку овладевала мною. Я не готов был воплощать в реальность все ее «хочу».
***
Долго мялся перед приемной генерального директора, обливаясь потом. В голове не было ни одной мысли, почему он вызвал меня к себе. Если только уволить… но вроде повода не давал.
-Ну, Вадим, чего стоишь на пороге и не заходишь? – сзади раздался ироничный голос Кирилла Андреевича. Я обернулся. Думал, он в кабинете.
-Вызывали?
-Вызывал. Проходи. Нужно поговорить.
Мы вместе зашли в приемную, Лидия Михайловна, его секретарь, посмотрела на нас поверх очков и вернулась к своей работе. Словно школьник, робко зашел в кабинет и уселся на краешек стула, куда мне указал директор. Сам он сел за свой стол.
-Женитьба благотворно сказывается на твоей работе. Всегда знал, что как только на пальце оказывается обручальное кольцо, в мозгу что-то щелкает. Ты понимаешь, что теперь глава семьи, добытчик, опора своей жены. Каменная стена. Слышал, что пополнение ждете, уже знаешь, кого? – серые глаза с интересом посмотрели на меня. Мои губы тронула легкая улыбка.
-Дочка.
-Девочка – это хорошо. Хоть испокон веков твердят, что мужчина хочет сына, на самом деле каждый мечтает иметь свою собственную куколку, которая будет его любить всегда, независимо, сколько у тебя денег, какой статус, на какой тачке ты ездишь. И когда еще тебя нежно называют «папуля», сердце разрывается от переполняющих эмоций.
-У вас есть дочка? – удивился. Кирилл Андреевич не производил впечатление семейного человека. Всегда был поглощен работой, поэтому имел довольно успешную фирму.
-У меня их две. Двойняшки! – разоткровенничался генеральный. Я рассматривал его спокойное породистое лицо и думал, к чему такие доверительные разговоры. Вряд ли он меня позвал для беседы по душам. Некоторое время мы молчали. Я рассматривал голую стену за спиной начальника, он что-то изучал в документах, которые лежали перед ним.
-Вадим, -наконец-то голос Кирилла Андреевича зазвучал серьезно, глаза внимательно посмотрели на меня. - В будущем у нас откроется новый отдел по финансовому анализу, естественно, в отдел потребуется начальник, заместитель, парочка трудовых пчелок. И я уже сейчас начинаю присматриваться к подчиненным, прикидывая, кто на что способен. Ты способный, но ленивый и без амбиций. Я удивляюсь: при твоей голове ты до сих пор сидишь в толпе серости и не пытаешься выбраться оттуда. Почему? Неужели тебе не хочется зарабатывать больше денег, ездить не на подержанном «опеле», а на новом «бмв»? И потом – жена у тебя красавица, такую хочется наряжать и баловать!
-Меня все устраивает. Всегда чем-то приходится жертвовать. Высокий доход подразумевает большую отдачу на работе, а это значит, другая часть жизни, например, семья будет лишена нескольких часов моего присутствия.
-Такую философию жена поддерживает? – вопрос генерального уколол. Потому что Мила не то что не поддерживала, она устраивала скандалы, требуя больше денег, требуя каких-то действий, дабы улучшить ее благосостояние. Ей хотелось норковой шубы, дорогих украшений, ежемесячных поездок куда-нибудь, а если это Мальдивы или Париж, вообще было б прекрасно. Она требовала, чтобы я решал ее проблемы в университете, ибо, прикрываясь своим положением, не хотела сама учиться. Поэтому диплом сейчас ей писали за деньги. Зимнюю сессию с горем пополам сдала, но тоже пришлось хорошо вложиться. В общем, моя личная жизнь превратилась в маленький ад, о котором я предпочитал молчать. Даже с друзьями об этом не говорил, все выставлял в радостном свете. Только отец подозревал о том, что не все так сладко, ибо пару раз я приходил к нему домой и выходные у него отсыпался. А поутру, пряча от него глаза, возвращался к себе домой.
-Послушай, Вадим, есть время подумать. Отдел новый, работы будет много, но как только все встанет на свои места, будешь посвободнее.
-И в качестве кого вы меня видите? Трудовой пчелки?
