Венди застыла, глядя на самое красивое мужское тело, какое ей только доводилось видеть: сильные широкие плечи, мускулистая спина и узкие крепкие ягодицы. Столь полного физического совершенства Венди увидеть никак не ожидала.
Рядом с хозяином растянулось адское животное семейства кошачьих.
Но тут Венди вспомнила, зачем пришла. Напротив имелась дверь, должно быть, в ванную. Девушка на цыпочках направилась к ней и тут же замерла: мужчина шевельнулся, открыл глаза и сел в постели, обернувшись простыней.
— Что вы здесь делаете? — осведомился он.
Венди открыла рот, но ничего не смогла произнести. Язык не слушался, глаза блуждали по великолепному телу.
— Эй! — Окрик хозяина вывел ее из оцепенения. Вы, верно, хотели посмотреть на что-то другое?
Венди покраснела. Мужчина резко выдохнул и, еле сдерживая раздражение, побрел в ванную.
— Извращенка, — пробормотал он себе под нос.
Венди вскинула брови. Это она извращенка?
— Эксгибиционист, — бросила она.
Мужчина круто обернулся.
Их взгляды встретились. На какое-то мгновение в комнате повисло напряжение, затем хозяин повернулся спиной, решительно направился в ванную и с треском захлопнул за собой дверь.
От пережитого потрясения Венди почти забыла, до чего ей хочется в туалет. Но только почти.
Ожидая в крайнем нетерпении, девушка наконец услышала шум спущенной из бачка воды. Теперь уж недолго осталось. Однако в следующий момент в ванной явно зашумел душ. О боже, только не это!
Еще десять мучительных минут Венди переминалась с ноги на ногу. Наконец обернутый полотенцем хозяин с влажными от воды волосами вышел в комнату. Однако вместо того, чтобы пропустить ее, он медленно поднял руки и уперся ими о дверной косяк, закрыв ей вход.
— Куда-то направляетесь? — осведомился он, поигрывая бицепсами.
— Э-э-э… в ванную. Вы меня пропустите?
— Ага.
— А-а… скоро?
— Ага.
— Когда именно?
— Как только вы разденетесь.
Венди в недоумении захлопала глазами, а потом поняла, в чем дело. Это была плата.
Она с раздражением закатила глаза.
— Послушайте, я виновата, и прошу прощения.
Откуда мне было знать, что вы спите голым?
— Вы зашли без стука. — Мужчина смерил ее взглядом. — Ну-ка, сбрасывай это с себя, дорогуша.
— Рубашку свою я не сниму! — Венди буквально задыхалась от гнева.
— Это моя рубашка.
— Все равно. — Венди уперлась руками в бока. Ой, да больно нужно! Видела я вашу дурацкую ванную!
— Как хотите. Но другой здесь нет.
— А кустики для чего?
— Ну пойдите поищите. Желаю удачи.
Вот черт! Да как он смеет не пускать человека в туалет из-за какой-то мелкой мести! Как же быть?
Ну ладно. Подумаешь, дело какое — раздеться! Да два года назад в Мексике она вообще загорала топлес. Да и скромницей Венди никогда не была. Правда, имелась одна загвоздка: один взгляд на ее почти несуществующую грудь — и мужчина решит, что его попросту обманули. Щепка, смотреть не на что.
Неожиданно хозяин резко наклонился к ней и дотронулся до верхней пуговицы рубашки. Венди была почти уверена, что сейчас окажется совершенно раздетой.
— Я не шучу. Еще раз поймаю вас здесь, за последствия не отвечаю.
Потом, к великому облегчению Венди, он отступил в сторону. Девушка быстро проскользнула в ванную, закрыла за собой дверь и, прислонившись к ней спиной, глубоко и медленно вздохнула. В голове мелькали возможные варианты последствий, о которых он говорил.
Добравшись до вожделенной комнаты, Венди рассудила, что раз сам хозяин принял душ, то и ей не запрещено. Она нашла мыло, шампунь с какими-то маленькими зелеными вкраплениями. Но какая, к дьяволу, сейчас разница? Главное — чистота. И если разок помыть голову местным шампунем, ничего страшного не случится. Горячая вода какое блаженство! В первый раз со вчерашнего вечера Венди по-настоящему согрелась.
Но отчаяние не отпускало. Человек в соседней комнате наверняка хочет поскорее от нее отделаться. Заявление о разбойном нападении в полицейском участке явилось бы неплохим началом. Скорее всего, мужчина сможет ее туда отвезти. Больше ничего дельного Венди в голову не приходило.
Как только гостья проскочила в ванную, Вулф оделся и направился в кухню. Мокрые вещи висели на стуле, и он отнес их в сушилку на площадке черной лестницы. Затем уселся на диван, взял в руки вчерашнюю газету и, пробежав глазами по заголовкам, понял, что в голове бродят совсем иные мысли. Действительно, как можно читать газету, когда в ванной моется женщина?
Вулф сложил руки на груди и прикрыл глаза, пытаясь представить, как выглядит тело, которое он вчера ночью держал в руках. Вулф ненавидел, когда нарушали его внутреннее спокойствие, поэтому твердо решил к вечеру отделаться от дамочки.
Немного погодя на кухне материализовалась эта самая дамочка, по-прежнему в его рубашке и с полотенцем на голове.
— А где моя одежда? — спросила она.
— Я положил ее сушиться.
— Вот спасибо. — Девушка улыбнулась. — Очень любезно с вашей стороны.
— Вы же не можете надеть мокрое, а без одежды вам, к сожалению, не уйти.
Улыбка испарилась, и Венди произнесла:
— Послушайте, мы с вами вчера немного повздорили. Вы столько для меня сделали, а я вывела вас из себя. А сегодня утром заявилась к вам в спальню и снова вас разозлила. Простите, мне действительно очень жаль, что так получилось.
Вулф молча смотрел на нее, и Венди подступила чуть поближе.
— Вам надо ответить: "Да ладно, Венди, извинения приняты". — Она откашлялась. — Это мое имя.
Меня так зовут — Венди Джеймисон. А вас как?
— Вулф.
— Это что, прозвище? — Девушка округлила таза.
— Фамилия.
— А имя?
— Вас оно не касается. Как только одежда высохнет, я довезу вас до полицейского участка.
— Спасибо, я вам очень признательна.
Развязав полотенце, Венди слегка запрокинула голову и прошлась пальцами, словно расческой, по волосам, которые тут же влажными, блестящими прядями рассыпались по спине. Ворот рубашки сполз, оголив плечо. Безупречная гладкая кожа была бледной скорее от природы, чем от недостатка солнца.
— Как вы думаете, полиция сможет отыскать мою машину? — спросила она.
— Нет.
— Вы, я вижу, совсем не оптимист.
— Я реалист. Могу поспорить, что вашу машину уже разобрали на запчасти.
— Если честно, я и сама того же мнения. — Венди тяжело вздохнула. — А в ней было все мое имущество. В том числе и пять тысяч долларов.
— Пять тысяч долларов?
— Да, в бардачке.
— Чем, черт возьми, вы думали, пряча в бардачок такую сумму?
