оба остались лежать, пытаясь прийти в себя. Наше дыхание стало спокойным ритмом.
Мира взглянула на меня, ее глаза отражали не только удовлетворение, но и нежность. В тот момент я понял, что эта женщина стала для меня чем-то большим, чем я когда-либо мог представить.
Взгляд Миры ласково скользил по моему лицу, и в ее глазах я увидел нечто глубокое и прекрасное. Это был миг, когда моё сердце замерло, и я осознал, что влюбился.
Не было слов, которые могли бы полностью передать этот внутренний переворот. Все вокруг замерло, и в этом моменте я понял, что Мира — не просто часть моей жизни, она стала её смыслом. Её улыбка, её прикосновения, стали для меня ценнее, чем все богатства этого мира.
Это было осознание, что я больше не мог представить свою жизнь без неё. Ее присутствие стало для меня неотъемлемой частью каждого дня.
Вот это я влип!
— Сейчас приду через пару минут, не засыпай.
Чтобы успокоиться и собраться после осознания своих чувств к Мире, я встал и направился в ванную. Смотря на струю горячей воды, позволил себе забыться в ее ритме, пытаясь утопить свои мысли в этом звучании.
Пока ванна набиралась, я быстро принял душ, и, обернув бедра полотенцем, направился в комнату.
Мирослава лежала на том же месте, прикрывшись одеялом.
— Пойдем, ванная почти наполнилась, — предложил я, и откинув одеяло, взял на руки.
Дойдя, аккуратно поставил Миру в теплую воду. Девушка стесняясь, тут же погрузилась в нее и поджала колени к груди.
Мне было забавно наблюдать, как Мирослава, которая только что с таким пылом отдавалась страсти, теперь стесняется моего присутствия. Ее смущение было чем-то невероятно привлекательным. Я осознавал, что она чувствует себя уязвимой, и одновременно это делало ее еще более прекрасной в моих глазах.
Слабый свет в ванной подчеркивал изгибы ее фигуры. Мирослава смотрела на меня смущенно, но в ее глазах читалось также и ожидание.
— Ты красива, — произнес я, нарушая тишину.
Мира ничего не ответила, но я заметил, как ее губы слегка дрогнули, и какой-то эмоциональный туман проплыл по ее глазам. В этот момент слова казались излишними, потому что и так было понятно, что происходит внутри нас обоих. Оставив ее одну, направился в комнату.
Я быстро оделся, пытаясь подавить волнение, которое бушевало внутри меня. Найдя в шкафу сменное белье, перестелил постель, отвлекаясь на мелкие заботы, чтобы не дать своим мыслям скрутить меня.
Немного погодя, решил заказать ужин. Подумал, что любимое блюдо Миры, может стать приятным переключением фокуса и создать более расслабленную обстановку. Это была попытка привнести каплю умиротворения в наши смутные эмоции.
В этот момент как раз вышла Мира из ванной, завернутая в полотенце, и ее присутствие прервало мои размышления. Я не мог не заметить, как ее влажные волосы обрамляли лицо, а полотенце слегка скользило по идеальной фигуре, оставляя загадочное мгновенное влечение.
— Я думала, ты оставишь меня одну, — возмущенно проговорила девушка, ее голос прозвучал как звонкий звук, прерывая мои мысли.
Я был удивлен, что она допустила мысль, будто я сразу же после нашей близости сорвусь от нее. В этот момент я осознал, насколько она была уязвима и тревожна.
— Как только мы поговорим, — решил я не заострять внимание на ее возмущении, пытаясь смягчить обстановку.
На моих словах Мира смутилась, ее выражение лица изменилось, и я чувствовал, как в ее глазах мелькнуло непонимание и беспокойство.
— Поговорим, как только я оденусь, — сказала, вздернув подбородок с некоторой насмешливой уверенностью в своем праве.
Я кивнул. Тем ведь и правда скопилось не мало.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — задал я первый вопрос, как только Мира вошла в гостиную, уже одетая в домашние шорты и футболку.
Она слегка нахмурилась, но я решительно взял ее за руку и повел в сторону дивана, усаживая рядом с собой. Несмотря на ее изначальное недовольство, я чувствовал, что это время для нас обоих очень важно, чтобы высказать все, что у нас на душе.
— Мира, — начал я, смотря ей в глаза, — мне важно, чтобы мы оба поняли, что произошло. Я не хочу, чтобы ты думала, будто я тебя оставлю или забуду. Но и ты, наверное, заметила, что у нас есть, что обсудить.
Мира кивнула, сохраняя молчание, но в ее глазах читалась тревога.
— Что ты хочешь от меня услышать?
— Почему ты пыталась скрыть, что девственница? — продолжил я, не отводя взгляда.
— С чего ты взял? — воинственно произнесла она, голос ее звучал напряженно, и в ее глазах мелькнул испуг, словно она не ожидала такого вопроса, — этого не должно было быть. Я сделала… — девушка внезапно осеклась, слова ее застыли на полпути.
— Что ты сделала? — задал я вопрос, уже зная на него ответ, но желая услышать ее признание напрямую.
Мира сидит, молча смотря в окно, словно пытаясь найти в нем ответы на мои вопросы.
Решив помочь ей высказаться, я продолжил:
— Давай, расскажи, как тебе в голову пришла идея медицинской дефлорации!?
— Откуда ты знаешь? — вскрикнула она, резко повернув ко мне голову, ее глаза искрились от недоумения и возмущения.
— А кто по твоему отменил операцию? — спросил я в ответ, зная, что мои слова усилят ее эмоции.
Глаза девушки вмиг вспыхнули огнем злости, и я понял, что темы нашего разговора затрагивают ее очень глубоко, возбуждая не только гнев. И вот именно то, что еще ее тревожит, я хотел выяснить прямо сейчас. Да, настал момент истинного откровения, когда ее скрытые страхи должны наконец вырваться наружу. Я чувствовал, что каждое слово, каждая тишина — все это выстраивает ее доверия ко мне.
— Так ты все это время знал!? Видел, как мне страшно, и не сказал ни слова!? — вопрос Миры прозвучал смешением обвинения и обиды.
— А что я должен был сказать? Ты решила изображать опытную женщину, я тебе подыграл, — ответил прямолинейно.
Мира вздохнула тяжело, опустив взгляд. Я понимал, что этот разговор может быть трудным для нее, но теперь, когда тайна раскрыта, важно было разобраться в ее чувствах.
— Мира, зачем хотела скрывать и притворяться? — продолжал настаивать я, твердо решив раз и навсегда разобраться с этой темой и забыть.
Мира задержала взгляд на мгновение, прежде чем ответить, словно собираясь с духом, чтобы выразить свои мысли.
— Чтобы не быть очередной, — еле слышно прошептала она.
Я почувствовал, как сердце сжалось от того, что услышал, и мое внимание остановилось на ней, полное сострадания.
— Я наслышана о твоих подвигах в юности, — продолжила девушка, — что тебе