-Мелко мыслишь. От скромности или по жизни так? – Кирилл Андреевич усмехнулся, откидываясь в кресле. – Я вижу тебя начальником. Но тебе еще нужно доказать мне, что я правильно вижу. В общем, у тебя полгода на то, чтобы подумать над предложением и параллельно показать мне, кем ты хочешь быть: трудовой пчелкой или владыкой отдела. Уяснил?
-Да.
-А теперь иди работай, с этой минуты я буду очень пристально за тобой наблюдать.
***
Мила щебетала, как птичка, тихо смеясь. Я потерянно бродил по магазину, рассматривая весь ассортимент для новорожденных. Чего только нет для помощи матерям: и радионяня, и колыбель на батарейках, и какие-то качели, коврики, погремушки, качалки, мобили. В общем, мое примитивное мышление о том, что ребенку нужна только кроватка и коляска, резко потерпело изменение. Мила хотела почти все. Хотя я сомневался, что половина ее «хочу» реально потребуется. Поэтому пока просто ходил между прилавками, давая ей возможность наиграться, насмотреться в магазине, а купить самое необходимое. Меня беспокоило то, что мы с ней не ощущали себя будущими родителями, ребенок воспринимался нами как что-то непонятное. Вроде оба понимали, что надо, что требуется, но ни я, ни Мила не чувствовали никакого трепета от предстоящего рождения дочери. Это было неправильно. Ладно я, не под моим сердцем развивалась другая жизнь, природой не дано ощутить единство с малышкой, Мила не трепетала от материнства. Она не замирала блаженно, когда дочка начинала пинаться, она не говорила с нею, не гладила себя по животу, не мечтала о том, в какие платья будет ее наряжать, на какие танцы поведет. Мила не думала о дочери вообще. Ее беспокоило то, что фигура менялась, на теле появлялись растяжки, лицо слегка опухло, волосы потеряли блеск. Ее беспокоило только то, что люди будут обсуждать, в чем будет ездить малышка, во что она будет одета. Милу волновала внешняя сторона жизни.
-Вадим! – рядом оказалась Мила. - Смотри! – она повертела бутылочкой со скошенной соской, а ещё показала соску-пустышку, на которой было написано «Papa the best». Я улыбнулся, взял соску.
-А бутылка зачем? – посмотрел на жену, она усмехнулась. –Ты разве не собираешься кормить грудью?
-Конечно, не собираюсь, лактация нарушает форму груди.
-Это бред!
-Бред? –голубые глаза сузились. – У меня от кормления отвиснут сиськи, потеряют упругость, станут какими-то мешочками, а то и вообще исчезнут!!!! – мои глаза непроизвольно опустились на бюст, который взволнованно приподнимался. С беременностью размерчик увеличился и манил еще больше. - Ничего страшного не случится с ребенком, если с первого дня будет на смеси.
-Это дополнительные траты, ты сама видишь, что смесь не из дешевых удовольствий! Может, покормишь какое-то время, пока малышка совсем крошка?
-Вадим! – Мила раздраженно передернула плечами, отобрала соску и зло на меня уставилась. - Ты на всем хочешь сэкономить?
-Я хочу, чтобы ребенок получал максимально естественную еду! И если мать может кормить ребенка грудью, какой смысл сразу хвататься за заменители!
-Откуда ты знаешь, что я смогу кормить?!!!
-По крайне мере попытаться можно, бутылку и смесь всегда можно купить в любой круглосуточной аптеке!
-Я не собираюсь кормить грудью. И тебе это стоит просто принять! – она резко отвернулась от меня, направилась к кассе. Я тяжело вздохнул, поплелся следом. Мы в приметы не верили, поэтому некоторое время еще были в магазине, пока нам упаковывали коляску. Выбрали между Милиным «хочу» и по бюджету. Два в одном: люлька и прогулка, цвета морской волны с яркими цветами. Еще купили белый конверт с какой-то кружевной вуалью и комплект на выписку. Кроватку выбрали самую простую, без качаний, без закругленных углов. Все это погрузили в машину, а дома приданое заняло чуть ли не полквартиры. Мила лишь поджала губы и со мною не разговаривала. Явно на что-то обиделась. Я уткнулся в ноутбук и почти до ночи играл в онлайн-игру, даже не пытался понять, что явилось причиной смены настроения. Не хотел. Не желал. Просто устал.
