– Джеймс! – Она уронила чашку на пол и встревоженно разглядывала его ноги. На его правом бедре было воспаленное красное неровное пятно.
– О, Джеймс, извини. Больно? Я не хотела.
– Я знаю.– Он уныло состроил гримасу.– Ты так старательно соблазняла меня, что совсем забыла о чашке.
– Может быть, принести лед? – Она изучала красное пятно, готовая заплакать.
– Было бы неплохо. К счастью, ты ухитрилась не залить самые чувствительные места очень поддающиеся на такие вещи.
– Слава Богу! – Мэгги облегченно вздохнула, затем покраснела, когда он засмеялся.
– Я думала...– попыталась она исправить ситуацию.
– Я знаю точно, о чем ты думала, любовь моя,– сказал он сухо.– В будущем я буду внимательнее.
– У меня есть специальный крем! – Мэгги быстро заговорила, придя в замешательство от того, что он назвал ее своей «любовью».– Он для загара, он снимет боль. Я достану его. Подожди здесь.
– Я, вероятно, не смогу пойти куда-нибудь в таком костюме? – засмеялся Джеймс.
– Я тоже так думаю.– Мэгги остановилась и внимательно смотрела на него. Через наполовину расстегнутую рубашку была видна не только его широкая грудь, но и остальные части тела, которые она созерцала с мучительным чувством. Ее глаза не отрывались от рубашки. Его сильные голые ноги выглядели темнее на фоне белой рубашки. След от ожога побудил ее к действию, она поспешила в ванную и стала рыться в аптечке. Джеймс сидел там же, где она его оставила. Она взяла коробку с антисептиком, и, вернувшись к нему, опустилась перед ним на колени, тщательно осматривая пятно.
– Почувствуешь холод,– предупредила она его, обильно обрызгивая больное место.
– Сегодня ты устроила ночь контрастов. Вначале горячее, потом холодное,– поддразнил Джеймс. Он поежился, когда холодная струя попала на его кожу.
– Больно? – Мэгги с беспокойством рассматривала его.
– Не волнуйся.– Джеймс взял ее руки и помог ей встать. Он взял коробку из рук Мэгги и положил ее на кушетку рядом с собой.
Мэгги прильнула к нему с левой стороны, где не было ожога, пытаясь понять, не разрушила ли ее неловкость его желания физической близости. Она запрокинула голову и пристально посмотрела в его сияющие глаза.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.
– Достаточно хорошо для того, что ты имеешь в виду.– Он улыбнулся, и она почувствовала глубоко внутри себя нарастающий жар.
– Я думаю, что смогу встать со смертного одра для того, чтобы заняться с тобой любовью. Ты заставляешь меня чувствовать себя двадцатилетним. Когда я с тобой, все, чего я хочу, это любить тебя.
– Так что же тебя останавливает? – Мэгги театрально поморгала ресницами.
– Тот факт, что мне не двадцать.– Джеймс серьезно посмотрел на нее.– И у тебя нет юного обожателя. Ты – Мэгги, и я хочу от тебя больше, чем несколько ухваченных здесь и там часов. Я хочу, чтобы ты была рядом все время.
– Ты хочешь, чтобы я жила с тобой? – Мэгги решительно повторила его предложение. Сердце у нее упало. Она надеялась, что Джеймс окончательно махнул рукой на эту идею.
– Да, я хотел бы жить с тобой.– Он задумчиво разглядывал ее.– Я также хочу жениться на тебе.
– Чего ты хочешь? – открыла она рот и посмотрела на него изумленно, почти лишившись дара речи. Джеймс действительно просил ее выйти за него замуж!– Но ты говорил, что пробовал жениться с помощью разума и сердца, и оба раза это не сработало,– сказала она, в конце концов вспомнив.
– Правда,– согласился он,– но проблема заключалась в том, что я выбрал свою первую жену на основе эмоций, игнорируя совет разума, а со своей второй женой я совершил противоположную ошибку. На этот раз я внимательно прислушался и к тому, и к другому.
Джеймс положил палец под подбородок и медленно запрокинул ее голову, испытующе глядя в ее лицо.
– Я люблю тебя, Мэгги. Я люблю твою манеру смеяться, когда тебе смешно. Я люблю странную маленькую морщинку, которая возникает у тебя на лбу, когда ты очень сердита, и твою манеру покусывать губу, когда ты нервничаешь. Я люблю твою мягкость и твое терпение в той же манере, как и сильные взрывы темперамента, и манеру, с которой ты парируешь мой крик. Мне также нравится любить тебя. Касаться твоего превосходного тела, и чтобы ты касалась меня. Упиваться восторженными звуками завершения, срывающимися с твоих нежных уст. В равной степени важно то, что я люблю тебя. Ты не только моя возлюбленная, но ты еще и мой лучший друг.
– Я... Я...– Мэгги в растерянности быстро осмотрела комнату.– Я хочу еще кофе.– Она вскочила на ноги, захватив его врасплох.– Минуту. Я сейчас вернусь.– Она бросилась из комнаты, не обращая внимания на его громкий крик.– Боже мой!– Она откинулась к стене и потерла лоб дрожащими пальцами. Что теперь? Джеймс действительно попросил ее выйти за него замуж! Она побоялась переехать к мужчине, и он предложил ей выйти за него замуж? Она сдавила веки кончиками пальцев и несколько раз глубоко и ровно вздохнула.
Думай, приказала она себе, но ее разум отказывался тщательно обдумать предложение. Только одна мысль всплыла на поверхность: полнейшее блаженство оттого, что она выйдет замуж за Джеймса. От того, что он будет ее мужем. От того, что она сможет свободно выражать свою любовь. Он сказал, что любит ее.
Дорогие слова эхом отозвались в ее памяти. Мэгги ни минуты не сомневалась в ее искренности. Если он сказал, что любит ее, значит это действительно так. Он мог доводить ее до отчаяния, но он никогда не лгал ей.
Правда то, что по необъяснимой причине Джеймс полюбил ее. Но как долго продлится эта любовь? Как скоро он начнет негодовать, будучи связанным с нею? И проклинать узы, которые связали его?
Волна отчаяния захлестнула ее. Она скорее согласилась бы потерять его, чем видеть его глаза, ожесточающиеся от отвращения или, что еще хуже, полные равнодушия. Это было бы подобно медленному умиранию, вместо того чтобы умереть от одного прямого удара. Но иметь шанс выйти замуж за Джеймса и отказать ему...
– Приди в себя, Мэгги! – Голос Джеймса врезался в мучавшие ее мысли.– Сядь.– Он перенес ее дрожащее тело на стул.– Что я такого сказал, что привело тебя в это состояние? – спросил он.– Ведь шаг от любовника к мужу не может быть поводом для такого потрясения. Его не будет, если ты не любишь меня.– Он пристально ее разглядывал.
Мэгги начала различать фаянсовые композиции на кафеле.
– Ты знаешь,– тихо проговорила она.
– Трудно скрыть чувства, когда ты отдаешь себя с такой страстью. Я впервые понадеялся на то, что ты сможешь воспринять меня не только как друга, когда ты согласилась вступить со мной в любовную связь.
