Хайди Райс - Опасная близость

Ознакомительная версия.

– Мне там делать нечего.

Иона высвободила руку. Нет, так нечестно. Еле-еле начала приходить в себя, и тут явился он и снова все испортил. Иона оказалась достаточно глупа и неопытна, чтобы влюбиться в мужчину, который к ней равнодушен. Но он-то мог бы не подкреплять ее заблуждения!

С самого начала на руках Иону носил. Заставил почувствовать себя желанной, подарил заботу и чувство безопасности, показал, что такое настоящий секс, и даже иногда делился с ней секретами. Зейн ведь в женщинах разбирается. Неужели сам не замечает, какое сокрушительное воздействие оказывает? А уж Иону, с ее-то низкой самооценкой, поразить было совсем не трудно.

Зейн даже не стал произносить перед ней свою знаменитую речь. А ведь мог бы, и тогда ее сердце не оказалось бы разбито. За эту неделю Иона пролила столько слез, что для разнообразия почувствовать злость было только приятно.

– Тесс ведь, кажется, тебя приглашала? – спросил Зейн.

– Это к делу не относится. Перестань валять дурака.

– По-твоему, это я дурака валяю? – взорвался Зейн. – Сбежала без объяснений, целую неделю в этой дыре пряталась, ни ответа ни привета! И еще хватает наглости говорить, что я валяю дурака! Ну, и когда ты собиралась мне сказать, где ты?

Я не собиралась, – объявила Иона.

– Интересно узнать, почему? – Зейн взял ее за руки и притянул к себе. – Чем я перед тобой провинился?

– Ничем, просто… – Иона уперлась руками ему в грудь. Она очутилась в опасной близости от Зейна и, вполне предсказуемо, ощутила знакомую сладкую дрожь. Нет, правду говорить нельзя, иначе Иона рискует лишиться последних остатков гордости.

– Вдруг ты в тот вечер забеременела? Даже адреса не оставила!

От боли и разочарования у Ионы сжалось сердце. Так вот зачем он здесь. Получается, приглашение на крестины Брендона – всего лишь предлог, чтобы вытянуть из нее правду. Любимый прием Зейна – пустить в ход неотразимое обаяние. Нет, он никогда не дает понять женщинам, что ему от них что-то нужно – боится показаться слабым, подумала Иона. Попыталась сдержать обиду и взять эмоции под контроль.

Я не беременна. У меня были месячные.

– Не беременна? Точно?

Иона ожидала увидеть на лице Зейна оживление, но, как ни удивительно, он казался почти разочарованным.

– Точно. Сто процентов.

– Хорошо, тогда назови хоть одну причину, почему не хочешь возвращаться домой.

– Домой? – переспросила Иона. Гнев как-то сразу улегся.

– Именно. Домой. Возвращайся. Дай мне еще один шанс.

– Не могу… – покачала головой Иона и снова попыталась отстраниться. Слезы застилали глаза и мешали говорить. И не спрашивай почему. Просто я не должна…

– Почему не должна? – выговорил Зейн сдавленным голосом. – Если из-за отца, то мы вместе поедем к нему, и…

– Дело не в этом. Понимаешь, я полюбила тебя, – едва слышно прошептала Иона. Ну вот, не хотелось говорить, а пришлось.

К ее удивлению, Зейн рассмеялся:

– И только-то?

Иона резко вырвалась из его рук. Теперь по щекам катились слезы.

– Не смей надо мной смеяться. Мои чувства – это не пустой звук. – Иона прижала руку к груди, первый раз в жизни осознав, что это правда. – С моими чувствами тоже нужно считаться, не собираюсь всю жизнь подстраиваться под других. – Иона громко всхлипнула. – Поэтому не собираюсь продолжать наш роман, иначе, когда все закончится, мне будет только больнее.

– Ну-ну, хватит. – Зейн прижал почти не сопротивляющуюся Иону к себе. – Не плачь. Я знаю, что твои чувства – не пустой звук.

Он погладил Иону по щеке. Синие глаза светились теплом и пониманием.

– Неправда, – ответила она, вздрагивая от рыданий. – Ты сам меня обвинил, что лезу не в свое дело. Что не должна была разговаривать с Тесс, спрашивать про тебя и Нейта. Ты меня близко к себе не подпускаешь, ничего не рассказываешь…

– Прости, вел себя как полный придурок. Просто боялся, что ты про меня узнаешь одну вещь… Но сейчас узнал, что ошибался и на самом деле это неправда.

– Это что, имеет отношение к твоему отцу? – тихо спросила Иона.

– Да. – Зейн приблизился к кровати и сел. Пружины матраса жалобно заскрипели. – Знаешь, в чем ирония? В детстве вбил себе в голову, будто отец – замечательный человек, чуть ли не герой. Тогда мама не хотела о нем говорить, а не я. Но я знал, кто он. Достаточно было посмотреть на фотографии в Сан-Ревелль. Тут бы кто угодно догадался. Все сразу вставало на свои места. Почему маме дали работу в этом доме, почему старый хозяин время от времени заходил узнать, как у меня дела…

– Ты про деда?

Зейн напряженно кивнул.

– Но в тот день, перед тем как я… – Зейн нервно сглотнул, – увидел его с ней… он говорил со мной. Был жаркий день, а мама запретила ходить в большой дом, потому что хозяева готовились принимать гостей, и я не должен был путаться под ногами. А он приехал пораньше и припарковался как раз рядом с площадкой, где я катался на скейтборде. – Зейн скованно пожал плечами. – Отец оглядел меня с ног до головы и спросил: «Ты сын Марии?» Я кивнул. Ни слова выговорить не мог. Решил – вот он, момент, которого я так долго ждал. Сейчас он объявит, что он мой отец, и, может, даже на машине покатает. – Зейн печально улыбнулся. – Автомобиль у него был крутой – красный «феррари» со стилизованными шинами с белой боковиной.

Сев на кровать рядом с Зейном, Иона положила руку ему на колено, искренне сопереживая наивному маленькому мальчику.

– Значит, ты уже тогда любил машины?

Зейн положил свою руку на ее и кивнул.

– Хочешь знать, что он еще сказал? Это были последние слова, которые я услышал от отца.

Иона была не уверена, что желает услышать ответ, но все же прошептала:

– Что?

Зейн мрачно рассмеялся:

– Кинул мне ключи от машины и велел: «Скажи Мано, пусть на мойку отгонит. Завтра с утра уезжаю».

– Зейн… – Иона коснулась пальцами его щеки, потом поцеловала, испытывая щемящую нежность не только к нему, но и к тому мальчику. – Зейн, он был ужасный человек, но это не значит, что ты тоже…

Зейн повернулся и приложил палец к ее губам:

– Знаю. Послушался твоего совета и поговорил с Марией. – Он взял Иону за руку и продолжил: – Рассказал, что видел, и… – Зейн на секунду замолчал, устремив взгляд в потолок. – Ты была права. Тот эпизод на кухне ничего не значит.

И все-таки не понимаю – как ты вообще мог такое подумать?

– Просто та сцена в детстве произвела на меня глубокое впечатление. А когда сам начал заниматься сексом, узнал, что в такие моменты человека захлестывает страсть. – Зейн опустил голову и печально вздохнул. И я решил, что обязательно научусь держать себя в руках, чтобы не стать таким, как отец. – Неожиданно Зейн улыбнулся. – Но потом появилась ты и перевернула мою жизнь с ног на голову. Чувства к тебе я, как ни старался, сдержать не мог.

Ознакомительная версия.