Не нашлась та самая?
— Сложный вопрос. Может я когда-нибудь расскажу, если захочешь поговорить за чашечкой кофе или бокалом вина.
— Цена за ответ?
— Ну да.
Через несколько минут машина вывернула на знакомую улицу и остановилась перед панельной многоэтажкой. Он вылез из машины, обошёл её и, открыв дверь, галантно подал руку. Я почувствовала себя принцессой, которая приехала на бал.
— Ну что ж, прекрасная, Александра, до встречи.
Он вновь улыбнулся своей обворожительной улыбкой. Я последний раз бросила взгляд на мужчину одиноко стоящего рядом с хаммером и отвернулась. Стараясь поскорее оказаться в подъезде, пока решимость и целомудрие не покинули меня, уступив место безрассудству.
Взлетела на третий этаж, торопливо открыла дверь, убеждая себя, что поступила правильно. Зашла в квартиру и чуть не разрыдалась от обиды за себя. Мои жалостливые мысли прервал женский стон.
Сначала я не поверила своим ушам. Стон повторился, шлепающие ритмичные звуки доносились из зала. Словно во сне дошла до дверного проёма и заглянула в комнату. На расправленном диване Андрей в миссионерской позе лежал на худой блондинке и самозабвенно предавался страсти и распутству.
— Какого хрена?
Андрей испуганно соскочил с любовницы, нелепо оглядываясь по сторонам.
— Это совсем не то, что ты думаешь.
Блондинка тут же села, прикрывая нижнюю часть тела руками.
— Да, и что же это? Случайно упал на неё? Ты дебил Андрей.
Меня трясло, в ушах шумело, я даже не поняла откуда у меня появилась расческа в руках, которой запустила в мужа.
— Сволочь! Ненавижу! Козёл!
— Саша, Саша успокойся.
Андрей поспешно пытался натянуть штаны, но запутался в них и грохнулся на пол. Блондинка, нашарив рукой свои кружевные трусики, пыталась их натянуть.
Чувство омерзения и разочарования поглотили меня, словно они осквернили нашу квартиру, наши чувства и воспоминания.
Ведь пятнадцать минут назад я могла так же стонать под другим мужчиной, но выбрала мужа. Поступила правильно как мне казалось. А стоило ли?
Боль в груди ширилась словно опухоль, давила на сердце и грудную клетку изнутри. Главное не заплакать перед ним, мне не нужна его жалость.
Я стояла в центре комнаты и смотрела на жалкие попытки Андрея встать. Девушка уже пробиралась к выходу, когда я спросила её.
— Любишь его?
Она остановилась и пригнула голову, будто я огрела её лопатой по голове.
— Извините, пожалуйста. Я не знала, что он женат. Он не говорил.
— Зашибись.
Андрей сидел на полу, опустив голову, и молчал.
— Я надеюсь ты понимаешь, что сегодня закончилась наша семейная жизнь?
Он кивнул.
— Отлично.
Меня душил спертый воздух комнаты, наполненный её духами и страстью. Хотелось выйти, сбежать куда-нибудь подальше. Я схватила ключи от машины и выбежала их квартиры. Не помню как оказалась на первом этаже, вылетела на улицу и села в нашу старенькую тойоту. Подальше. Подальше отсюда, от этого дома и людей. Я гнала, не замечая как стрелка спидометра приближалась к ста километрам, пролетела несколько красных светофоров, не обращая внимания на знаки и предупреждения. От столкновений спасало невысокая загруженность дороги и выбранное направление. Через десять минут я уже гнала по загородной дороге, подпрыгивая на каждой кочке. Скорость снизилась, очередная яма привела меня в чувство. Я остановила машину и вышла. На улице уже похолодало, мокрый асфальт покрылся тонкой коркой льда.
Куда идти? Куда ехать? Что делать дальше? Мысли кружили над головой словно вороны, не давая ясно мыслить. Надо было как-то отвлечься, с кем-нибудь поговорить. Своему самому дорогому человеку, бабуле, я позвонить не могла, она бы сразу поняла по голосу, что у меня всё плохо и в каком я состоянии. Маме? Да ей плевать, как это было всю жизнь Подруге… единственная настоящая подруга жила в Братске и у неё сейчас уже была глубокая ночь.
Я держала телефон в руке и без конца листала телефонную книгу, но довериться сейчас кому-то из списка не могла. В шторке висело куча пропущенных, я зашла в звонки, все пропущенные были от Андрея. Интересно он звонил из-за того, что переживал за меня или за свою машину? Слышать его голос сейчас совершенно не хотелось. И когда я уже решила, что эту боль придётся переживать одной, среди входящих на глаза попался пропущенный от Дмитрия Ивановича, когда он на работе посылал дозвон. Не долго думая, я набрала ему смс.
"Если ещё всё в силе давай где-нибудь посидим". Постояла, подумала, стёрла.
Опять попыталась набрать смс, но вновь стёрла. Да я была злая, злая на мужа, но, видимо, здравый смысл, который уже вернулся на место услужливо подсунул любимую бабушкину фразу: "На эмоциях лучше не принимать решений". Я уважала её советы и старалась им следовать, но сейчас впервые мне хотелось сделать не так как требуют правила, этикет и чёртова мораль. Боль из груди никуда не ушла и мне нужно было её выплеснуть.
Часы показывали восемь, на улице уже смеркалось и похолодало. Просёлочная дорога, смесь грязи щебня, покрылась тонким льдом, который хрустел под кроссовками. Руки замёрзли и я села в машину. Вновь посмотрела на телефон и решительно набрала Дмитрия Ивановича. От волнения стало сложно дышать, сердце стучал где-то в горле пока я слушала гудки. "Что я ему скажу? Как начать разговор?" — гудки продолжали монотонно отсчитывать секунды, но трубку никто не взял.
"Ну да, конечно, захотела блин, чтобы такой мужчина снизошёл до меня, после того как сама отшила его".
Ничего другого не оставалось как ехать домой, ночевать мне было негде. Можно было бы снять номер в гостинице, но денег на карте осталось рублей пятьсот. Говорят беда не приходит одна, похоже по мне пробежало стадо и ещё нехило потоптались.
Ладно. Хватит себя жалеть. Жутко захотелось выпить и упиться вдрабадан. Я открыла дубльгис, чтобы посмотреть ближайшее кафе. Мне было не важно какое, лишь бы продавали спиртное после десяти. Ближайшее оказалось на улице двадцать второе апреля кафе "Восточная ночь". Я вдавила педаль газа, врубила музыку Кипелова "Я свободен".
Я очень редко выплескивала свои эмоции, всегда боялась, чужого мнения и осуждения, но сейчас мне было всё равно.
Вместе с солистом я горланила строки песни, завывая и сипя на высоких нотах. Но в душе появилась лёгкость, будто я вместе с Кипеловым приняла предательство мужа. Строчку:
"В моей душе нет больше места для тебя!" — я произносила с особым удовольствием и смакованием.
К концу песни я как раз добралась до кафе, оно расположилось на перекрёстке.
Передо мной стояло невысокое кирпичное здание, но
