И, кроме того, ребята говорили, что она хорошо знает кота, а этого субъекта она не только не знает, но и никогда раньше не видела. Интересно, как он оказался на ее дне рождения?
Но Джессика не собиралась тушеваться перед незнакомцем. Пусть сам теперь выкручивается как хочет.
— Котом? — переспросил незнакомец низким бархатным баритоном. И взглянул на Джессику сквозь стекла очков в тонкой оправе.
— Я имела в виду, в прошлой жизни, — нехотя пробормотала Джессика.
— Вы верите в реинкарнацию? — спросил он, снял очки и посмотрел на нее насмешливыми серыми глазами.
— А вы?
— Честно говоря, не знаю. Мне кажется, вряд ли. Я не очень задумывался…
— А вы подумайте, — перебила его Джессика. Она уже собиралась встать, оставив своего собеседника в недоумении, как услышала его голос:
— Интересно, сколько коктейлей вы выпили? Я заметил, они здесь довольно крепкие…
— Я выпила один молочный коктейль. — Джессика произнесла эти слова медленно и раздельно, как для глухого. Внутри у нее все клокотало. Она и сама не знала, почему ее до глубины души возмутило предположение, что она пьяна, но это было именно так.
— Приношу свои искренние извинения, — сказал незнакомец, прижимая руку к груди. — Просто ваш… вопрос был очень неожиданным. Во всяком случае, для меня. И я совершил ошибку. Мне не сразу пришло в голову, что вы еще слишком юны для алкоголя.
— Как раз в моем возрасте люди напиваются так, что гнут фонарные столбы, останавливают грудью трамваи и танцуют голыми на столах, — сердито буркнула Джессика.
— Вы это из личного опыта знаете или…
— Или. Из наблюдений за однокурсниками.
— А вы?
— А я… тоже пробовала пару раз.
— Танцевать на столе? — спросил незнакомец. Его глаза, скрытые стеклами очков, как-то странно поблескивали.
— Что-то вроде этого, — раздраженно ответила Джессика. Ну чего он к ней привязался со своими дурацкими вопросами? Да еще смотрит, как строгий профессор на студентку, которая всю ночь гуляла, вместо того чтобы готовиться к экзамену…
— Понравилось?
— Сначала да, — нехотя ответила Джессика. — Но утром было мерзко, гадко и отвратительно. Так что я завязала.
— Забавно, — проговорил серьезный незнакомец.
— Никак не пойму, чем это вы так забавляетесь.
— Яд или нектар — все зависит от количества, — глубокомысленно изрек тот.
— Сами придумали?
— Не я, древние греки.
— Какой вы умный, — насмешливо протянула Джессика. — Кстати, а что вы здесь делаете? Я всех знаю, а вас — нет.
— Я Берт Эберт. Попал сюда случайно. В поисках Уильяма Пристли, — отчитался незнакомец. — Мне срочно нужна одна бумага, которая находится в сейфе его офиса. Мы договорились, что я заеду за ним, мы съездим в офис и я сразу же доставлю его обратно. Конечно, мне неловко было врываться на семейное торжество, но завтра рано утром я улетаю.
Джессике показалось, что он оправдывается, и она смягчилась.
— Конечно, дядя Уильям все время очень занят, — произнесла она уже более благожелательно. — Потому что он один умеет жарить козий сыр так, чтобы образовалась тонкая поджаристая корочка. Все без ума от этого блюда. А вы пробовали?
— Нет, но…
— Обязательно попробуйте.
— Я бы с удовольствием, но… я бы предпочел получить Уильяма Пристли, — произнес он твердо.
Джессика поняла, что ошиблась, когда решила, что он не такой уж зануда.
— И, поверьте, — добавил он, — мне очень приятно, что вы так обо мне заботитесь.
— Ничего я о вас не забочусь, — пробурчала она. — Сейчас я приведу вам дядю Уильяма и можете ехать с ним на все четыре стороны. Только верните его потом.
— А можно, я тоже вернусь? — неожиданно спросил этот невероятный нахал. — Когда эта бумага будет у меня в кармане, я успокоюсь и стану очень милым.
— Боюсь, я этого уже не увижу, — покачала головой Джессика. — Я собираюсь в клуб с друзьями.
— Жаль, что я не вхожу в это элитное сообщество, — произнес Берт Эберт.
— Это ваши сообщества элитные. По всей видимости. А наше просто веселое. И очень непритязательное. Вам оно вряд ли придется по вкусу. — И она встала, собираясь пойти к дяде Уильяму и вызволить его из поварского рабства.
— Подождите минутку… — Берт поднялся вслед за ней и теперь возвышался над ней на целую голову. Джессике пришлось смотреть на него снизу вверх, что ей совсем не понравилось. — У меня к вам еще один вопрос. Не могли бы вы показать мне именинницу? Я принес ей небольшой подарок. — Он наклонился и извлек из-под стола коробку полуметровой высоты с прозрачной крышкой. В коробке находилась мечта любой девочки от пяти до двенадцати лет — умопомрачительная кукла с тонкими чертами лица, огромными голубыми глазами и белокурыми локонами. Она была одета в многослойное платье из разных материй пастельных цветов, а в ее волосах красовалась диадема. Кукла была очень красивой, она отличалась от большинства своих товарок тем, что ее лицо было одухотворенным, почти живым, а не пустым и глупым, как это обычно бывает у кукол. — Как вы думаете, ей понравится? — спросил Берт. — Я не очень разбираюсь во вкусах маленьких девочек. Но мне почему-то кажется, что вам она пришлась по вкусу.
— Если бы мне подарили такую куклу, когда мне было лет восемь, я была бы на седьмом небе от счастья, — выговорила Джессика, оторвавшись от созерцания куклы. — Но лучше поздно, чем никогда, — добавила она и улыбнулась.
— Я точно не знал, сколько лет имениннице, но, судя по тому как о ней говорил Уильям, немного…
— А что он говорил? — заинтересовалась Джессика.
— Ну, что-то вроде того, что у его любимой малютки Джесс сегодня именины и она никак не сможет обойтись без своего любимого дядюшки…
— Да, это правда, — кивнула она, еле сдерживая смех. — Малютка Джесс действительно обожает своего дядюшку Уильяма.
— Так вы мне ее покажете? — нетерпеливо перебил ее мистер Эберт. — Я видел несколько девочек с бантами, но они так быстро убегали, что я ничего не успевал спросить. Кстати, сколько лет сегодня исполнилось малютке Джесс?
— Ей исполнилось ровно двадцать три года, — произнесла Джессика, с удовольствием глядя, как серые глаза за стеклами очков расширяются от удивления, а рот собеседника чуть-чуть приоткрывается. Не настолько, чтобы он выглядел совсем уж глупо, но достаточно, чтобы она смогла сполна насладиться этим мгновением.
Джессика взяла коробку с куклой и еще раз на нее полюбовалась.
— Большое спасибо, — сказала она очень серьезно. — Мне очень нравится ваш подарок. Буду играть с ней унылыми зимними вечерами… — И она удалились с коробкой под мышкой, оставив Берта Эберта одиноко стоящим среди плетеных стульев и столов.
