- Cara*, ты чем-то расстроена?
- Мне надо уйти, - сипло бормочу я. - Мне надо уйти.
- А Макс где? - в серых глазах Ди Анджело читается недоумение.
- Он там. Пожалуйста, дай мне пройти, - прошу я срывающимся голосом.
Алекс отодвигается, но когда я с облегчением выхожу в дверь, оказывается, что он следует за мной.
- Меня не надо сопровождать. Я уезжаю, - говорю я, взмахивая рукой в сторону такси.
- Одна ты не поедешь, - без тени сомнения заявляет он. - Или я звоню Максу, или еду с тобой.
- Он очень занят, - едко выдавливаю я. - Ему не до меня, а я еду домой.
Алекс приподнимает бровь, всем своим видом демонстрируя, что мое стремление к независимости его не впечатляет.
- Замечательно, я давно не был у Макса в гостях.
- Я еду к себе домой, а не к нему домой! - отрезаю я.
- Я думал, у вас общий дом. Ну что ж, с интересом посмотрю, где живешь ты.
Не зная, как отвязаться от Ди Анджело, я ныряю в подъехавшее такси, не протестуя, когда он занимает соседнее место.
До моего дома ехать минут сорок - достаточно времени, чтобы подумать, как жить дальше. Откинув голову на спинку сидения, я закрываю глаза. Меня трясет мелкой дрожью, гнев испаряется так же быстро, как он вспыхнул. Я чувствую опустошение. И боль, которая заслоняет собой все вокруг. И это любовь? Вот это выворачивающее наизнанку чувство? Если это действительно она, то она оказалась куда более сложным и тяжелым чувством, чем я наивно считала раньше.
———————
*Cara - (в переводе с итальянского) дорогая
Глава 42
Максим
Отвратительное ощущение - чувствовать себя виноватым. Это хуже, чем быть тем, кого обидели. Особенно, если человек тебе дорог. Я раньше не задумывался об этом, но глядя в умоляющие глаза Влады, в которых застыли слезы, понял. И все же, не смог вести себя как ни в чем ни бывало - слишком сильно было потрясение, вызванное ее ложью.
Я знаю: если бы я не доверял ей столь безоговорочно, если бы она не была столь дорога мне, обман не смог бы меня так ранить. Я бы переступил через эту ситуацию, как часто делал в прошлом, когда люди разочаровывали меня. Но с Владой я так не могу. Поэтому сейчас мне нужно успокоиться самому прежде, чем обсуждать с ней Фролова, его выходки и последствия ее общения с ним для нас.
Той ночью я долго лежу без сна с открытыми глазами, невидящим взглядом уставившись в потолок. А когда засыпаю, даже во сне борюсь с желанием наплевать на свои принципы и пойти к жене, с которой меня разделяют стены квартиры и собственная гордость.
Незадолго до рассвета меня будит телефонный звонок. Сонно взглянув на экран, я сразу понимаю, что произошло что-то плохое - иначе отец ни за что не позвонил бы мне в пять утра.
- Что с мамой? - бормочу в трубку, ощущая, как тело прошибает холодный пот.
- Увезли на скорой, сынок, - говорит он глухо. - Врач в пути.
- Скоро буду.
Тревога за маму делает свое дело. На несколько часов я полностью отключаюсь от окружающего мира, в молчании меряя шагами тесную комнату ожидания в клинике. Потом иду за кофе, пытаясь как-то ободрить отца. Когда звонит Влада, я не могу придумать ничего лучше, чем сослаться на дела. У нее и так непростой день - день рождения ее матери, не стоит добавлять ей переживаний за мою семью.
Около двух из палаты мамы, наконец, выходит врач:
- Кризис отступил. Ей нужно отдыхать, но вы можете зайти к ней на несколько минут. Мы оставим ее под наблюдением до завтра.
- Иди первый, - говорит отец сипло, старательно отводя глаза, в которых блестят слезы облегчения. - Я зайду через минуту.
Мама выглядит бледной и осунувшейся, но когда она открывает глаза, они вспыхивают неподдельной радостью, озаряющей все ее лицо.
- Сынок, - говорит она нежно.
- Ты нас напугала, - мой голос дрожит, когда я беру ее хрупкую руку и подношу к губам.
- Я не хотела. Папе не нужно было вас беспокоить, - мама переводит взгляд с моего лица и смотрит куда-то за спину.
