Но что, если Джейсон по-прежнему считает Лору своей единственной женщиной? Возможно ли, что любовь не подвластна времени? А если он все-таки женится на ней, готова ли она всегда оставаться для него второй? И не означают ли подобные мысли, что она ревнует к усопшей женщине?
«Пожалуй, да».
Как это низко. Любовь — или то чувство, которое она испытывала, — конечно, не делает ее лучше других. Но по крайней мере она не из тех замужних женщин, которые смотрят с вожделением на мужчину, не являющегося их мужем. Она не замужем и потому имеет право смотреть на Джейсона подобным образом. Возможно, она давно смотрит на него так. Хотелось бы знать это. А может быть, лучше не знать, хотя неизвестно — лучше ли.
Знать или не знать — вот в чем вопрос.
О Боже, она уже начала цитировать Шекспира, вернее — цитировать с искажением в данном случае. В одном Ливви была совершенно уверена: она начинает сходить с ума.
Она направилась назад в холл кратчайшим путем через комнату, которая служила для дам туалетом. Открыв дверь, она услышала голоса, и поняла, что комната не пуста. Она открыла рот, чтобы возвестить о своем присутствии, когда одна из дам сказала такое, что заставило Оливию замереть на месте.
— Знаешь, я не люблю говорить о ком-то плохо, но эта племянница леди Шелдон стоит того. Ты заметила, как она смотрит на маркиза?
Ливви прижала руку ко рту.
— Ты ревнуешь, Каллиста? — спросила другая женщина.
Каллиста. Значит, это леди Верной, жена сэра Джорджа. Оливия невзлюбила ее с первого взгляда. Не потому, что она красивая, и даже не потому, что она бросала на Джейсона призывные взгляды в течение всего обеда. Нет, Ливви невзлюбила ее, потому что та явно считала себя лучше всех окружающих.
— Ревную? К этой невинной девчонке? Едва ли.
Ее резкий смех подействовал крайне раздражающе на Оливию.
— У меня нет повода ревновать. Джейсон Траерн окажется в моей постели еще до конца этого месяца.
— Будь осторожна с ним, — предупредила собеседница. — У него вид голодного волка.
— Тем более ему нужна в постели женщина, а не девчонка, — заявила леди Верной без малейшего сомнения.
— А почему ты думаешь, что он тебя хочет?
— Я сидела рядом с ним за обедом. Поверь, у меня есть неопровержимое доказательство его желания.
Оливия почувствовала себя плохо, однако не могла уйти.
Женщины начали шептаться, и она не могла расслышать, что они говорили, затем послышался удивленный возглас:
— Нет! Не может быть! В самом деле? Ну и?.. — с любопытством спросила другая женщина.
— Я не сомневаюсь, что меня ожидает хорошая скачка с таким жеребцом.
Обе женщины разразились смехом.
Оливия больше не могла стоять и слушать их. Она заставила свои ноги шевелиться и устремилась назад в свою комнату. Ее глаза застилали слезы, и она, не заметив того, кто оказался перед ней, наткнулась на твердое мужское тело.
Сильные руки схватили ее за плечи, удерживая от падения.
Она сразу поняла, что это Джейсон.
Судьба не могла допустить, чтобы это был кто-то другой.
Кроме того, ни один из мужчин не вызывал такого трепета в ее теле.
— Вот вы где! — сказал Джейсон сердитым тоном. — Я искал вас повсюду.
— Чарлз знал, где я, — сказала она безжизненно, сосредоточив взгляд на его плече.
— Он тоже исчез. Черт возьми, Ливви, значит, вы были с ним…
Она не могла поверить, что он имел наглость обвинять ее в том, что она исчезла вместе с Чарлзом. И это после того, что она услышала о нем. Оливия освободилась от его захвата и убежала.
Джейсон, чертыхаясь, последовал за ней. Он легко поймал ее и увлек в ближайшую комнату. Его эмоции достигли наивысшего предела, а самоконтроль почти улетучился.
— Вы сейчас были с мужчиной?
Проклятие, он не хотел, чтобы его тон был таким обвинительным.
— Я не сержусь на вас, — хотя он был ужасно разгневан, — но мне необходимо знать. Кто этот мужчина? Он обидел вас?
Джейсон протянул к ней руку, но она отступила назад и покачала головой:
— Единственный человек, обидевший меня сегодня, — это вы.
Она встретилась с его взглядом, и он увидел в глубине ее синих глаз смятение и боль, отчего сердце его сжалось.
— Я? Что, черт возьми, я сделал? Я не сказал вам и пары слов с того момента, когда начали прибывать гости.
— Да, я заметила это. Вы все время находились в окружении женщин. Почему вы так встревожились? Из-за моего отсутствия? Мы оба знаем, что вы предпочли бы иметь дело с леди Верной.
Он нахмурился, почувствовав что-то неладное.
— Почему вы считаете, что я хочу иметь дело с этой хищницей? — резко спросил он.
Ее глаза негодующе сверкнули.
— Значит, вы отрицаете, что намеревались сделать ее своей любовницей?
— Да, отрицаю, черт возьми. Кто сказал вам такую чушь?
— Я случайно подслушала ее разговор в туалетной комнате. Она была совершенно уверена в ваших намерениях. Она сказала своей собеседнице, что у нее есть доказательство вашего желания.
Джейсон издал стон. Каллиста всегда была бесстыдной женщиной и стала еще хуже после того, как вышла замуж за старого сэра Джорджа. Она ухитрилась сесть рядом с Джейсоном за обедом и, поскольку он игнорировал ее непристойные намеки, решила привлечь его внимание, протянув руку под столом и схватив его за интимное место.
Она, конечно, обнаружила «доказательство его желания», но оно не имело к ней отношения. Джейсон скучал во время обеда. Каллиста вызывала у него отвращение, а женщина, сидевшая с другого бока от него, миссис Григгс, испытывала благоговейный трепет, оттого что оказалась рядом с маркизом, и в разговоре ограничивалась лишь повторением слова «милорд» после каждого его предложения.
Неудивительно, что его мысли обратились к Оливии, чьи умные и острые замечания делали их разговор похожим на пикировку. Он был очарован ее живым умом, как и вызывающим желание роскошным телом. Видимо, эта Венера ниспослана, чтобы искушать простого смертного. Он не знал, как долго сможет противостоять искушению, особенно когда его сын настойчиво просит, чтобы он достал ему братика или сестричку.
Просьбы Эдварда порождали возбуждающие образы в голове Джейсона. Он представлял, как Оливия лежит под ним, ее губы приоткрыты, и лицо раскраснелось от напряжения. Он входит в нее снова и снова, твердо и быстро, их тела ударяются друг о друга, в то время как они оба стремятся достичь разрядки. Ее бедра вздымаются вверх, навстречу ему, заставляя его проникать в нее еще глубже. Он мысленно слышал ее тяжелое дыхание у своего уха, а затем легкое постанывание, когда наслаждение наконец охватывает ее. Ее горячие ножны плотно обхватывают его член, и он забывает все на свете, изливая свое семя в ее лоно.
