Девушка рассмеялась. Смех ее звучал приятно.
— Вы, наверное, зиму любите? — предположил я.
— А вот и не угадали. Я люблю лето. Лето и сладости.
Я полез в сумку, где у меня лежал шоколад, купленный еще в Москве.
— Хотите шоколадку?
— Кто бы отказался.
Длинным ноготком она надорвала обертку, отогнула в сторону фольгу и, отломив дольку шоколада, положила в рот. Я ощутил в груди холодок возбуждения. Мне вдруг остро захотелось коснуться пальцами ее чувственных губ.
— Сколько вам лет? — чтобы хоть как-то сбить шальное желание, спросил я.
— Шестнадцать, — запивая шоколад шампанским, ответила девушка.
Выглядела она старше.
— Опять врете?
— Ну, девятнадцать. Какая вам, в сущности, разница? — Она поставила пустой бокал на стол. — Знаете, чего я больше всего на свете хочу?
— Наверное, сто плиток шоколада.
Девушка снова звонко рассмеялась.
— Этого я тоже хочу, — отсмеявшись, сказала она. — Но больше всего мне хочется сидеть на берегу океана в шезлонге, чтобы чернокожий маленький бой подавал на подносе ананасовый сок и, низко кланяясь, говорил: «Ананасовый сок, мэм». Здорово, правда?
— Здорово, — согласился я. Девушка нравилась мне все больше и больше. И не только в сексуальном плане.
— Ну ладно, мне пора. — Она встала. — Было очень приятно поболтать.
— Давайте я вас провожу, — предложил я. — Все-таки уже почти вечер.
— А я ничего не боюсь, — лихо тряхнула девушка каштановыми волосами. — У меня есть ангел-хранитель. Видите? — показала она рукой себе за спину. — У него пушистое белое оперенье и голубые глаза.
За спиной у девушки, конечно же, никого не было.
— Вижу, — сказал я. — Только глаза у него не голубые, а зеленые. Как у вас.
— Пока, — улыбнулась она. — Спасибо за шоколадку.
— Может, мы с вами еще как-нибудь встретимся? Или вы уже замужем?
— Уже замужем. Но, думаю, мы с вами все равно как-нибудь встретимся. В нашем городке невозможно не встретиться.
И, улыбнувшись еще раз, девушка вышла.
Идти к матери было рано. Она, скорее всего, работает у себя в мастерской. А трепаться с ее новым мужем я особого желания не испытывал. Тащиться же в мастерскую на другой конец города мне тоже не хотелось.
И я решил сходить в кино.
У стеклянного окошечка кассы никого не было. Скучающая кассирша покрывала ногти перламутровым лаком.
— Хороший фильм, не знаете? — спросил я у нее.
— Боевик, — с гримасой отвращения ответила она. — Пойдете?
Я кивнул.
— Тогда берите сразу пять билетов.
— Это еще почему? — слегка опешил я.
— Потому что для одного зрителя мы фильм показывать не будем.
— А может, еще кто-нибудь подойдет?
— Держите карман шире. — Кассирша зевнула. — Ну так берете или как?
Делать было нечего. Не болтаться же под дождем.
— Ладно, — протянул я в окошко деньги, — давайте ваши пять билетов.
Кассирша оказалась права. Никто больше не пришел. Я сидел в пустом зале в гордом одиночестве. Свет погас. На экране замелькали автомобильные погони и перестрелки. В поезде я не выспался и поэтому преспокойно уснул под непрекращающиеся автоматные очереди.
Проснулся я где-то уже к концу фильма. От мощного взрыва. Белокурая красавица, зажимая на животе рану, медленно падала с десятиметровой вышки в роскошный бассейн. За кадром звучала душещипательная мелодия.
Пошли титры. Фильм кончился.
Семь лет назад в этом кинотеатре работал мой приятель Сергей Дерябин. Он был старше меня года на два. И я никогда толком не мог понять, что он за человек. Все ему было «по барабану». Учился он в школе хорошо и мог бы без особого напряга поступить в любой институт. Но Дерябин не стал этого делать. А пошел работать киномехаником. Помню вытянутые физиономии его папаши-архитектора и мамаши-искусствоведа, когда Серега сообщил им о своем решении.
Интересно, где он сейчас?
Только я успел об этом подумать, как дверь кинобудки отворилась и оттуда вышел Дерябин.
— Серый?! — не поверил я своим глазам.
— Руднев?! Ты откуда?
— От верблюда. — Я пожал ему руку.
— Слушай, по этому поводу надо выпить. Ты как насчет этого?
— Положительно.
В кинобудке стояли два громоздких кинопроектора, а в углу примостился небольшой столик. Сергей выставил на него бутылку «Распутина», стаканы; быстро сделал бутерброды с копченой колбасой и сыром.
— За встречу, — сказал он, разливая водку.
Мы выпили.
— А теперь давай, хвастайся своими успехами. — Дерябин закурил.
Чем хвастаться, я не знал. С одной стороны, я, конечно, жил в Москве, работал в газете, у меня была любовница-актриса. Но, с другой стороны, жилье — коммунальное, газетка — задрипанная, а любовница играет в детском театре кикимору.
В общем, я рассказал Сереге все то, что было с «одной стороны», умолчав про другую. Он слушал меня, рассеянно поглядывая на экран маленького телевизора, стоявшего тут же, на столе. По телеку гоняли музыкальные клипы.
— А ты все девять лет здесь и торчишь? — спросил я, когда мы выпили еще по стаканчику.
— Девять лет — это не так уж и много, — философски заметил Сергей.
— Ну, не знаю, — покачал я головой. — По-моему, ты просто плывешь по течению. А в жизни надо пробиваться. Плыть против течения.
— Когда плывешь в канализации, все равно, как плыть — по течению или против. — Он меланхолично жевал бутерброд. — Хотя придется отсюда сваливать. В кинотеатр никто не ходит, скоро тут будет дансинг-клуб. Но я себе уже подыскал тепленькое местечко.
— Что за местечко?
— В Парке культуры, тиром заведовать. — Дерябин налил себе и мне. — Вздрогнули.
Мы «вздрогнули». Я чувствовал, что начинаю пьянеть.
— Не пойму я, Серый, почему у тебя нет желания найти что-нибудь поприличнее?
— «Кто оставляет желания, отказывается от страстей, притупляет стремления, освобождает мысли от путаницы, — тот мудр». Знаешь, кто это сказал?
— Нет. А кто?
— Хрен в малиновом пальто! — Серега громко расхохотался. Он тоже уже порядком окосел.
Музыкальные клипы закончились, и на экране возник слащавый тип в кепочке.
— Здравствуйте, дорогие телезрители, — сказал он в микрофон, — мы с вами находимся в Каннах…
— «Мы с вами», — передразнил его Дерябин. — Вот придурок!
— …Сейчас здесь проходит очередной кинофестиваль. Наше отечественное кино представлено замечательным фильмом Евгения Баварина «Корабль, идущий в Эльдорадо». Это драматическая история о том, как…
Сергей протянул руку и выключил телек.
