из Зазеркалья.
- А? - живо откликнулся он.
Разве можно на такое крохотное существо обижаться, что б оно там ни вякало?
- Можешь мою бабулю в город свезти на машине? К доктору.
- К какому доктору в воскресенье?
- К знакомому!
Костя подумал немного. О чем тут много думать? Бабуля и ее здоровье - это святое. Машина у отца на ходу. И на том спасибо.
- Вот, - протянула Алиса с заднего сиденья тощую загорелую ручку с двумя сотенными купюрами. - На бензин.
- Оставь себе на мороженое, - отмахнулся Костя, случайно задел запястье, почувствовал, как мурашки бегут по телу от этого прикосновения.
- Нет, - опять упрямо торчит вперед тонкая рука.
- Хорошо, я возьму, но все равно куплю тебе на них мороженое, договорились? - Костя поторопился взять деньги, а Алиса торжествующе ответила:
- А я не люблю мороженое, так что себе купи! - и захихикала.
- Слушай, я раньше не замечал, что ты такая вредная!
- А кто тебе прозвище придумал? - возмутилась Алиса.
- Я думал, Анька твоя...
- Это все оттого, что сердце разбито, - вдруг подала голос Клавдия Ивановна. - Лисенок так хочет показать, что ей никто не нужен...
- Ба... - Костя заметил в зеркало заднего вида, как Алиса нахмурилась и покраснела. - Не говори глупости. Да и что Косте за дело?
- Как что за дело? - возразил он. - Мы ж друзья!
- Старый ты уже, чтоб мне в друзья набиваться, Константин Валерич!
Он фыркнул:
- Всего-то шесть лет разницы! Это ерунда, мелочь. В детстве не мешало, а теперь и подавно.
- Вот-вот, вот-вот, - живо согласилась Клавдия Ивановна. - И я говорю, хватит уже, в девках засиделась...
- Ба, да мы не про то! Костик же мне не жениться предлагает, а дружить!
Да, жениться на этакой дикой кошке, пожалуй, опасно... Хороша, конечно, зараза, но уж больно когтиста, к тому же шипит без видимых причин. Трудно с такой жить, наверное...
- А чего ж? - не унималась бабуля. - Дружите. Мальчик хороший, работящий. Будешь за ним, как за каменной стеной...
Алиса хлопнула себя ладошкой по лбу:
- Ба...
- Она у меня готовить умеет, - принялась Клавдия Ивановна наводить маркетинг другой стороне. - И постирать, и хату прибрать, и огород посадить... А рукодельница какая...
- Что за рукоделие? - спросил Костя, когда они с Алисой завели бабушку в квартиру к доктору, а сами спустились в тенистый двор и присели на лавочку.
- Скрапбукинг, - неохотно ответила Алиса, - пэчворк, макраме, текстильные куклы...
Костя усмехнулся:
- Из всех слов только "куклы" понятно.
- Почему-то я нисколько не удивлена, товарищ солдафон!
- Зачем ты это делаешь?
- Что?
- Хамишь мне. Я тебя чем-то обидел? Мы же не школьники, чтоб друг другу учебники рвать в знак внимания...
- Ты слишком много о себе возомнил, внимательный!
- Ну вот, опять! Да я не про то! Я имею в виду, что мы же можем общаться нормально, без хамства...
- Зачем?
- Ну, потому что мы цивилизованные люди...
Алиса честно пожала плечами:
- Я не знаю, по-моему, быть цивилизованными людьми - это скучно.
- Между прочим, это цивилизация дает тебе возможность щами перебирать. Если бы не она, взял бы тебя первый встречный троглодит, сунул под мышку и утащил в свою пещеру.
- Это ты на себя, что ли, намекаешь?
- Неет, что ты, я не такой... Я культурный человек. К тому же, мы ведь с тобой друзья-товарищи, с детства. Да? - Костя легонько толкнул Алису локтем, а она уставилась на него своими глазищами в пол-лица. А потом вдруг сказала хрипло:
- Поцелуй меня!
У Кости даже дыхание перехватило. На секунду. Но он быстро понял, что это очередная провокация.
- Вот еще! Размечталась, козявка! Тебе надо - сама и целуй!
Огромные глаза еще с минуту недоверчиво сверлили его лицо, а потом Алиса вдруг расслабилась, вскочила со скамейки, засмеялась и побежала на детскую площадку. Костя подавил желание броситься следом, медленно встал и нарочито не спеша побрел за своей чокнутой подругой детства. Покачал ее на цепочной качели и покрутил на крутилке. Алиса радовалась, как ребенок, а у Кости от этого зрелища щемило в груди. Какие все-таки странные существа - женщины...
На следующий день рано утром Костя уехал на учебу. От села до города всего два часа на автобусе - можно каждые выходные приезжать. Всё-таки хоть как-то матери помочь...
Он поселился в общаге еще с тремя простыми военными парнями: Витьком, Дэном и Петрушей. Жаль, в этот раз с ними не будет Никиты, старишины Орлова. Они познакомились еще при поступлении, а в первую зимнюю сессию жили в одной комнате, но в этот раз он привез с собой жену и снял квартиру. Хороший мужик: простой, но без тяги к беленькой и тупым телкам с низкой социальной ответственностью. Прочие экземпляры на учебе почти поголовно страдали этими двумя пристрастиями, причем вне зависимости от семейного положения. А старшина Орлов влюблен в свою жену - это Костя быстро вычислил, потому что сам не так давно находился в этом состоянии и помнил его хорошо. Когда Никита говорил о своей жене (не так уж много и часто, надо заметить), то у него светились не только глаза, но и все лицо загоралось, как лампочка. Он часто улыбался, рано вставал, был бодр и любознателен. А еще - трещал по телефону в коридоре каждый вечер не меньше часа и во время этих разговоров постоянно смеялся, а потом утробно басил, как бегемот, который пытается изобразить ласковый тон.
Жену Никиты - вот ведь ирония судьбы! - звали Ангелиной, и у Кости сердце ёкало всякий раз, как товарищ ее упоминал. Однако масштаб этой иронии ему только предстояло постичь.
В пятницу состоялся первый экзамен - по такике. Костя и Никита отстрелялись одними из первых и вместе вышли на крыльцо училища, чувствуя огромное облегчение и радость. Костя немного замешкался в дверях, пропуская преподавателя, а Орлов прошел вперед, даже ускорился немного - похоже, навстречу кому-то. Он распахнул руки, весело смеясь, и чуть присел, чтобы поймать в объятия хрупкую светловолосую девушку. Костя чуть не рухнул на крыльцо: это была ТА САМАЯ, ЕГО Ангелина... То есть, конечно, давно уже не его, а вовсе даже Орлова. Ангелина Орлова, жена Никиты. Костина
