Со стороны аллеи дом выглядел весьма любопытно: плотно окруженный деревьями, без ворот и ограды, он стоял, выгнувшись каменным полумесяцем, обратив глубокие глазницы подъемных окон в сторону озера, к которому вела коротенькая тропинка, оканчивавшаяся у крохотной пристани, с которой сестры любили нырять. Передняя дверь давно нуждалась в покраске, как, впрочем, и оконные рамы. «Надо будет заняться этим», — подумала Кейт, постучав в дверь и дожидаясь, когда откликнется Брайди.
Буквально с порога сестра окатила ее шумными приветствиями. Одетая в потертые джинсы и байковую спортивную майку с длинными рукавами, она держала в одной руке пустую миску из-под зерна, а в другой ведерко с яйцами, которые тут же поставила на пол, чтобы расцеловать Кейт.
— Милая, милая Кейт! Я думала, что успею накормить кур до твоего приезда, вот почему не вышла к тебе навстречу. Господи, и ты тащила чемоданы сама?! Потом бы вместе сбегали и забрали. Ты что-нибудь ела? Наверное еще до самолета? Может, выпьешь чаю? Что сначала: пойдешь в свою комнату или чай? Пойдем лучше на кухню. За ленчем у папы снова на лице была вывеска «Просьба не беспокоить!», поэтому, думаю, тревожить его до ужина лучше не стоит.
Однако Кейт решила все-таки подняться сначала к себе и уже возле ступенек спросила:
— Надо думать, моя комната осталась прежней, рядом с Норой?
— Теперь ты в папиной. Она просторнее, и Нора подумала, тебе понравится. Видишь ли, папа теперь спит внизу. Так распорядился доктор Килиан.
— Что, с сердцем все хуже? Но ты ничего не говорила мне! И Нора тоже.
— Она не хотела тебя волновать. Еще успеешь. И потом, ты же знаешь папу — он скорее скажет, что у него новее нет сердца, не говоря уже о каких-то болячках, нежели позволит кому-либо помешать ему закончить трактат по шестому веку, или какой там у него сейчас.
Кейт уловила в голосе Брайди нотки озабоченности, но промолчала. Она хорошо знала своего отца. Профессор Чарлз Рутвен в буквальном смысле жил в прошлом, со всей силой научной страсти погрузившись в труды по ирландскому фольклору, которые писал для своих столь же одержимых студентов, и позволял настоящему вторгаться в его жизнь лишь тогда, когда оно задевало его чувства или когда от него совсем уж нельзя было отгородиться.
Конечно, так было не всегда. В молодости он был весел, более терпим, умел поддержать хорошую компанию и преданно любил мать своих девочек, на которой женился, будучи преподавателем английского университета. Однако смерть жены, покинувшей его сразу после рождения Брайди, положила начало затворничеству, дошедшему до такой степени, что дочери даже шутили между собой, что папу, похоже, больше волнуют дети короля Лира, нежели свои собственные, и что он скорее ощущает себя обитателем Тары, нежели хозяином собственного дома. А уж о соседях говорить и вовсе не приходилось.
После смерти жены его овдовевшая сестра Мэри взяла на себя заботу о брате и его дочках, но позже уехала жить в Канаду. Правда, к тому времени Нора была уже достаточно взрослой, чтобы принять на себя хозяйство. Профессор Рутвен, казалось, даже не заметил, что в доме сменилась хозяйка. Кейт не сомневалась, что он с легким сердцем распрощался с Норой, всецело полагаясь на чувство долга средней дочери.
Однако, несмотря на отстраненность от реальной жизни, он все же был им отцом и любил их по-своему и конечно же заслуживал уважения. Вот почему, спустившись на кухню, Кейт первым делом принялась выпытывать у Брайди, почему та обратилась за помощью к Конору Берку, зная о неприязни к нему отца.
— По телефону ты назвала его «крепостью». Ты что, зависишь от него?
— А что, если и так?
— Просто ты не должна этого делать, если они с отцом не ладят между собой.
— Да ну, все это из-за новшевств, которые он устроил в «Лэйкстрэнде».
Кейт приподняла брови.
— Новшевств?
— Ну да… изменений. У папы, конечно, свое мнение на этот счет, и если его послушать, то на озере вообще ничего нельзя трогать до скончания веков. Но Конор купил «Лэйкстрэнд», и разве он не имеет права поступать со своей собственностью как ему заблагорассудится? И потом, он такой симпатяга! Ну скажи, разве он тебе не понравился?
Кейт, колеблясь, молчала, потом, переиначив ирландское выражение, изрекла:
— По-моему, слишком самонадеянный.
— Самонадеянный?! Ну что ты!
— Да. Слишком уверен в себе.
— Ну и что же тут удивительного? Ему всего тридцать с небольшим, у него, куча планов на будущее, и он их непременно осуществит.
— Когда он их осуществит, озеро превратится в дешевый курорт с обычным балаганом и развлечениями. Я не удивлюсь, если он запустит здесь целую флотилию прогулочных катеров и водных велосипедов. Интересно, что думает папа на этот счет?
— Я вижу, у тебя такие же упрямые и допотопные взгляды, как и у отца!
— Не в этом дело. Просто я слишком люблю озеро, чтобы с радостью наблюдать, как его портят.
— А кто его портит? Не Конор же, только потому, что срубил несколько деревьев? Тут их и без того такое множество, что отсюда, например, даже «Лэйк-стрэнда» не видно. Кроме того, Конор считает, что красотой озера могли бы любоваться и другие. Так почему бы не помочь им открыть для себя такое чудесное место?
— Да, любоваться озером Теней по милости мистера Конора Берка и ради его личной выгоды, — пробормотала Кейт.
— И здесь ты ошибаешься, — возразила Брайди. — Он планирует обслуживать постояльцев по высшей категории только в зимний сезон, а летом снижать цены для привлечения молодежи.
— Подумать только, настоящий Робин Гуд!
Подумав мгновение, Брайди заключила:
— Просто он, очевидно, не погладил тебя по шерстке, вот и все. Кстати, он ничего не говорил насчет моей машины?
Кейт передала ей слова Конора Берка и заметила:
— Имей в виду, мы не можем принять его предложение. Если машина и завтра не заведется, нужно будет вызвать кого-нибудь из гаража в Мора-Бег. Ты не можешь принять помощь из «Лэйкстрэнда», не забывай об отце. К тому же меня просто удивляет, почему ты готова воспользоваться услугами Пэта Филана.
— Ах ты вот о чем! Конечно же Конор сам занялся бы машиной. Он прекрасно разбирается во многих вещах, в том числе и в автомобилях. Кроме того, я не могу игнорировать его, потому что он мой друг.
— Но он сам сказал, что они с отцом не ладят.
— Да. Только папа настолько далек от реальной жизни, что понятия не имеет, к кому я обращаюсь за помощью — к Конору или к кому другому.
— Тем более ты не должна пользоваться этой его отстраненностью от реальной жизни. По-моему, это просто нечестно. Ты не находишь? Например, то, что меня довезли только до начала аллеи, подразумевает, что папа не должен знать, как я вообще добралась сюда из аэропорта. Так ведь?
