— Это Луи Лимбарди, — встрял между нами Марк Тоснан, чем порушил всю гармонию и таинственность встречи, — а это Кэндейси Коул.
Парень слабо заинтересовался.
— Кэндейси. Какое необычное имя, — совершенно без всяких эмоций, монотонно сказал он.
Марк Тоснан гордо кивнул, он и сам до сих пор неустанно удивлялся моему необычному имени и был рад, что все остальные люди тоже обращают на это внимание. А мне уже надоело всем объяснять, что мама и бабушка Урсула увлекаются бессмертной мировой классикой, и это имя дано мне в честь героини одного из самых любимых ими романов Фолкнера.
— Садитесь, садитесь, — стал гостеприимно предлагать Марк. — Чай? Кофе?
— Нет-нет, я только договор подписать, — испуганно сказал молодой человек.
— Хорошо-хорошо, — утешил его Марк Тоснан, — сейчас принесут договор.
Я внутренне улыбнулась. Было видно, что парень и правда плохо приспособлен к самым обыденным вещам. Видимо, он действительно живет в каком-то своем необычном мире.
Он и договор-то сначала стал внимательно читать вверх ногами. Через несколько секунд Марк Тоснан вежливо перевернул договор в его руках.
Пока я заинтересованно разглядывала молодого человека, я с трудом поняла, что и сама-то недалеко от него ушла. Марк Тоснан несколько раз пощелкал пальцами перед моим носом — для того чтобы я взяла себя в руки и прочла хотя бы шапку договора и чтобы потом моя семья не огорчалась, что я подписала неизвестно что.
С горем пополам, по очереди роняя листы договора на пол, пока Марк Тоснан не догадался скрепить их степлером, мы с одним из парней Лимбарди поставили свои подписи на всех экземплярах.
Джессика потом долго расспрашивала меня в баре, куда я пришла выпить чего-нибудь совсем легкого, о чем был договор. А я рассеянно отвечала ей, что он был совершенно стандартный, улыбалась самой себе и продолжала тонуть в бездонных глазах Луи Лимбарди.
Джессика все-таки вывела меня из прострации совсем простым вопросом:
— Ну что, когда пойдем знакомиться?
На меня тотчас как будто кувшин воды вылили, мне пришлось срочно прийти в себя. Ибо если Джессике в голову западает какая-то шальная идея, вытащить потом эту идею из ее головы обычно бывает очень трудно.
— С кем мы пойдем знакомиться? — переспросила я, хотя уже почувствовала неладное.
— Как с кем, — невозмутимо сказала Джессика, — конечно же с Лимбарди.
Некоторое время я молча и с большим интересом ее разглядывала.
— Любопытно, как ты собираешься с ними знакомиться? — спросила я.
— Ну ты же хозяйка квартиры, — пожала плечами Джессика, — ты можешь зайти к ним по-хозяйски в гости и проверить, как поживает твоя квартира.
— Но я не могу к ним зайти!
— Почему не можешь? — не поняла Джессика.
— Потому что я договор подписала.
— Не ври. Ты ни строчки не помнишь из этого договора.
— Эту строчку я помню!
— Правда?
— Правда!
— А зачем ты такой договор подписывала? — не поняла Джессика.
— Потому что это стандартный договор.
— А почему ты не попросила Марка по знакомству не подсовывать тебе стандартный договор? — искренне удивилась она.
— Джесс, умоляю, давай сменим тему.
У меня и так был непонятный день, а тут еще она с такими предложениями.
— И как, по-твоему, мы теперь с ними познакомимся? — невозмутимо продолжила Джессика.
— Объясни мне, пожалуйста, почему мы должны с ними знакомиться?
— Во-первых, потому, что это сами Лимбарди, — стала загибать пальцы Джессика, — а во-вторых, потому, что они живут в твоей квартире.
— Джессика, не трави душу, у меня и так сегодня был тревожный день, у меня весь день колени трясутся, — взмолилась я. — Налей мне еще джина с тоником и дай мне потихоньку помереть вот тут в углу.
Джессика смотрела на меня с сожалением. Она явно меня не понимала.
Она, как и многие, считала, что, если более-менее известные люди вдруг случайно появляются на нашем горизонте, нам надо с открытыми объятиями бежать к ним знакомиться и беседовать о жизни. А известные люди должны быть несказанно рады такому количеству знакомств и бесед, и у них просто нет других дел в этой жизни, кроме как постоянно с кем-нибудь знакомиться и беседовать, знакомиться и беседовать.
Все это я и высказывала Джессике, пока она везла меня домой, не дав сесть за руль моей собственной машины.
— Ну ладно, — сказала она около моего дома, — мы что-нибудь придумаем. Для начала я установлю на своем балконе сложную систему зеркал.
У меня уже не было сил даже вздрогнуть от такого предложения.
— А потом? — слабо сказала я.
— А потом мы еще что-нибудь придумаем.
Я еще не говорила вам, что Джессика живет в квартире, которая находится в том же доме, что и квартира моего дедушки Альберто? И ее балкон через два балкона от балкона квартиры дедушки Альберто?
Так вот, она действительно там живет. Так что я еще с ней и ее зеркалами нарвусь на ненужные мне приключения. Ох, чует мое сердце, нарвусь.
А когда я уже ложилась спать, позвонила бабушка Урсула.
— Ну что, подписала договор? — спросила она.
— Подписала.
— Надеюсь, они не тронут наших книг?
— Не тронут, не тронут, — сказала я, — они даже пыль с книжных полок вытирать не будут.
— Как это — пыль вытирать не будут? — не поняла бабушка Урсула.
Но я уже спала, прямо с трубкой в руке. И снился мне балкон Джессики, неизвестно чему радующийся Марк Тоснан и бездонные глаза одного из Лимбарди.
Утром на работе мне все-таки пришлось мобилизоваться, потому что в одном из СМС-сообщений были эти странные строчки:
«Я ищу одну девчонку. Видел ее как-то в этом районе. Наверное, она живет где-то неподалеку, и мы с ней еще встретимся. Но может, она оказалась здесь совершенно случайно, и я не увижу ее больше никогда. Эта мысль для меня невыносима. Поэтому я хочу проложить к ее сердцу невидимые дорожки и попытаться по этим дорожкам пойти к ней навстречу. Почувствуй меня. Без тебя моя жизнь будет разбита вдребезги».
И ни одной ошибки!
Вся женская половина редакции тут же приободрилась. Каждая думала, что наверняка таинственный парень видел в этом районе именно ее, хотя в сообщении не говорилось, в каком именно районе. Но зато теперь он за ней тайно наблюдает, и ей постоянно надо быть в хорошей форме.
В том, что это симпатичный, умный и прекрасно сложенный молодой парень, сомнений ни у кого не возникло. Главным претендентом на роль девушки, без которого жизнь этого молодого человека будет вдребезги разбита, была наша пятидесятилетняя начальница миссис Ланг.
