это семейный праздник. А для Олеси данное мероприятие будет репетицией перед поездкой в Париж. Сева, к слову, не уставал меня подкалывать и намекать, что скоро Порш будет его. Ага, конечно! Мне не жалко, я себе ещё купить могу, но не люблю проигрывать…
Мама у меня живёт в пригороде, так что надеюсь, хоть там снег будет лежать, а то никакого новогоднего настроения не было… В городе одна слякоть и грязь.
До Нового года остался один день, по дороге домой я купил пушистую елку, которая надёжно лежала в багажнике и пакет мандаринов. Олеся обожала эти маленькие оранжевые плоды, говорила, что они напоминают ей солнце, а ёлку просила купить мама.
– Олеся, ты уже собралась? – крикнул, заходя в квартиру, но встретила меня тишина.
Обычно девушка прибегала в прихожую и, пока я раздевался, рассказывала, как прошёл день и кого они сегодня смогли спасти. Олеся начала заниматься волонтерством и помогать людям. Да так хорошо у нее стало получаться, что и сам нет-нет, да принимаю участие.
Нашёл Птицеву я в гостиной на диване. Она лежала, свернувшись калачиком в темноте.
– Ты что? – испугался и подбежал к ней, – что-то болит?
Олеся подняла на меня заплаканное лицо.
– Сердце болит…, посмотри, – протянула она мне свой телефон.
Я посмотрел на протянутый смартфон и увидел открытую переписку. Сначала на меня посмотрела девочка лет пяти в весёлой красной шапочке, потом я уже начал читать диалог.
Девочку воспитывала бабушка, но вчера она умерла, и ребенка должны забрать в детский дом. Но так как их деревню занесло снегом, да и праздники на носу, госслужба приедет тогда, когда вообще сможет доехать. Подписчица просила Олесю поискать родственников девочки.
Я задумался, что мы можем сделать?
– Попрошу Веньку, нашего айтишника, может нароет что-то на родственников девочки.
– У неё никого нет, – печально сказала Олеся, видимо последнее я произнес вслух.
– Откуда знаешь?
– Ты забыл, что помимо журналистики и лингвистики, я ещё на IT училась? – фыркнула девушка. – Мама у неё умерла при родах, отца никто и никогда не видел. Одна бабушка была…
Точно, мысленно стукнул себя по голове, совсем забываю, что у Олеси много граней. И с каждым днем мне все меньше хочется с ней расставаться, так мне нравится разгадывать эту непростую девушку с красивым именем и с огромным и добрым сердцем.
– Забыл, – признался, – что делать будем?
– Я бы хотела съездить к девочке. Представляю, как ей сейчас одиноко, но ведь нас твоя мама ждёт…. Я могу съездить одна, попрошу кого-нибудь из волонтеров…
– Так стоп, – остановил её сбивчивую речь. – Поедем вместе.
Из города мы выезжали, наверное, два часа. На новый год все куда-то спешили: многие возвращались домой, кто-то ехал отдыхать. Плюс ещё и снегопад начался. Хотел я снега, но сейчас ему был совсем не рад, так как он создавал затор. На выезде заехали в детский мир, где Олеся быстро купила для девочки куклу. Не с пустыми же руками к ребёнку идти?
– Готова? – Олеся только кивнула.
Ради этой поездки я даже пересел на внедорожник, так что не боялся бездорожья. Как говорится: «танки грязи не боятся». Это как раз мой случай.
В деревню к девочке мы приехали за полночь. Небольшой поселок встретил нас темнотой и лаем собак.
Лариса – женщина, которая нам писала, ждала возле калитки.
– Как ребенок? – тихо спросила Олеся.
– Уснула, – вздохнула женщина, – плакала весь день, проходите.
В доме мы сразу увидели малышку, которая спала на печке, подперев ручками щеку и сося большой палец. Лицо у неё было мокрое от слез, и она до сих пор всхлипывала во сне.
Мы прошли в гостиную, чтобы не разбудить ребёнка разговорами.
– Можно посмотреть документы ребёнка? Может, они какую ниточку нам дадут? – поинтересовался я.
– Конечно вот, – женщина протянула нам пластиковый конверт, где было свидетельство о рождении ребёнка.
– Так, Орлова Ксения Петровна, мама Антонова Светлана Артемовна, – начала вслух читать Олеся, – отец Орлов Пётр Кириллович…
– Что?! – мы оба с удивлением перевели взгляд на бумагу.
Заминка прошла долгая, пока Олеся с подозрением не посмотрела на меня:
– А на этом можно сыграть, раз отец твой полный тёзка или…
– Никаких или! У меня точно ничего не было ни с какими Светланами, но имя мне её знакомо. А у вас её фотографии случайно нет? – обратился, я к соседке.
– Есть где-то, у бабы Ани был фотоальбом, сейчас поищу, – быстро засуетилась женщина.
Вскоре она вернулась в гостиную с обычным коричневым фотоальбомом и протянула нам фотографию с симпатичной светловолосой девушкой с округлившимся животом. Она стояла в развивающемся сарафане возле цветущего вишневого дерева.
Я впился взглядом в знакомые черты лица. Где же я её мог видеть?
– Вспомнил, точно!
– Что? – выжидательно посмотрела на меня Олеся.
– Вспомнил, где её видел. Я её как-то подвозил в город, она как раз была уже беременная. Так что не смотри так на меня, это точно не мой ребёнок. Но я ей оставил свою визитку на всякий случай, вдруг помощь понадобится, – тут я стал вспоминать подробности того дня. – Она ещё обронила, что хотела бы, чтобы у ребёнка был такой отец. Я не придал значения этим словам, а она вон как сделала…
– Она как чувствовала, что это поможет её ребёнку… – тихо промолвила Олеся.
– Так, об этом лучше никому не знать, – быстро сказала Лариса, – я смотрю, что вы люди хорошие и девочку обижать не будите, да и всяко ей лучше будет в семье, чем в детском доме, так что я подтвержу, что вы отец. Но лучше дождаться, когда приедет инспекция, чтобы потом меньше проблем было. Скажите, что баба Аня вам позвонила перед смертью, а так вы и не знали, что у вас ребенок есть…. Тут не город, мозги делать не будут…
Вскоре мы остались в доме одни, Лариса убежала к себе спать. А нам спать не получалось, нужно было о многом поговорить и понять, как жить дальше. Ребёнок – это не котенок, и не собака, это ответственность…
Олеся
Я как увидела Ксюшу на фотографии от подписчицы, так сердце и дрогнуло. Как будто это моё и мне надо срочно защитить ребенка. Но я не знала как!
Петя как всегда поддержал моё безумство и вместо того, чтобы ехать к его маме, мы отправились в незнакомую деревню, где открылись новые факты. Мама девочки выписала Петю как отца, так что он может ребенка забрать! Но нужно ли ему это, я не могла понять…
