— Обе семьи обанкротятся! — разъярилась Лиз. — Все наши деньги пойдут Обществу! Нет, моя девочка, ты сделаешь так, как тебе велят, и выйдешь замуж за Артура.
Для Лиз это дело было решенным, но оказалось, что Вивьен тайно встречалась с Филом. В конце концов, секрет больше невозможно было скрывать, ибо свадьба должна была состояться через месяц. И гром грянул. Лиз вышагивала по комнате словно разъяренная тигрица, повторяя свои угрозы, которые, к ее огромной досаде, привели лишь к тому, что Вивьен расплакалась, но не подчинилась.
— Ты сказала, что еще не сообщила Артуру о перемене своего решения. — Лиз наконец повернулась к сестре, с любопытством разглядывая ее.
— Да, не сообщила, но мы поссорились, и в последнее время он очень странно себя вел, словно чувствуя, что-то… — Вивьен подняла голову и взглянула на Нигеля: — Он, наверное, о чем-то догадался и послал за вами?
— Совершенно верно. Он догадался, что вы хотите расторгнуть помолвку. Я прилетел сегодня утром, и Артур сказал мне, что вы обе на деревенской ярмарке. Я позавтракал и отправился туда.
Говоря это, он повернулся к Лиз, и она почувствовала раздражение от того, что под его насмешливым взглядом ее щеки вспыхнули. Это, в свою очередь, привело к тому, что губы ее скривились, а маленькие кулачки сжались. С каким удовольствием она ударила бы его!
— Поспрашивав вокруг, я в конце концов разыскал вашу сестру, — продолжал он, повернувшись к Вивьен. — Но вас там не было. — Я была в большой палатке и судила соревнование Бонни Бейбиса.
Губы Нигеля странно дрогнули, но он серьезно сказал:
— Это зрелище я пропустил. Какая жалость.
Лиз неприязненно посмотрела на Нигеля, но его лицо ничего не выражало. Есть ли у него чувство юмора, подумала она, заметив, что Вивьен тоже озадаченно смотрит на гостя.
— Мне кажется, вы смеетесь надо мной, — пробормотала Вивьен, опуская голову, чтобы спрятать свое смущение.
— Ни капельки, — возразил он тем же серьезным тоном. — Мне очень жаль, что я пропустил соревнование этого… э… Бонни Бейби…
— Может наконец забудем про Бонни Бейбиса и вернемся к более важному делу — замужеству Вивьен! — раздраженно вмешался дядя Оливер. — Сейчас не время для болтовни. Ждет ли нас всех нищета или вы можете что-нибудь поделать с этой упрямой и эгоистичной девчонкой?
— Никто со мной ничего не сможет поделать! — вспыхнула Вивьен, которой присутствие Нигеля, казалось, придало храбрости. — Мне наплевать на собственные потери, а что касается вас — вы все отправитесь в дом престарелых.
— В дом престарелых? — воскликнула тетя Роуз.
— О нет, нет!
— Роуз, перестань причитать, — буркнула прабабушка. — Я потеряла петлю и никак не могу ее поднять.
Лиз, помоги мне.
Стиснув зубы, Лиз подошла к старухе и взяла ее вязанье. Через несколько минут ошибка была исправлена.
— Возьмите и будьте внимательны…
Лиз умолкла, ощутив на себе взгляд Нигеля. Затем, выпрямившись, прямо посмотрела на него и удивилась странному выражению, которое обнаружила в его глазах.
— Мистер Шепани, — сказала тетя Роуз, — сделайте с Вивьен что-нибудь. Пожалуйста, сделайте что-нибудь, ибо, если я отправлюсь в дом престарелых, я умру через неделю!
Взгляд Нигеля все еще был прикован к Лиз. Она села, продолжая еще некоторое время смотреть на гостя, но потом отвела взгляд и стала рассматривать свои туфли с таким вниманием, словно обнаружила в них что-то в высшей степени интересное.
— Ребенок хочет выйти замуж по любви, — сказал наконец Нигель со странными нотками в голосе. — И никто ничего с этим не сможет поделать.
Вивьен не поверила своим ушам. Ее голубые глаза засияли, словно звезды.
— Вы на моей стороне! — изумленно прошептала она. — Я так ужасно рада, что вы решили приехать.
— А что нам делать? — жалобно спросил дядя Оливер. — Роуз не сможет жить в богадельне, и я тоже не смогу.
Лиз взглянула на Нигеля, который довольно улыбался. Это сильно ее озадачило.
— Этот номер не пройдет, — отчеканила она. — Мы должны подумать, как одолеть этих двух полоумных кретинов.
Глаза Нигеля вновь устремились на нее.
— Вам никогда не приходило в голову, что вы могли бы пойти работать? — мягко поинтересовался он.
— Наше проклятое наследство не достанется Обществу, — решительно продолжа Лиз, игнорируя его вопрос.
— Я согласен, что это будет ужасная потеря.
Нигель оглядел по очереди всех членов семейства, находящихся в комнате.
— Может, кто-нибудь другой послужит нашим целям… — Его взгляд остановился на тете Роуз. — У меня где-то есть дядя, который не прочь рассмотреть вопрос о женитьбе. Он не получает пенсию, и мог бы за небольшое вознаграждение сделать это одолжение. Мадам, вы согласны еще раз выйти замуж?
— Еще раз? — Роуз взглянула на него, и ее маленькое, округлое, девственное тело выпрямилось. — Я никогда не была замужем, молодой человек, и у меня еще хватает ума, чтобы в шестьдесят один год не впутываться в такие дела.
— Правда?
Изумленный взгляд Нигеля скользнул на дядю Оливера.
— А как вы? У меня есть тетя…
— Ну и держите ее при себе, — прервал его старик.
— У меня было четыре жены, и последняя из них отвадила меня от женитьбы на всю оставшуюся жизнь. Нет уж, друг мой, на меня можете не рассчитывать.
Лиз с интересом рассматривала лицо Нигеля. Он выглядел грозным и смуглым, как языческий бог, воскресший из мглы греческой истории. Странно, но она без всякой причины вдруг вновь ощутила звенящую дрожь в спине.
— Ну а бабушка? — медленно спросил он, отворачиваясь от Лиз.
Ее глаза сверкнули. Лицо Нигеля было непроницаемым, но она была уверена, что он с трудом сдерживает смех.
— Это прабабушка, — услужливо подсказала Вивьен, и Нигель тотчас поправился.
— Простите… прабабушка. Как она на это смотрит?
Лиз поджала губы.
— Ей девяносто один! — выпалила Вивьен.
— Девяносто один? Неужели? — Он с сожалением пожал плечами. — Тогда, боюсь, ей уже немножко поздно.
Он перевел взгляд на Вивьен, а затем вдруг посмотрел на ее сестру. Какое-то странное выражение было в его глазах.
— Что вы сказали? — Прабабушка уставилась на Нигеля. — Вивьен, объясни мне, что происходит. Я отвлеклась, и к тому же мой слух уже не тот, что раньше. Что он сказал? Сейчас же ответь мне!
— Он сказал, что уже немножко поздно, — не подумав громко повторила Вивьен.
— Что? — Исхудалой рукой старуха отогнула исчерченное малиновыми прожилками ухо. — Говори, девочка, говори!
— Он сказал, что вам уже немножко поздно! — прокричал дядя Оливер.
