Она тут же стала поправлять перед зеркалом прическу и подкрашивать губы. Две ее молодые секретарши тоже стали в срочном порядке подкрашивать губы. Даже наборщик текстов Майк и верстальщик Джон стали тревожны и сосредоточенны. Рабочий настрой редакции был несколько сбит.
Первой опомнилась миссис Ланг и решила взять дело в свои руки.
— Кэндейси, — сказала она, — какой телефон был у этого сообщения, а то я не вижу его в распечатке.
Видимо, она уже собралась звонить и рассказывать, что она и есть эта самая девушка.
— У этого сообщения был заблокирован телефонный номер, — сказала я.
— Как заблокирован? А правила СМС-сообщений? Мы не публикуем сообщения без обратной связи, — растерянно сказала она.
— Вы предлагаете не публиковать это сообщение? — спросила я.
Работа в редакции газеты на некоторое время остановилась. Мы все, начиная с наборщика текстов Майка и верстальщика Джона, стали тревожно вглядываться в миссис Ланг.
Ей было трудно пойти против правил, которые она сама устанавливала. Но иногда правила должны были разлететься как карточный домик, и это должен был понимать даже самый строгий начальник.
— Ну хорошо, — сказала она, — именно для этого сообщения мы сделаем исключение. Посмотрим, что получится, — томно улыбнулась она себе в большое зеркало, висящее сбоку от ее стола.
Сотрудники редакции облегченно вздохнули и вновь приступили к своим обязанностям. И через пару дней это сообщение взорвало всю женскую половину города.
Моя мама и бабушка Урсула тоже обратили внимание на это необычное сообщение. Вечером они как раз были у меня в гостях.
Бабушка Урсула хотела выведать у меня о том, кто теперь топчет квартиру дедушки Альберто, но пока не решалась. Так что она просто молча прохаживалась по моей квартире и разглядывала в тысячный раз, что где стоит и на месте ли все сегодня.
А мама пришла посмотреть, что у ребенка в холодильнике, чем ребенок питается и насколько захламлено его жилище. Надо сказать, что она через день это проверяла, и незаданные вопросы миру насчет моего питания и уборки квартиры оставались на ее лице.
Газету они прочитали утром, у нас в городе все жители читают эту газету, иначе как они будут держать руку на пульсе города.
— Эта заметка однажды перевернет чью-то жизнь, — сказала моя мама.
Бабушка Урсула не выдержала и тоже наконец-то подала голос.
— Как же этот парень найдет эту девушку? — возмущенно сказала бабушка Урсула. — Это же все равно что искать иголку в стоге сена.
— Не волнуйся, — сказала мама, — в нашем городе раз плюнуть найти эту иголку.
Бабушка Урсула обиделась. Она любила этот город. Она в нем всю жизнь провела. Это мы с мамой считали его непомерно маленьким и тесным.
А бабушка Урсула очень давно и всего-то несколько раз выезжала на ярмарки в соседние, такие же скромные города. Так что в ее жизни было мало возможностей оценить масштабность мира.
— В нынешних газетах неизвестно что печатают, — продолжила бабушка Урсула.
— Это называется CMC-сообщения, — пояснила я.
— Какие-какие сообщения?
— Долго объяснять. Ты же не желаешь пользоваться сотовым телефоном.
— Вот еще, — сказала бабушка Урсула, — буду я им пользоваться. В наше время люди вживую общались. Приходили домой друг к другу и общались.
— В ваше время были маленькие расстояния между домами, — сказала мама.
Крыть бабушке Урсуле было нечем, а потому она просто смерила нас с мамой возмущенным взглядом. Мол, все равно раньше все было лучше, скромнее и порядочнее, и это обсуждению не подлежало.
Извечный спор отцов и детей. Каждый на свой лад хвалит достижения и нравы своего поколения. Она остановила свой взгляд на мне.
— Кэндейси, ты споришь по мелочам, — сказала бабушка Урсула.
— Это ты ко мне придираешься.
— Я старею, мне позволено.
— Что позволено?
— Все позволено, — сказала бабушка Урсула, — и не перечь своей бабушке.
— Хорошо, — согласилась я, — не буду.
Вообще-то бабушка Урсула жаждала продолжения спора, а потому расстроилась еще больше. Уже и поговорить лишний раз на старости лет не с кем.
— Ну и кто там отныне топчет дедушкину квартиру? — задала вопрос мама.
Бабушка Урсула заинтересовалась прекрасным видом из моего окна на соседний дом.
— Я видела только одного интеллигентного человека, — сказала я.
— Как, — не выдержала бабушка Урсула, — почему ты не разглядела второго?
— Потому что договор пришел подписывать только один из них.
— Почему только один?
Но этого я и правда не могла объяснить.
— Видимо, второй молодой человек не смог прийти, — растерянно сказала я.
— А вдруг их там целая команда, — переживала бабушка Урсула, — вдруг их там очень много?
— Нет, только двое! — сказала я.
— Ты уверена?
— Конечно, уверена. У Лимбарди ведь было только два сына.
В комнате зависла подозрительная тишина. Мама в испуге стала смотреть на меня и на бабушку Урсулу. Бабушка Урсула стала медленно оседать в кресло.
— Что? Почему? — слабо говорила она. — При чем тут сыновья Лимбарди?
— Потому что, потому что…
Я поняла, что совершила ошибку, бабушка Урсула еще не была готова к такой новости. Но что-либо делать было поздно, я уже проговорилась.
Потом бабушка Урсула сидела в странном туманном состоянии в моем большом кресле, а мы с мамой тревожно переглядывались. Мол, немедленно вызывать медицинскую помощь или просто накапать бабушке на язык несколько сердечных капель?
По счастью бабушка Урсула пришла в себя сама и слабо сказала:
— Но у Лимбарди было три сына.
— А что поделывает Луи?
— Луи? С восторгом и трепетом перечитывает начало своей новой пьесы.
— Как? Опять?
— Только не говори ему, что мы знаем.
— Конечно, не скажу.
— А что поделывает А.М.?
— О, A.M. спит без задних ног.
— Его можно понять, он выдохся.
— Он не выдохся, он просто устал.
— Нет, он давно выдохся, и сам это понимает.
— Разве можно высказать все свои мысли?
— Можно. Только не говори ему это.
— Что не говорить? Он же понимает.
— Не говори, что мы тоже понимаем.
— О да, конечно.
— А что поделываешь ты?
— Я наблюдаю за сложной системой зеркал.
— Это через два балкона от нас?
— Да, где-то там.
— Я уже смотрел, там угол наклона не тот.
— Думаешь, тому, кто их сооружал, нас не видно?
— Думаю, что не видно.
— Интересно, может, они еще и жучков тут набросали?