- Влада дома, - отвечаю я на невысказанный вопрос. - Она спала, и я не стал ее будить.
- Владу не тревожь. С ее мамой такая трагедия произошла - не нужно ей обо мне беспокоиться. И свой праздник не вздумай отменять из-за меня, - мама ласково гладит меня по щеке, и я вновь ощущаю себя мальчишкой, который ищет у родного человека поддержки. - Мне уже лучше. Папа побудет со мной. Поезжай.
Я возвращаюсь домой, собираясь обнять Владу и, уткнувшись носом в ее волосы, сказать, что я сожалею о вчерашнем, но квартира пуста. С минуту я мечусь из комнаты в комнату, пока не замечаю на кровати упакованный подарок.
В этот момент я забываю как дышать. Мысль о том, что красиво оформленная коробка, подписанная Владой - это прощальный жест, сдавливает сердце тисками страха. Сейчас я с особенной ясностью понимаю, что не могу и не хочу потерять ее. Вся эта история с Фроловым не стоит того, чтобы попусту прожигать время. Как доказывает история моих родителей, оно чересчур ценно.
Отгоняя дурные мысли, я набираю ее номер. Несколько гудков, которые кажутся мне вечностью, и ставший таким важным голос, который сейчас звучит отстраненно и холодно:
- Привет.
- Где ты? - я готов придушить себя за этот грубый вопрос, не находя оправдания даже в том, что я страшно боюсь услышать ответ.
- Дома. В своей квартире. Я оставила для тебя подарок.
- Это я заметил, - сглатывая горечь, произношу отрывисто. - Когда ты вернешься?
- Я не... Я приеду сразу в ресторан, - говорит она тихо. - Если ты, конечно, все еще планируешь отметить день рождения.
Она приедет. Она не ушла от меня. Эта мысль стучит в голове, позволяя мне немного расслабиться.
- Я ничего не отменял.
- Значит в семь? - в ее голосе звучит печаль и надежда.
Я облегченно выдыхаю:
- Да, Влада, в семь.
Несмотря на то, что у меня совсем нет настроения что-либо праздновать, и десять минут назад я всерьез думал о том, чтобы все отменить, сейчас я не могу дождаться того момента, как приеду в ресторан и увижу Владу.
Если это горячее нетерпение, тоска и постоянное возбуждение при мысли о ней не любовь, о которой так много говорят, то я не знаю, что это. Потому что я уверен - свою жену я люблю. Как это случилось и почему я не понимаю, но разве теперь это важно?
Через полтора часа Алекс встречает меня в дверях своего ресторана и заключает в медвежьи объятия.
- С днем рождения, брат, - говорит он, хлопая меня по плечу.
И до того, как я успеваю его поблагодарить за поздравление и за организацию этого вечера, он задает вопрос, на который я бы сам хотел получить ответ.
- А где твоя очаровательная жена?
- Скоро приедет.
- А почему вы не вместе? - спрашивает он с подозрением.
- А ты что, моя матушка?
Он цокает языком и расплывается в насмешливой улыбке:
- Засранец ты, Андреев, неблагодарный, ну да ладно. Проходи, некоторые из твоих гостей уже здесь. Я отлучусь ненадолго. Важное дело.
В приглушенном свете ресторана я различаю щедро накрытый стол и горстку самых близких друзей. Сегодня я хотел не только отпраздновать свой день рождения, но и познакомить всех с Владой. А вместо этого иду в одиночестве, надеясь, что жена скоро появится.
Мой друг Володя, тот самый, на мальчишнике которого я гулял всего несколько недель назад, поднимается первым. Выразительно смотрит на мою руку, на которой блестит обручально кольцо и с улыбкой произносит:
- А ты не так прост, Андреев. И хоть бы словом обмолвился!
- Не хотел отвлекать тебя от мальчишника, - говорю я, думая, что никому не стоит знать, что в тот день я даже не знал девушку, которая так стремительно вошла в мою жизнь и стала женой.
- С днём рождения, Макс! - Володя крепко обнимает меня.
Со своих мест, чтобы поздравить меня, встают Миша Рогов и Макар Галицын с девушкой Лизой. Когда я, наконец, выслушиваю их поздравления, знакомый приторно-сладкий запах духов заставляет меня поморщится и обернуться.
