что у нас было, мне кажется, что я заслуживаю немного теплых слов. Но у Адама видимо свое видение ситуации.
Открывается дверь, и в помещение входит Ломакин. Думала, поесть мне принес или ведро, какое обычно ставят пленникам для туалета. Я бы не отказалась пописать.
– В сортир надо? – спрашивает грубиян.
– Очень, – подскакиваю с матраса.
– Только без глупостей.
Мент ведёт меня в уличный туалет. Собака привязана и недобро на меня щурится.
Капец, шансов сбежать никаких. Я ужасно боюсь злых псов. Детский травмирующий опыт.
Сижу в туалете неприлично долго и размышляю.
– Эй, ты что, провалилась там? – спрашивает мой цербер.
Ударить бы его по башке чем-нибудь и свалить, пока собачка на привязи. Но чем?
– Сейчас! Не могу сосредоточиться, когда за дверью кто-то стоит.
– Ссы быстрей. Или ты надолго по большому засела?
– Мгм…
Пусть что угодно думает, лишь бы мне потянуть время. Выдрать из стенки туалета палку с гвоздем?
Я вообще-то противник насилия. Но что делать, коли речь идёт о моей судьбе? Сочтем это за самооборону.
Тяну доску, она ужасающе скрипит. Ломакин настораживается:
– Что за звук?
– Не знаю.
– Выходи! Живо!
Вздыхаю и отпираю дверь. И тут вижу его – ведро. Ведрище даже! Оцинкованное, наполненное каким-то дерьмом.
Недолго думая, хватаю его и отпускаю на никчёмную голову не ожидающего нападения мента. В ведре была какая-то жижа, которая залила ему глаза.
Я рванула наутёк. Ломакин что-то орет. Матерное.
Пофиг!! Главное сбежать отсюда.
Выскакиваю из калитки и… врезаюсь в чью-то монолитную грудь, упакованную в белую рубашку…
Пячусь назад, не понимая: Харитонов мой спаситель или соучастник старика?
– Мила, садись в машину! – требует он.
– Ты с ними заодно?
– Нет. Быстрее, Ломакин идёт сюда!
Бегу к Гелику и сажусь внутрь. Пусть Адам меня простит, но я спасала свою жизнь!
– Чем ты его облила? – ржёт Антон, отъезжая от дома.
Смотрю в зеркало заднего вида: пошатывающийся, как зомби мент, весь в чёрном, машет руками и что-то кричит.
Подавляю желание высунуть средний палец в окно.
– Понятия не имею, – отвечаю. – Надеюсь, это были экскременты.
– Безжалостная ты женщина, – веселится мужчина.
– Ибо нефиг было меня красть! И держать полдня в запертой пыльной комнате.
– Бедная девочка.
То женщина, то девочка. Уже бы определился.
– Эй, а как ты здесь оказался? – подозрительно сощуриваюсь.
– Не будешь ругаться?
– Буду, – киваю.
– Тогда не скажу, – Антон открывает банку с каким-то шипучим напитком и предлагает мне.
– Антон, скажи!
– Я повесил на тебя жучок. На твою сумочку. По нему и вычислил твое местонахождение, – отпивает напиток сам.
– Но зачем?! – смотрю на его красиво очерченные мокрые губы.
– Затем. Если сплошает Адам, я буду рядом, – пожимает массивными плечами.
Его мощная рука лежит на руле. На ней поблескивают дорогие часы. Ловлю себя на том, что любуюсь своим спасителем. Еще не хватало!
Но если Годунов решил вопрос не в мою пользу, то, кажется, Харитонов совсем не прочь меня утешить.
– Ты спал с его бывшей, Викой? – задаю интересующий меня вопрос.
– С Родионовой я не спал. Она совсем недавно по рукам пошла. Не по нашим, по арабским.
– Это я знаю.
– Тогда почему о ней заговорила?
– У нее есть отец, дядя? Старик?
– Возможно. Хочешь, наведу справки? Один звонок, и будем знать о ней все.
Ничего себе возможности!
– Хочу! – отвечаю с вызовом, и Антон действительно кому-то звонит и называет имя фамилию бывшей Адама.
С чего я взяла, что Арчибальдов ей родня? Не знаю, называйте это женской интуицией.
– Где сейчас Адам? – допытываюсь до Хари.
– Извини, я не ставил на него маяков. Мне без надобности.
– А Пегину зачем попросил в его кабинете установить прослушку?
– Просто дурачился. Вы так очаровательно и совершенно безпалевно установили жучки у меня, что я был поражен, – весело усмехается.
Да уж, шпионы из нас с Годуновым никудышные. У Харитонова фирма гораздо больше нашей. А сам Антон прослыл дерзким и нахальным адвокатом. Нашли, с кем тягаться!
– Извини, у нас были неприятности, и первым делом мы подумали на тебя.
– Я Адаму не конкурент.
– Ещё какой конкурент! – вскликиваю я, имея в виду совсем другое. Не бизнес, нет, а наши отношения.
Если бы я не была влюблена в Адама по уши, я бы обязательно втюхалась в Антона. Он старше и наглее. По таким мужчинам сходят с ума. Вон Олечка даже под столом у него готова сидеть круглыми сутками, сосать по первому же взмаху руки.
Харитонов ловит электронное послание и читает, стараясь смотреть и на дорогу, и на экран.
– Ты была права! Арчибальдов – Викин дядька. А Ломакин…
– Её любовник?!
– Слушай, тебе бы в следствие идти работать.
– Не, я в бухгалтерию влюблена.
– В цифры?
– Скорее в деньги.
Антон усмехается и поправляет ремешок на дорогущих часах:
– Где сейчас Адам я не знаю, а вот где ваш неприятель мне известно. Можно предположить, что они вместе.
– И где же?
– В бильярдной "Два кия", старик недавно купил это заведение.
– Едем туда! Если ещё не поздно, то Адам сохранит фирму отца.
– Как скажешь. Но а что если, он пошлет Арчибальдова куда подальше, м?
– Зная, что я заложниках?! – вздергиваю бровь.
– Угу… Такое ведь возможно?
– Слушай, хватит намекать, что я ему не нужна! – злюсь. – Тебе все равно со мной ничего не светит, ясно? Я бы попросила тебя снять маяк, но сумочка осталась у подонков. Вместе с телефоном. Телефон действительно жаль, почти новый.
Высказалась, отвернулась к окну. Полегчало.
Просто надоели эти намёки! Я верю в своего Гада, он меня не предаст. Он даже перед красоткой бывшей устоял. На кой черт она просилась к нему обратно, если спит с ментом?
Есть догадка!
Ей не нужен Ломакин с его сморчком, ей нужен огромный агрегат Адама. Хитрая какая. Агрегат уже обрел хозяйку в моем лице.
Подъезжаем к бильярдной. Только бы Адам не прибил меня за поездочку с Харей. А то с него станется.
В помещении пусто. Грозный охранник перекрывает нам путь. Антон говорит ему пару слов, которые я не разобрала, и он уходит с дороги.
Харитонов делает взмах рукой, мол, иди за мной. Я и иду. Хоть бы успеть!
Антон толкает черную дверь. За бильярдным столом стоит тот самый старик и Адам. В руках они оба держат кии. Оба сосредоточены. Нет сомнений в том, что у них партия!
Нормально, не? Меня там Ломакин третирует, а они играют.
Значит ли это, что Адам меня предал?
Руки опускаются вниз и свисают вдоль тела.
Встречаемся с Адамом
