– Ты говоришь загадками. Я ничего не понимаю. Но я попробую вспомнить. – Кристин прикрыла глаза, припоминая подробности разговора полугодовой давности. – Алекс сказал, я не совсем понимаю, что собираюсь завтра совершить. Сказал, что я ребенок, которому сейчас нужна защита и поддержка. А у тебя своя жизнь, ты популярен у женского пола, – Кристин слегка порозовела, но не опустила глаз, – и когда-нибудь я все равно узнаю про эти похождения. И это причинит мне боль и разрушит мою семейную жизнь. В итоге он заявил, что я должна отказаться от брака с тобой. Что для меня больше подходит он сам. Господи, он сказал, что хочет, чтобы я вышла замуж за него, что он хочет ребенка… И хотя он не так богат, как ты… – Кристин запнулась, – он вполне сможет обеспечить достойную жизнь мне и нашему будущему ребенку. Вот и все.
«Ребенок… узнает про похождения… это разрушит твою семейную жизнь, тебе следует отказаться от этого брака… Я постараюсь обеспечить достойную жизнь тебе и нашему будущему ребенку…» – вот что Рик услышал. Эти слова жгли его словно каленым железом полгода. И что он должен был подумать, особенно после того, как Ирена намекнула ему, что Кристин вовсе не так наивна и невинна, как он считает, а ее одинокие прогулки вовсе не были одинокими?
– Ребенку… Почему он заговорил про ребенка?
– Ты спрашиваешь об этом меня? Я вообще решила, что он разыгрывает меня. Весь этот разговор был таким наигранным и… диким. Не мог Алекс внезапно воспылать ко мне любовью и решить немедленно завести семью! Он даже говорил как-то странно. Он то повышал голос, то переходил на какую-то невнятную скороговорку, так что я едва разбирала слова. А когда он закончил свою речь, я сказала, что не собираюсь менять свои планы и завтра стану твоей женой.
Алекс закончил свою продуманную речь, и дело было сделано. Но он должен был быть совершенно уверен, что Рик будет рядом и услышит выделенные фразы. Ирена сказала ему, что Алекс назначил Кристин свидание!
– Ирена сказала… – пробормотал Рик, пытаясь уложить разрозненные кусочки мозаики в общий рисунок, но Кристин услышала.
– Подожди… – Она слабеющей рукой схватилась за подлокотник. – Я ничего не понимаю… При чем тут еще и Ирена?
Ирена сказала о свидании, осторожно намекнула, что Кристин вроде бы беременна от Алекса, а остальное Рик додумал сам: что он добровольно сунул голову в петлю, сделав ей предложение, и Кристин воспользовалась этим. Алекс совсем не богат, ему нет места даже на семейном ранчо… Разве могла она упустить возможность выйти за Рика?!
Все это, включая собственные подозрения насчет ее лицемерия и корыстных соображений, ему пришлось выложить Кристин.
– Значит, ты поверил Ирене… – начала Кристин неестественно спокойным голосом, но ее пальцы уже смяли край пледа, накинутого на диван.
– Она была чертовски убедительна. – У Рика был злой и одновременно несчастный вид.
– Убедительна?
– Все сходилось один к одному! – сказал он и тут же понял, что зря это сказал.
– Сходилось? Что сходилось? – Кристин подумала, что сейчас точно не выдержит и рухнет замертво. – Как ты мог… как ты мог поверить во все это… Во весь этот… – Она никак не могла подобрать слов. – Во всю эту ложь! – выкрикнула она наконец.
– Ирена сказала, что ты захочешь избавиться от ребенка, и в это время ты попадаешь в больницу!
Кристин чувствовала, что сейчас взорвется от гнева и возмущения!
– Да, я попала в больницу с аппендицитом. Юджин пытался тебе дозвониться, но не смог! – Кристин вспомнила, как ждала Рика, и едва не разрыдалась.
– С аппендицитом? – растерянно переспросил Рик. – Что ты говоришь? Этого просто не может быть!
– Выкради мою медицинскую карту! Проверь оплаченные счета! Расспроси свидетелей или примени свои грязные трюки! Думаю, опыта у тебя в подобных делах достаточно!
– Кристин… – Рик знал, что не сможет ей сказать, что Юджин дозвонился до него и сообщил, что Кристин в больнице. И, как только Рик это услышал, в его голове словно щелкнул выключатель, и он уже не понимал, что Юджин ему говорил дальше.
Он думал о том, что Ирена была права: Кристин решила избавиться от ребенка… Страшная боль скрутила его, так что Рик едва не согнулся. «Ты приедешь?» – кажется, уже не в первый раз спрашивал Юджин. «Нет», – хрипло ответил Рик и положил трубку.
Было ли это роковым совпадением, или Ирена каким-то образом узнала о том, что Кристин оказалась в больнице, и решила использовать информацию в собственных грязных целях – сейчас не имело никакого значения. Рик запустил пальцы в волосы. Клубок немыслимой интриги распутывался, с каждым витком боль усиливалась, и вот теперь она стала совершенно невыносимой.
После слов Ирены и полученных «доказательств» для него все сложилось в единую схему, в которой не было места другой теории и иным доказательствам. Вина Кристин состояла лишь в том, что она оказалась в хитроумно устроенной ловушке, где все было продумано и предопределено. Он, успешный бизнесмен, стратег и провидец, оплошал, ударил в грязь лицом, попавшись на удочку девицы, которую считал существом недалеким и неумным.
– Я, пожалуй, пойду, – дрожащим голосом сказала Кристин.
Рик даже не мог взглянуть ей в глаза. А потом он почувствовал, что остался один. Совсем один…
На подгибающихся ногах Кристин добралась до своей комнаты. Голова болела и пылала так, словно ее сдавили огненным обручем. Она знала совершенно точно, что Рику в самое ближайшее время придется пересмотреть свои взгляды на некоторые вещи. И она была уверена, что он больше не сможет ненавидеть ее, как раньше, но при этом не испытала облегчения – слишком много на нее свалилось, слишком много душевных сил понадобилось для этого разговора, открывшего наконец истину… Теперь хотя бы она могла понять, почему оказалась в этой ссылке.
Теперь горела не только голова, но и все тело. Кристин нашла только одно решение этой проблемы – она залезла в душ. Это отчасти помогло: прохладная вода освежила пылающее тело, но голова продолжала гореть, а мысли ворочались в ней, как раскаленные в доменной печи тяжелые болванки.
Она хотела ненавидеть Рика за то, что он сделал. Разве он думал о том, на что обрекает Кристин, оставляя ее в этом чужом доме одну? Кристин хотелось бы верить в то, что он не осознавал этого полностью… Ей не на кого было надеяться, не к кому обратиться, не у кого попросить помощи. В первый день она просто просидела в комнате, бессмысленно глядя в стену. Боль и отчаяние заполняли ее душу. Они были так велики, что остальным чувствам просто не хватало места. Потом пришло ощущение одиночества и безысходности. Она совершенно не знала, что станет делать дальше, как и на что будет жить.
