— Ты хочешь, чтобы я бросила все, во что вложила столько сил, и убежала с тобой, — возмутилась женщина. — Ты решил оставить мир бизнеса, а я нет. Я не смогу быть просто женой владельца ранчо, — призналась она — Мне кажется, нам следует привыкать к нашему новому положению постепенно. Я какое-то время буду жить на твоем ранчо, ты — у меня в городе. Пока не убедимся, что брак — это именно то, к чему мы оба стремимся.
— Ты предлагаешь что-то вроде тайного сожительства? — возмутился Рейн, сверкая глазами. — Легкая связь, которую ты сможешь разорвать, когда станет трудно?
Тамара не ожидала, что он так болезненно воспримет ее слова.
— Я не имела в виду, что мы должны прятаться и скрывать свои чувства. Весь Техас думает, что мы женаты!
Рейн сердито натянул на себя одежду — душ подождет.
— И весь Техас ждет, что мы сделаем теперь.
— Ты попросил меня поехать на ранчо, чтобы успокоить свою мужскую гордость? — Тамара все больше распалялась.
— Гордость тоже нельзя не учитывать, — резко ответил Рейн, — так же, как любовь, привязанность и защитные инстинкты. Я хочу иметь спутницу жизни, а не временную подружку!
Тамара ахнула, услышав, как Рейн принизил те чувства, которые они испытывали друг к другу. Ей не приходило в голову рассматривать себя и его как временных партнеров, увлеченных любовной интрижкой.
— Ты потрясена? — Рейн вытянулся во всю длину постели и ладонью коснулся лица Тамары. Его глаза светились преданностью, а слова обожгли ей душу.
— Я люблю тебя больше, чем мог вообразить, когда мечтал о любви к женщине. Я хочу видеть тебя каждый день — когда просыпаюсь, ложусь спать и все остальное время суток. Месяц, проведенный с тобою в хижине, избаловал меня. — Его голос выдавал необычайное волнение. — Я понял, что не смогу согласиться на половинчатое решение. Я хочу иметь всё, что ты можешь дать. Мне нужны твоя любовь, доверие, преданность и обещание быть со мной до конца наших дней. Другое меня не устроит!
Тамара ощутила внутреннюю дрожь, осознав всю глубину его всепоглощающей преданности.
— Не знаю, хватит ли мне смелости решиться на это, — произнесла она глухо.
В глазах Рейна отразилась боль.
— Ты не знаешь другого: любишь ли ты меня так же сильно, как я люблю тебя, боишься довериться мне.
Тамара начала что-то говорить, но Рейн быстро закрыл тему. Между ними пролегла непреодолимая дистанция. С этого момента он превратился в равнодушного холодного человека.
— Я обещал Карлилю, что мы утром заедем в полицейский участок. Как только подтвердится, что тебе ничего не угрожает, я увезу своих парней на ранчо, они мне нужны там. — Рейн отвернулся от Тамары и добавил: — Я позвоню кое-кому, чтобы заменили стекло в спальне Кэти, и подожду тебя в гостиной.
Он вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Рейн уехал во второй половине дня. Как и обещал, он позаботился обо всем. Оставшись одна, Тамара бесцельно слонялась по квартире. Она понимала, что ей следует поехать на ранчо Гарольда, но не была готова отвечать на вопросы дяди, которыми тот наверняка забросает ее. Рейн оставался холодно-сдержанным, и его вежливое безразличие разрывало сердце Тамары. Почему его равнодушный поцелуй на прощание вызвал у нее желание кричать, умолять, рыдать?
Вечером Тамара позвонила родным, чтобы предупредить, что переночует в городе. Ее чувства находились в таком смятении, что не хотелось никого видеть. Она заперла дверь, выключила свет и направилась в спальню.
Это было ошибкой. Все здесь напоминало ей о предыдущей ночи, проведенной с Рейном. Тамара не раздеваясь упала на постель и укрылась одеялом. Оно еще хранило его запах, и женщина вконец расстроилась. По щекам покатились слезы. Рыдая, Тамара подвергала беспощадному анализу свои самые сокровенные чувства. Ей было больно и обидно, но она должна была признать, что во многом ошибалась. Рыдания постепенно затихли, и женщина почувствовала себя свободной. Избавление от годами копившихся разочарования, боли, раздражения, произвело очищающее действие.
Терпение и любовь Рейна позволили ей осознать всю глубину любви, которая существовала между ее родителями. Тамара больше не обвиняла их в том, что они покинули ее. Она не чувствовала необходимости прятаться от прошлого и, соединив с ним настоящее, ощутила единство, непрерывность жизни и свою собственную цельность.
А будучи цельной личностью, которая уже не металась из стороны в сторону от неуверенности, Тамара могла свободно любить Рейна. Не имея за спиной груза эмоционального прошлого, она могла пойти к нему и предложить свое сердце без каких бы то ни было условий. Приняв решение, Тамара ощутила, как легко стало на сердце. Остаток ночи она провела, мечтая о том, как выйдет замуж за человека, которого любит.
Но осуществить планы на деле было не так просто, как в мечтах. Ей хотелось прийти к Рейну свободной, с чистой совестью, поэтому следовало обсудить ее намерения с семьей и персоналом компании. Тамара решила начать с компании.
Всем окружающим ее людям, за исключением родных, она позволила думать, что вышла замуж. Ей нужен был новый график работы, чтобы чаще видеться с Рейном.
Прошла неделя после того, как они расстались. Тамара просила бога, чтобы Рейн позвонил, чтобы он по-прежнему хотел ее. Тамара молилась, но и работала как вол, чтобы обеспечить себе еще один короткий отпуск. Она надеялась, что на этот раз у нее будет настоящий медовый месяц.
Спустя немногим более недели после отъезда Рейна из города, Тамара и Кэти отправились на его ранчо. Уже одна мысль о том, что она увидит его через несколько минут, приводила Тамару в трепет от предвкушения счастья и… от страха. «Что, если…» преследовало ее и после того, как она решила, что в ее жизни нет ничего более важного, чем их с Рейном чувства друг к другу.
— Тэмми, смотри! — воскликнула Кэти, указывая на внушительный подъезд к ранчо.
Тамара была рада, что они добрались до места, но ее волнение с каждой минутой возрастало.
На ранчо Рейна росли гигантские деревья с пышными кронами и густая, сочная трава. Стада домашнего скота паслись по обе стороны дороги, ведущей к дому, и приехавшим показались огромными. Они никогда не жили на ранчо с таким образцовым хозяйством.
— Ты еще не думала вернуться в Сан-Антонио? — спросила Тамара сестру.
— Ни за что! — возмутилась та, мечтая поскорее встретиться с Рейном.
Кэти потратила немало времени, наставляя старшую сестру, когда дело касалось любви и жизни вместе-до-гроба.
Обе затаили дыхание, когда перед их взорами предстал дом Мастерса. Огромное трехэтажное здание нельзя было отнести ни к одному старому архитектурному стилю или назвать современным, но в нем была эстетическая привлекательность. Дом имел свой собственный стиль и Тамаре понравился. Она остановила машину напротив веранды, которая опоясывала здание.
