Однако теперь, наблюдая, как Черил-Энн обнимает Тревиса, Бекка вдруг ощутила очень неприятное чувство досады. Да, именно досады, огорчения и недовольства.
— Идем, мама. Нам нужен номер.
Подойдя к стойке портье, Бекка замерла — на ней красовалась глянцевая фотография Тревиса Идена с его подписью и пожеланиями процветания отелю «Бриллиантовые шпоры».
— Нравится? — послышался возле самого ее уха густой, сочный голос Тревиса. В тот же миг жаркая волна пробежала по всем ее жилам.
— Не особенно. — Бекка постаралась ничем не выдать своих чувств. Обернувшись, она увидела, что Тревис один. — А где Черил-Энн? Я думала, вы еще долго будете вспоминать прежние времена.
Знаменитая улыбка Тревиса на мгновение исчезла.
— С чего бы это? — Он легко подтолкнул ее вперед: — Твоя очередь подошла, Обезьянка.
Удивленная его реакцией на ее замечание, Бекка повернулась к портье. В тот же миг к ним подошел Шанс.
— Что здесь делает Черил-Энн? — спросил его Тревис. — Разве участники скачек остановились в этом отеле?
— Нет, они все живут в «Лас-Вегас Клаб». Я выяснил ее номер. Не возражаешь, если я попытаю счастья?
— Попробуй, — пробормотал Тревис.
— Эта Черил-Энн та еще штучка! — низким похотливым голосом сказал Шанс.
— Откуда мне знать?
— Черт, да вы же были помолвлены. И я слышал, что два года назад в Салинасе вы оба…
— Заткнись, Шанс! — взорвался Тревис. — Ты слишком много всего слышишь. И болтаешь тоже.
— Да ладно тебе, Трев. Я только хотел…
— Заткнись, я не шучу.
В этот момент стайка девушек подлетела к стойке портье за автографом Тревиса. Бекка мысленно поблагодарила их за то, что они невольно прервали разговор двух ковбоев: она и так достаточно наслышалась о похождениях Черил-Энн. Но когда девушки отошли, Бекка уже жалела, что разговор Тревиса и Шанса оборвался. Теперь Тревис стоял прямо перед ней, так близко, что она слышала его дыхание. Несколько раз они даже случайно соприкоснулись, и каждый раз удушливая жаркая волна накатывала на нее, вызывая невольную дрожь.
С ужасом она поняла, что это — симптомы сексуального возбуждения. Ее глаза расширились. Нет, только не это! Ведь Тревис Иден — ковбой!
Проклятие! Что же ей делать?
Избегать его, вот и все! С глаз долой — из сердца вон. Она бросила на Тревиса мрачный взгляд.
— Я просто хочу удостовериться, все ли будет в порядке с номером, — пояснил он.
Бекка пожала плечами и обратилась к портье:
— Нам нужен номер.
Женщина за стойкой выглядела уставшей и раздраженной.
— На чье имя забронировали?
— Мы не заказывали заранее. Хотели остановиться в кемпинге, но наш грузовик сломался…
Женщина-портье неодобрительно покачала головой:
— Извините, у нас все номера расписаны на месяц вперед.
— Но мы…
— Сожалею, ничем не могу помочь.
Бекка устало поникла.
— Что ж, мы попробуем в другом отеле…
Портье опять покачала головой:
— Вы ничего не найдете ни здесь, ни в центре. Сейчас в городе проходит несколько крупных мероприятий. Все битком забито. Попробуйте в северной части Вегаса, может, там что-нибудь осталось.
— В северной? Но это далеко! Ведь нам нужно каждый день быть на арене, а грузовик сломан…
— Извините, вам придется воспользоваться такси, — без тени сочувствия в голосе прервала ее женщина.
У Бекки потемнело в глазах. Брать такси до арены и обратно каждый день — такого ее банковский счет не выдержит.
Тревис облокотился на стойку и сказал вкрадчиво:
— Я — Тревис Иден.
Женщина бросила на него равнодушный взгляд, казалось не узнавая, кто стоит перед ней.
— У вас забронирован номер?
— Да, конечно.
— Тогда все в порядке. — Она подняла взгляд на Ребекку: — Извините, вы не могли бы отойти, чтобы этот джентльмен заполнил карточку регистрации?
Взглянув на застывшую в отчаянии Ребекку, Тревис сказал:
— Они поселятся в моем люксе.
— Мы не можем взять твой номер, — воскликнула миссис Ларсон. — Где же будешь жить ты?
— Там же, с вами. В моем люксе четыре спальни. Хэнк и его семья займут две спальни. Мы обычно использовали четвертую спальню как игровую комнату для детей, но они будут играть в гостиной, там достаточно места.
Бекка решительно затрясла головой, рассыпая по плечам рыжие кудри:
— Нет-нет, мы не можем на это согласиться. Ты и так много для нас сделал. К тому же вряд ли нам по карману даже одна четвертая часть номера люкс.
— Тебе не надо ничего платить. Мне положена очень большая скидка вот за это, — он махнул рукой в сторону своей рекламной фотографии с автографом для отеля.
— Но твоя семья…
— Будь Хэнк и Алекс здесь, они бы первые предложили тебе занять эту спальню. Да они меня со свету сживут, если узнают, что я тебе ее не предложил!
Джой Ларсон положила руку на плечо дочери:
— Это позволит нам сэкономить кучу денег, дорогая. Ты ведь знаешь, нам нужно экономить, раз уж мы собрались…
— Знаю, мама, — быстро прервала ее Бекка. — А как это будет выглядеть в глазах окружающих? Что люди подумают?
Тревис насмешливо приподнял брови:
— О чем подумают, Бекка?
— О незамужней молодой женщине, которая поселилась в номере одного знаменитого холостяка.
Он хмыкнул:
— Не стоит так волноваться о своей белоснежной репутации. Хэнк и Алекс защитят тебя и твою мать от злого Серого Волка.
Бекка нахмурилась, встретив встревоженный, немного озадаченный взгляд матери.
— У тебя что, есть план получше? — спросил Тревис.
— Нет, но… — Она решительно вздернула подбородок. — Хотела бы я знать, что ты потребуешь взамен.
— Бекка! — воскликнула в ужасе миссис Ларсон.
Глаза Тревиса сузились от гнева. Вдруг ему вспомнилось, как Бекка ребенком любила кататься на нем верхом. Тогда им было так хорошо вместе — казалось, они составляют одно целое. Правда, с тех пор прошло много лет…
— У меня есть к тебе предложение, если ты так настаиваешь на оплате.
— Какое?
— Я обещал брату и невестке присматривать за их детьми в те дни, когда не буду занят. У Хэнка здесь назначено много деловых встреч. Еще я хотел бы, чтобы пару раз они с Алекс сходили куда-нибудь вдвоем развлечься. Поэтому, если бы ты помогла мне с детьми, мы были бы в расчете.
— Посидеть с детьми? — задумчиво переспросила Бекка.
— Конечно, мы вполне можем это сделать, разве нет, Бекка? — обрадовалась миссис Ларсон. — Ты славный парень, Тревис. Настоящий рыцарь.
Она протянула ему руку. Однако лицо ее дочери выглядело еще более раздосадованным.
