В понедельник я чувствовал себя последним дураком, переминающимся около дверей палаты. Еще букет этот…
Майя даже не обернулась, когда я прикрыл за собой дверь палаты. Да, меня предупредили, что лицо у неё тоже пострадало.
— Здравствуй?
— Ты всё-таки пришел?
— Пришел. Ты как?
— Живая. Спасибо тебе, ты мог и не…
— Не мог, — я таки определил букет в вазу, разобрался с многочисленными пакетами и опустился на стул. — Май, посмотри на меня, пожалуйста?
— Не надо. Мне уже давали зеркало. Я знаю, что лучше не надо.
— Пожалуйста. Врач сказал, ничего серьезного.
Обернулась. Половина лица большой синяк.
— Красивая? — резко спросила девушка.
— Красивая. Это ведь пройдет. Могло быть хуже.
— Работу я уже потеряла.
— Май, ты прости за банальный вопрос, но я для тебя могу что-то сделать?
— Ты и так сделал.
— А еще?
Майя помедлила и сказала:
— Можешь. Если не сложно. Я не хочу тебя напрягать, но…
— Говори.
— Съезди ко мне на квартиру, поговори с хозяйкой, хорошо? У меня, конечно, до конца месяца оплачено, но мало ли. Она такая стерва, что может и вещи на улицу выкинуть.
Конечно, я съездил. Хозяйка оказалась действительно той еще дурой. Я не люблю, когда на меня повышают голос — от начальства терплю, это неизбежно, а в обычной жизни не люблю. Сейчас же, на меня начали орать с порога. Пока я разобрался что к чему, чуть не оглох. Стандартный набор старой климактерички: Майя — проститутка, шляется где-то уже пятые сутки, а с её хахалем она разговаривать не желает, и вообще сейчас участковому позвонит. Пришлось рявкнуть и сунуть ей под нос служебное удостоверение — они у нас хитрые, если не приглядываться вполне можно спутать с полицейской "корочкой". Мадам тут же притихла, даже на "вы" стала ко мне обращаться.
Вот органические — не перевариваю таких пресмыкающихся! И как Майе сюда возвращаться? Меня и так предупредили, что с нервами у неё что-то не так, то ли последствия травмы, то ли еще что-то. В общем, поступил я, как последний сапог, — забрал вещи, заботливо приготовленные хозяйкой явно "на выброс" (забирать было-то и нечего — рюкзак и спортивная сумка). В конце концов, сниму Майе нормальную квартиру, а лучше… Лучше от себя не отпущу. Осталось её уговорить.
Либо я свихнулся, либо влюбился.
Майе я рискнул сознаться только перед самой выпиской. Хотя за две недели мы… Сдружились, так правильнее сказать, наверное. Именно сдружились, без подтекста и намеков на какую-либо романтику. Но её реакции я всерьез опасался.
— Ты с ума сошел? — девушка резко села на постели. — Где я найду квартиру за такие деньги?
— У меня пока поживешь, всё равно там бы тебе покоя не было.
— Зачем тебе это? Лишние хлопоты. Да и никто я тебе. Так, случайная знакомая.
— Я не верю в случайности, — возразил я. — И заметь, ты уже не считаешь меня маньяком.
— У тебя была возможность воспользоваться ситуацией, ты этого не сделал. Влад, я не хочу тебя напрягать, садиться тебе на шею, я же и заплатить не смогу…
Я осторожно взял её за руку.
— Май, если в этом дело и тебе нужно чем-то отплатить, то дома… — девушка напряглась и не мигая уставилась на меня. — Дома у меня сидит наглый и капризный кот, который не выносит одиночества. Тебя устроит такая плата?
— Ты серьезно?
— Абсолютно. Вчера он из чистой вредности убил мой единственный кактус, который вообще ничего не брало, что он сотворит сегодня я вообще не предполагаю. Главное, чтоб в квартиру пустил.
— А может не пустить?
— Эдуард может всё! — уверено заявил я, замечая, как уходит напряженность.
— Ты его так и зовешь полным именем?
— Он на другое не откликается, считая это ниже своего достоинства.
Улыбнулась. Неуверенно, одними уголками губ, но улыбнулась.
— Никогда бы не подумала, что тобой может командовать кот.
— Мной и племянники командуют. Так что? Согласна?
