уйти от него не было сил. Лишь когда у него завибрировал телефон, она вышла из оцепенения. Краем глаза она заметила "Лаура" и маленькое сердечко возле её имени. Его теплаяулыбкараздирала её изнутри. Она помахала ему рукой и побежала к дому.
Уже в лифте из глаз брызнули слёзы, она начала задыхаться. Дрожащей рукой она с огромным трудом повернула ключ и вошла в пустую квартиру. Тихонько закрыв за собой дверь, она сползла вниз. Боль раздирала её грудь, заставляя выть. Слёзы оставляли черные дорожки туши на щеках. Собравшись с силами, она поднялась. Сорвав с себя пальто, Ева швырнула его куда-то вглубь квартиры. Не включая свет, она пошла в комнату, снимая по пути сапоги. В комнате, тускло освещенной уличными фонарями, она встала напротив зеркала и ужаснулась. Её широкие бедра напоминали дирижабль, маленькая грудь висела, а талия не казалась такой стройной. Лицо в черных разводах было ужасно. С громким воплем она схватила тяжелый подсвечник и швырнула его в стекло. Зеркало рассыпалось миллионами осколков, делая её отражение в миллионы раз ужаснее. Она упала на кровать прямо в платье и с размазанной тушью. Зарылась в подушки, заливая их слезами. Заснула она только под утро, когда плакать больше не было сил, а подушка была в черных разводах.
Утром, около десяти, её разбудил звонок. Это был Арчи. Она едва расцепила опухшие веки и сняла трубку.
– Арчи, извини, я заболела, – её голос, осипший и низкий, был тому доказательством. В трубке послышалось ворчание.
– Если это специально, чтобы не ходить со мной в кино…
Еву настолько взбесили его слова, что захотелось ударить его.
– Твоё дело не верить мне, Арчи. Пока.
Она положила трубку. Подумала и позвонила Стенли, управляющему. Он пожелал скорейшего выздоровления и дал два выходных. Ева надеялась, что этого времени ей хватит, чтобы прийти в себя.
Она вышла в кухню. Пальто валялось возле батареи. Нанего упал цветок и теперь на боку красовалось темное пятно земли. Она осторожно подняла его и повесила в коридоре на вешалку с мыслью о том, что нужно будет сдать его химчистку. Она заварила чай, скорее на автомате, чем по желанию и села за стол. Она не понимала, почему Рон не сказал ей о Лауре раньше, ведь она всегда была с ним честна и ожидала от него того же. Видно она сильно в нем ошибалась. Приняв душ и убрав осколки стекла, она забралась обратно в постель, чувствуя себя действительно больной.
С замиранием сердца он едва дождался, когда Лаура проснется. Даже после разговора с Евой, он не мог решить, как ему правильно поступить. В итоге выбрал самый простой вариант. Она проснулась и с заспанными глазами, спутанными волосами и босыми ногами пошла на кухню. Она увидела кольцо ещё до того, как увидела Рона. Писк поднялся на всю квартиру. Рона она обняла только после того, как кольцо оказалось у неё на пальце. Рон прижал её к себе, но он не почувствовал того, что ожидал. Он протянул Лауре огромный букет её любимых алых роз.
– Я думала, что ты сделаешь что-то более романтичное.
Рон улыбнулся и потупил глаза в пол. Он осознавал, что что-то не так. Когда Лаура ушла звонить матери, Рон набрал Еву. Она не взяла трубку. Вспомнив о том, что они с Арчи собирались в кино, он ощутил новое чувство, незнакомое раньше, но не понял, что это было. В конце концов, Рон решил её не беспокоить и пошел искать свою невесту в недрах дома, надеясь, что его ощущение – это банальный стресс.
На следующий день, пока Лаура еще спала, а у него выдалась свободный час между совещаниями, он вышел в кофейню. Кофе и завтрак были его прикрытием. Коричный запах вновь приветствовал его, но что-то изменилось. Он не мог понять что именно, пока не подошел к стойке. Рыжие волосы Арчи пожаром давали о себе знать. Он специально отвернулся от Рона, как только тот вошёл, в надежде, что его не заметили. Но Рон все видел и уже шел к нему.
– Привет, Арчи. Где Ева?
– У неё сегодня отгул. Она заболела.
Тут он понял, что изменилось.
–Тебе что-то налить? – поинтересовался Арчи, но Рона уже не было.
Он забежал в аптеку, что была недалеко. Накупил разных препаратов, хотя даже не представлял, чем она больна и сломя голову побежал к Еве. Палец начал неметь, когда он с силой зажал кнопку звонка и не отпускал, пока заспанная девушка ему не открыла. Ева была в старой мятой футболке с изображением популярной рок-группы. Её черные волосы были собраны в две неровные косички. Она застыла при виде Рона.
– Привет, – что-то внутри него вспыхнуло. Он впервые видел Еву такой настоящей. Она сделала шаг в сторону, подумала и впустила его внутрь. Откуда-то из глубины дома послышался аромат корицы и апельсинов. Дурак, даже не подумал купить фруктов, пронеслось у него в голове. Она жестом пригласила его на кухню.
В квартире было темно. Рон даже не сразу понял, что в комнате и на кухне зашторены окна. В духовке остывало печенье. Ева быстро заварила чай и села напротив. Она молча смотрела ему в глаза.
– Я тебе кое-что принес, – едва выдавил из себя Рон и протянул пакет с лекарствами. Ева заглянула в него и не сразу сообразила, зачем он это купил. Она убрала лекарства в тумбочку. Рон чувствовал себя неуютно. Ему хотелось сбежать из этого дома, прийти в объятья Лауры и понять, что это ошибка. Вспыхнувший огонек чувств – ошибка. Он сделал несколько глотков чая, который обжег ему нёбо.
– Спасибо за лекарства, – её голос звучал ужасно тихо. Она тихонько помешивала чай, но так к нему и не притронулась.
– Когда поправишься, я хотел познакомить тебя с Лаурой, – каждое произнесенное им слово делало его еще большим дураком. Когда он произнес имя своей невесты, Ева поморщилась, а Рону оно показалось таким далеким и странным, что он даже не поверил, что сам его произнес.
– У меня еще денек отгула, потом два рабочих. Так что в конце недели мы можем встретиться, – она выдавила из себя улыбку, на какую только была способна. Рон кивнул, поблагодарил за чай, пожелал выздоравливать и ушёл, оставив Еву одну в темной квартире.
На улице начался снегопад. Снег плотно укутал парня, пока тот бежал домой. Его не волновало пропущенное совещание. Он хотел обнять свою невесту, понять, что всё как раньше и всё будет
