не проверив никаких документов, и отправили ему в помощницы?
Я кручу эти мысли по вечерам, когда пытаюсь заснуть. Не могу собрать весь пазл и то и дело решаю, что у меня банально разыгралась фантазия. Или мнительность из-за замкнутого пространства и однообразного пейзажа за окном. Вокруг же океан и больше ничего. Тут можно всякие глупости в голову впустить.
Нужно спать.
Мне осталось разобрать всего одну полку. А потом даже интересно, что мистер Хансен придумает новенького.
Утром мою дверь едва не выносят. Я накидываю мужскую рубашку как пиджак и выглядываю за дверь.
— Что случилось?
— Ты нужна Хансену, — запыхавшийся мужчина тут же тянет меня за ладонь. — Быстро! Ты же медсестра!
Он утягивает меня в ту сторону, где я еще не была. Через две двери показывается комната, которая напоминает палату. Белые стены, специфичный запах и кушетка…
Черт!
— Была доставка, трос оборвался и зацепил его.
Я встречаюсь глазами с Бьерном, который отталкивает кого-то из рабочих. Тот хочет уложить его на кушетку, но Хансен отказывается. Левый рукав его черного свитера изодран, а по пальцам стекает кровь.
— Так, всё, — Бьерн накрывает баритоном всю комнату. — Врач здесь, можете все валить. Концерт закончен, все свободны.
Он подгоняет мужчин взмахом ладони. Те слушаются, выходя за дверь один за другим.
— Дай мне воды, — произносит Хансен, когда мы остаемся в комнате вдвоем.
Я срываюсь с места. Могла бы и сама догадаться! Но меня совершенно выбило из колеи, что меня назвали медсестрой. И у него же идет кровь! Ему нужен настоящий доктор!
— Бьерн, я не шутила, я правда не медсестра.
— Я в курсе.
Он самостоятельно вытягивает бутылку с водой из моей ладони, потому что я снова замираю. Я вдруг понимаю, что именно поэтому он выгнал всех из комнаты.
— Тут нужно только обработать и перебинтовать, ребенок справится. Я успел увернуться, — добавляет он. — В том ящике всё должно быть. И захвати ножницы.
Я подкатываю этажерку с ящиками к кушетке.
— Ты участвовал в погрузке? Ты же босс, а не рабочий.
— Напомни мне об этом, когда я решу помочь в следующий раз.
Я разворачиваюсь к нему с ножницами, но они предательски подрагивают в моих руках.
— Вида крови ты тоже боишься, — Бьерн обреченно выдыхает.
— Немного.
Он скрипит зубами, услышав мое «немного».
— Давай сюда.
Он забирает ножницы и начинает распарывать ткань. Я же отворачиваюсь, чтобы перевести дух. Я не стала спорить, когда он решил, что я боюсь плавать и летать, но вот от вида крови мне всегда было плохо. Меня хватает лишь на то, чтобы смочить ватные диски и протянуть ему. Я смотрю либо в угол, либо бросаю короткие взгляды на лицо Бьерна.
Он перестает мне казаться страшным. Наоборот, он не обделен красотой. Северной, скандинавской. Он опасный мужчина — это точно, от него веет угрозой. Но в то же время мне с ним легче, чем с другими мужчинами из команды. Я не знаю, как это уживается во мне.
— Я все-таки попробую, — произношу неуверенно. — Вам неудобно одной рукой.
Бьерн обработал рану, проигнорировав ватные диски и смочив рану прямо из тюбика. А вот с бинтом так ловко не выходит, тут варварскими мужскими методами много не сделаешь.
— Только не упади в обморок, — цедит он, когда я приближаюсь.
— Я постараюсь. Я не любитель падать.
Я забираю бинт из его сухих ладоней и стараюсь не смотреть на порезы. Они, к счастью, неглубокие. Ему действительно повезло, иначе пришлось бы вызывать вертолет, а сегодня с утра туман. Алексей говорил мне, что в такую погоду вертолет не прилетает. Бывает, что рабочие ждут несколько дней, когда у них закончился контракт, а погода не отпускает домой.
— Вы всех выгнали, чтобы никто не увидел, что у «медсестры» дрожат пальцы от вида крови?
Я поднимаю глаза и замечаю, что Хансен рассматривает меня. Я едва не краснею от смущения, а может и краснею, откуда мне знать.
Бьерн
Девчонка смутилась и заметно занервничала. Бьерн видел, что ей трудно оставаться рядом, но она упорно помогала. Забрала бинт и накладывала его тугими лентами.
— Крепче, — подсказал он. — Ты как будто жалеешь меня.
— Боюсь сделать больно.
Он усмехнулся. Он и забыл, когда последний раз кто-то думал о том, что он испытывает. Бьерн давно жил одной работой, а в бизнесе надо быть предельно жестким, тут тебя воспринимают как конкурента и только рады сделать больно. Желательно так, чтобы ты уже не «очухался».
Бьерна все считали волком-одиночкой, и это было чистой правдой. Он никогда не был женат, хотя любил женщин и умел увлекать их собой. Умел ухаживать и добиваться своего преступно быстро. Он научился нехитрому ремеслу из-за постоянных переездов, которые случались каждый месяц. Его работа требовала мобильности, он исчеркал перелетами всю Европу и уже не помнил, когда последний раз ночевал в своей квартире, а не в отеле.
Поэтому он умел выбирать правильный бар в новом городе, когда требовала природа, и за бокалом виски находил приятное знакомство на ближайшую ночь.
— Кто твой отец? — Бьерн спросил напрямую.
Ему не давала покоя мысль, что Валентина чья-то дочь. Она встрепенулась, будто услышала что-то грубое и замерла. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Девчонка опустила голову еще ниже, почти чиркнув носом по его коже, и полностью погрузилась в перевязку.
Бьерну чертовски захотелось ее встряхнуть. Какого она игнорирует его вопросы?
— У меня нет отца, — она вовремя почувствовала его недовольство и заговорила. — Нет, он есть, конечно… но я его не знаю. Никогда не видела.
По ее спотыкающемуся голосу было слышно, что она говорит правду. Но та не вписывалась в ожидания Бьерна. Он уже записал девчонку в принцессы, он был уверен, что она выросла в богатой семье и никогда не видела настоящей жизни. У него был наметан глаз, он много общался с бизнесменами из списка Форбс и их семьями, чтобы заключить контракт, и имел представление, как выглядят красавицы с влиятельными фамилиями.
Валентина вписывалась в это представление. Красивая, ухоженная, изнеженная даже. Глаза только портили картину. У нее был глубокий беспокойный взгляд, Бьерн вовремя отводил глаза, чтобы не провалиться в него, чувствуя опасность седьмым чувством. В ней что-то было не так. Слом, дефект, нерв, как вызывающая царапина на идеально гладкой поверхности. И это пряталось именно в глазах, которые она старательно прятала.
— Он вас бросил? — Бьерн решил додавить. — Он влиятельный человек и обеспечивает вас с матерью на расстоянии?
Хансен перехватил ладонь девушки, грубовато повернул ее, чтобы она
