— Ты полагаешь, что это наилучший выход?
Он вышел из машины. Жаклин последовала его примеру. В свете фар она увидела раздраженное лицо Роналда.
— Можешь вообразить себе все, что угодно. Но не нужно об этом говорить при Джине. Я не хочу расстраивать ее.
— Скажи, ты купил этот дом, когда родители захотели продать его, потому что Джина не хотела уезжать отсюда?
Роналд не ответил.
— Я права? — настаивала она. — Поэтому ты ничего и не изменил? Ты боишься причинить боль Джине?
Раздражение Роналда не проходило. Так и хотелось сказать Жаклин какую-нибудь резкость, что он незамедлительно и сделал:
— Я думал, что безработные актрисы не прочь немного подзаработать. Но мне и в голову не приходило, что они способны мыслить!
— Ты знаешь меня, — сказала она, пожав плечами. — Я способна на многое. У меня вообще масса талантов. Между прочим, я собираюсь три недели вести бухгалтерию для некоего Роналда Редферна.
Он молча склонился над багажником, вынимая ее вещи.
— Роналд, я никогда не могла понять, почему ты отказался от партнерства в очень престижной строительной фирме ради семейного бизнеса? Ведь ты мечтал стать архитектором.
— Да, это трудно понять, Джекки. А причина в ответственности. Наши отцы и Саймон много работали для того, чтобы создать свое дело. Не хочется, чтобы их надежды не сбылись и фирма перешла в чужие руки.
— А как же архитектура?
— Сейчас я хочу спокойной, размеренной жизни, такой, какая была у меня до твоего приезда. И помолчи, пожалуйста.
В воскресенье, ранним солнечным утром, Жаклин снова оказалась в аэропорту. Она провожала Джину. Безуспешно пытаясь скрыть свои чувства при виде улетающего самолета, она поспешно надела темные очки. Ей стало почему-то грустно, захотелось плакать.
— Хочешь поедем домой? — спросил ее Роналд.
— Нет… не знаю…
Роналд конечно же заметил ее слезы. Он снял очки и обнял ее за плечи.
— Не плачь, малышка.
Она осторожным жестом убрала его руки с плеч и, всхлипнув, обиженно проговорила:
— Я не плачу. И я не хочу, чтобы ты называл меня малышкой.
— Хорошо. Но я могу тебе сказать, что твои ресницы «потекли»?
Она попыталась рассердиться на Роналда, но понимание и нежность в его глазах помешали ей сделать это. Именно сейчас его доброта и участие были ей необыкновенно нужны.
— Черт возьми! — разрыдалась она. — Я совсем не собиралась плакать. Я такая глупая. Я… я…
Жаклин не знала, чему она была больше удивлена — потокам своих слез или успокаивающим объятиям Роналда. Она чувствовала тепло его тела, ласковые руки, поглаживающие ее по голове. И по ее щекам текли слезы, которые не приносили облегчения.
— Успокойся, дорогая, — прошептал он. — У Джины все будет в порядке. В Европе с ней будут родители. Они приглядят за ней.
Пряча голову на груди Роналда, Жаклин знала, что причина не в Джине. Ей хотелось рассказать Роналду, что пришлось пережить ей за последние несколько недель, — о своих тревогах, о том, почему ей пришлось прервать съемки в телесериале, на который она возлагала большие надежды. Но что-то ее остановило. Пускай уж он думает, что она плачет из-за Джины.
Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Но вместо того, чтобы прийти в себя, почувствовала легкое головокружение. И виной тому была близость Роналда. Она внутренне напряглась, затем начала дрожать. Глупо, но она не могла удержаться от того, чтобы плотнее не прижаться к нему.
Когда Жаклин приникла к нему всем телом, продолжая дрожать, Роналд понял, что с ней что-то происходит, и явно растерялся.
Осторожно отстранив от себя Жаклин, он спросил с тревогой в голосе:
— Джекки, с тобой все в порядке?
В ответ она только слегка кивнула.
— Ты уверена? — продолжал он, надеясь, что разговор сможет отвлечь Жаклин, как он полагал, от грустных мыслей.
Он уже был готов замурлыкать что-нибудь нежное, лишь бы утешить ее, но вовремя остановился. Как можно успокоить расстроенную очаровательную молодую женщину и сохранить в то же время душевное равновесие?
Успокоить очаровательную женщину! Но Джекки не просто женщина! О господи! Он совсем запутался!
Да, да, конечно, Жаклин — женщина. Но она еще и младшая сестра Саймона. Почему он вспомнил об этом именно сейчас? Да потому, что именно в этот миг он представил себе, как занимается любовью с ней, с Жаклин. Страстной, пылкой любовью, которая дает любовникам столько наслаждения. Я болен! Определенно болен, подумал он. И неясное чувство страха овладело им.
— Послушай. Ты очень бледен.
Роналд вздрогнул. Неужели он произнес эти слова вслух и она услышала их?
Он взглянул на ее заплаканное лицо и подумал о том, что даже с красными опухшими веками Жаклин необыкновенно хороша. И что он наверняка не единственный мужчина, который готов потерять из-за нее голову.
Она подозрительно посмотрела на него.
— Почему ты улыбаешься?
— Не будем говорить об этом.
— Может быть, зайдем в бар? — Жаклин была явно смущена всем, что произошло.
— В бар? — удивленно переспросил Роналд.
— Мне кажется, что тебе не помешает сейчас немного выпить, да и мне тоже.
— Пожалуй, ты права. Хотя со мной все в порядке. Наверное, это была реакция на нервное напряжение последних дней. — Он взял ее за руку и повел к лестнице.
— Хорошо. А то я подумала, что с тобой что-то случилось.
На его лице отразилось разочарование.
— Боже мой, Джекки? Тебе изменило чувство юмора?
— Извини. Я и забыла, что в твоем понимании, что бы я ни говорила, что бы ни делала, все должно обязательно выходить за рамки принятого.
— Вот! Уже лучше. Ты несешь абсолютный вздор, но это в твоем духе.
Жаклин улыбнулась: они снова вернулись к своим обычным отношениям. У них выработались как бы свои правила игры, которые обоих устраивали. Так казалось намного проще и спокойнее общаться. Но все же ей было необыкновенно хорошо в его объятиях. Но нужно быть просто идиоткой, чтобы решиться на подобное еще раз. А ей меньше всего хотелось выглядеть идиоткой в глазах Роналда.
Когда они пришли в бар, Роналд усадил Жаклин за столик в углу.
— Скотч, да? — спросил он.
— Да… спасибо, — ответила она, несколько огорчившись.
Похоже, Роналд считает ее любительницей выпить. Сам он редко пил что-то более крепкое, чем пиво. Жаклин вспомнился вечер празднования годовщины свадьбы его родителей, когда она слегка перебрала.
Она вздохнула. В юности Роналд осуждал ее за тот образ жизни, который она вела. И эти воспоминания еще больше расстроили ее. Поймав себя на том, что неотрывно наблюдает за ним, Жаклин поспешно отвела глаза и принялась рассматривать людей, сидящих в баре.
