— Учитывая сложившиеся обстоятельства — думаю, да, — ответила Эйприл.
— Но что же будет с вами? — спросил он, в то время, как его черные проницательные глаза пристально рассматривали ее. — Сеньора Кортес дала вам понять, что больше не нуждается в ваших услугах?
— Да, но она хотела, чтобы я оставалась здесь до возвращения сеньора. Она полагала, что он обязательно вернется.
— Почему? Ведь он ясно дал понять, что не вернется сюда!
— Но у него остались кое-какие дела. Кое-какие дела, которые он должен был завершить.
— Например?
— Моя… моя зарплата, например. Сеньора не смогла рассчитаться сама.
— А также вам полагается дополнительная сумма сверх зарплаты, как компенсация за внезапную потерю работы. — Он внезапно нахмурился. — Не хотите ли вы сказать, что сеньора бросила свою квартиру, не позаботившись о вас, хотя у нее не было никакой уверенности, что ее муж вернется?
Эйприл почувствовала, что у нее пылают щеки. Как ни странно, ей было стыдно за Венецию Кортес.
— Не думаю, что она полностью осознавала, что делает, — осмелилась произнести девушка.
Дон Карлос пробормотал что-то по-испански, что явно означало «чушь!».
— А вы, будучи в чужой стране, должны знать, что вам делать? Эта история становится все более невероятной, когда обнаруживаются новые подробности. Я уже признался, что мое мнение о сеньоре Кортес никогда не было высоким, но в это я просто не могу поверить!
Он встал и начал расхаживать по комнате, а его хмурый взгляд был таким мрачным, что Эйприл встревожилась.
— Я хочу задать вам несколько вопросов, — сказал он, — а вы должны ответить на них, правдиво и не смущаясь. Сколько денег вам задолжало это беглое семейство?
Она назвала сумму, и дон Карлос поджал губы.
— А как насчет вашего билета до Англии? Была ли его стоимость включена в окончательный расчет?
— Я полагаю, что да. Это было частью нашего соглашения.
— А сколько у вас личных денег? Достаточно, чтобы купить билет до Англии?
Эйприл покачала головой.
Он неподвижно стоял перед ней, глядя сверху вниз на тяжелые локоны ее сверкающих волос, которые притягивали к себе бриллиантовый свет заходящего солнца, проникавший сквозь полузакрытые жалюзи.
— Тогда позвольте мне спросить, что бы вы делали, если бы я не позвонил?
Она опять покачала головой, на этот раз довольно беспомощно.
— Но… здесь есть консул, не так ли? Британский консул.
— Да, есть, — согласился дон Карлос и опять продолжил быстро расхаживать по комнате.
Когда он вновь остановился перед ней, было очевидно, что он принял какое-то решение.
— Ясно одно, — поспешно проговорил он, — вы не можете оставаться в этой квартире. Не важно, вернется сеньор Кортес или нет, это к делу не относится. Если, — и я удивлен, что это не пришло в голову сеньоре Кортес, — он вернется и в отсутствие слуг застанет вас здесь, это будет крайне неприлично. У меня нет никаких сомнений, что он решит вопрос с вашей зарплатой в ближайшее время, но до тех пор вы должны позволить мне думать и принимать решения за вас. Я похлопочу, чтобы вы были устроены в гостинице без всяких отлагательств.
Эйприл попробовала было протестовать, но он мгновенно оборвал ее несвязные рассуждения:
— У вас нет выбора, мисс Дей. Я сожалею, что вы оказались в этой невероятной ситуации, но это можно исправить, и я исправлю — немедленно! Вы можете собрать необходимые вещи, и мы тут же покинем квартиру. Остальные ваши вещи будут вам доставлены как можно скорее.
Эйприл встала. Она все еще чувствовала, что должна протестовать, но дон Карлос де Формера-и-Сантос не желал абсолютно ничего слушать. Он поднял красивую, худую загорелую руку, призывая ее к молчанию.
— Поспешите, пожалуйста, сеньорита. Ситуация уже и так необычная, и мы не должны ее затягивать. Я подожду вас здесь, и, как только вы соберетесь, мы немедленно уедем. Хорошо, что в это время суток мы не привлечем к себе ничье внимание, так как сиеста закончилась и большинство людей вышли на улицу. На наше счастье, лифтер также временно отсутствует.
Эйприл смотрела на него в недоумении. Почему так важно, чтобы они покинули квартиру незамеченными?
Но она тут же поняла, в чем дело. Это был Мадрид, столица полной условностей Испании, а дон Карлос был полный предрассудков испанец. Мужчина из гордой семьи, с древней родословной, который не мог позволить себе даже ступить неправильно, если этого можно было избежать, — он и к другим предъявлял самые высокие требования. По крайней мере, тогда, когда они временно находились под его опекой.
За этой мыслью мелькнула другая: а стоило ли позволять ему втягиваться в ее дела? Если бы им случайно встретился кто-то из знакомых дона Карлоса, это означало бы неприятности. Для него, а не для Эйприл, так как она от всего сердца радовалась его появлению.
Но все, что ей оставалось, — это отправиться в свою комнату и взять вещи.
К несчастью для дона Карлоса, лифтер не только находился при исполнении своих обязанностей, но и настоял на том, чтобы донести чемодан Эйприл до машины. Он чрезвычайно старался угодить и поглядывал на девушку с легким любопытством.
Она сталкивалась с лифтером практически ежедневно на протяжении девяти месяцев, поэтому решила, что должна по-дружески попрощаться с ним.
— Сеньорита не вернется? — спросил он в удивлении, и Эйприл покачала головой.
— Боюсь, что нет, Мигель. Adios[2], — добавила она.
В машине дон Карлос сидел за рулем с довольно-таки непроницаемым лицом. Он прекрасно управлялся с этим огромным светлым «родстером», но в данный момент вряд ли получал удовольствие от быстрой езды.
— Нехорошо, что вам пришлось вступать в разговор с лифтером, — заметил он. — Было бы лучше, если бы он оставался в неведении относительно вашего переезда.
— Его любопытство было естественно… — начала она, но дон Карлос тут же остановил ее взмахом руки:
— Вот именно! Но не всегда следует вступать в объяснения со слугами. — Эйприл не поняла, произнес ли он это просто холодным тоном или же в его голосе звучал упрек. — В любом случае, уже ничего не поправишь, так что нет смысла беспокоиться по этому поводу.
Эйприл чувствовала себя на удивление неловко на своем роскошном сиденье, поэтому она обрадовалась, когда автомобиль наконец подъехал к одному из самых известных отелей Мадрида. Вдруг девушка почувствовала острый приступ беспокойства, задумавшись о том, каким образом она сможет оплатить гостиничный счет. Даже одна ночь в этом роскошном приюте сможет нанести серьезный удар по ее скромным ресурсам.