Я всей душой хотел, чтоб она согласилась.
— Это не честно. У меня ведь нет выбора.
— Нет, — подтвердил я, — но это сейчас самое разумное решение.
— Я тебя всё-таки не понимаю…
— Я продолжаю искупать грехи молодости и зарабатывать плюсики к карме. А потом, жизнь — это качели. Вдруг, лет через… сорок, когда я буду древним дедом, ты мне поможешь? Например, не дашь сдать меня в дом престарелых и станешь самоотверженно заботиться обо мне все восемь дней, пока я не помру от счастья.
— От какого счастья? — оторопела Майя.
— Ну как? Это я буду древним дедом, а ты будешь еще бабушкой во цвете лет.
— Иди ты! Ты старше-то всего на девять лет и то неполных девять.
Короче говоря, Майю я забрал. Всё равно, пока синяк не сойдет, ей лучше на улицу не выходить, а потом… Потом, будет потом.
Едва я захлопнул дверь квартиры, как начались сюрпризы. Наглый меховой обормот, лениво выползший в коридор (в кои-то веки!) сосредоточено обнюхал джинсы Майи, а потом и вовсе обтерся и замурлыкал!
— Какой славный!
— Первый раз вижу, чтоб Эдуард кого-то кроме Насти признал, — ошалело пробормотал я и протянул руку, чтоб почесать кота за ухом. Тиран в шубе одарил меня таким презрительным взглядом!
— Видишь? И так всегда. До меня он нисходит только когда жрать хочет.
— Может ты его обижал? — улыбнулась девушка.
— Я? Да я ангел! Только крылья, того, забыл.
Так и началось наше совместное существование. Абсолютно дружеское, но я тихо млел. Во-первых, мне было ради чего возвращаться домой, вечерние посиделки и интересные разговоры стали почти традицией. Во-вторых, Майя очень быстро обосновалась на кухне, вытеснив оттуда мою домработницу и начала меня усердно откармливать. Я сначала сопротивлялся, мотивируя тем, что Майя не обязана, но в ответ получил, что ей даже нравится. Меня такое положение дел устраивало, хотя ходить на пионерском расстоянии я долго не умею, а тут… Тихое обожание какое-то. Удивительная девушка!
______________________________
1 — Немного Нервно — Миротворец
IV. Догадки
"Сотри мои слезы, обними -
Это всё уже не страшно.
Я могла бы взорвать этот мир,
Но меня взорвали раньше!.."(1)
Но доверие доверием, а профессия в кровь-то въелась — выведать подробности биографии я у Майи пытался. И дивную вещь обнаружил. Про детство, спорт, отца — это пожалуйста, всегда и в любом количестве. Про последние полтора года — слушай, Влад, не жалко, но о замужестве даже не обмолвилась. (Неужели так любила? Так, ты еще приревнуй, дурной человек!) И про мать старалась не говорить — разговор переводила. Хотя кое-что я узнал, пусть и не сразу.
А ревновать было почему. Настолько родной она была и столько общего, что даже страшно. Мы оба любили хорошие книги, старые фильмы (не новые же, правда? Как-то попытались, ага. Я начал веселиться на бравых ребятах, изображавших спецназ, а Майя расписывала как делается тот или иной трюк. Дело кончилось весельем, мы даже сюжет не запомнили) крепкий чай и долгие разговоры. Мыслили одинаково.
Во время очередных кухонных посиделок я и спросил:
— А почему именно айкидо? Обычно девочки занимаются чем-то более… лёгким.
Майя рассеянно улыбнулась скорее своим воспоминаниям, чем мне.
— Так папа решил. Он за меня боялся очень, вот и решил, что я должна уметь за себя постоять. Ну я и старалась. Соревнования, призы — меня почти полка этих кубков накопилась к семнадцати годам. Юношеская сборная светила. Спортивная карьера. А потом… — она осеклась.
— Потом?
— Не получилось, — девушка резким движение перекинула заплетенные в косу волосы на грудь. — Не судьба была, Влад.
— Прости.
— Глупости. Ты-то причем?
Майя поднялась, видимо, слишком быстро и, побледнев, ухватилась за подоконник.
— Майя? — я осторожно приобнял ее за плечи, поддерживая. — Плохо?
— Это спина, — девушка поморщилась. — Мне бы лечь — пройдет минут через пятнадцать.
