Девушка с наслаждением вдыхала его такой уже знакомый и любимый запах, а он положил ее к себе на постель, нежно прижался к ней и принялся гладить ей живот. Затем рука его поползла вверх, на короткое время замерла, будто ловила эхо ударов неистово бившегося сердца, а затем приподнялась... и накрыла левую грудь. Ее сосок словно ждал этого прикосновения и, сразу сделавшись упругим, подался немного вперед. Валери коротко вздохнула и со всей ясностью внезапно поняла, что только Хейл, способен сейчас принести ей облегчение и утолить жестоко мучившую ее жажду страсти.
– Валери, дорогая, милая Валери, – зашептал он вдруг, прерывисто дыша.
– Значит, ты разрешаешь мне любить тебя? – И снова принялся гладить и мять ее груди. Внезапно смысл сказанных им слов и происходящего дошел до ее сознания, и она замерла, а потом судорожно вздохнула и вырвалась из его объятий.
– Не-е-е-ет! – закричала она, словно хотела заглушить мольбы собственного тела, жаждущего новых и все более смелых и страстных ласк. Собрав воедино все свои силы, Валери заставила себя задуматься о том, что с ней станет потом, после этой единственной, пусть и сказочной, ночи.
– Я люблю тебя... – услышала она.
Чувствуя, что ее опять охватывает слабость, она отпрянула и внезапно увидела его широко раскрытые глаза, горящие не любовью – похотью!
– Пожалуйста, не надо...
– Выходи за меня замуж.
Она не поверила своим ушам.
– Не говори... Ты не должен...
– Наш договор тут ни при чем! – с трудом произнес он. Зубы его блестели в темноте.
Она с трудом поднялась на ноги. И тотчас в его глазах прочла уже злобу и смятение. И ей невольно вспомнилась похожая ситуация, когда директор компании «Лидделл» домогался ее любви. В тот раз она уже успела даже ощутить тяжесть мужского тела. И как пламенно он умолял ее отдаться ему. Но именно в этот самый момент, к счастью, ей удалось убежать. Сейчас все было гораздо сложнее и мучительнее. Она не только не думала о бегстве, но, напротив, всей душой желала остаться с Хейлом.
Валери неловко шагнула вперед и, слегка наклонившись, дотронулась до его лица.
Он тяжело вздохнул и нежно отвел ее руку в сторону.
– Лучше уйди, – сказал он, сжимая зубы. – И запомни, Валери, мне нужно все или ничего.
– Но послушай...
– Уходи! И запри эту чертову дверь.
У Валери так сдавило грудь, что она не могла говорить. Повернувшись, она поспешила к себе в каюту.
Закрыла дверь, но замок защелкивать не стала. Если он захочет прийти к ней, она не будет его останавливать. Просто не сможет этого сделать. Ведь она его любит.
Валери бросилась на постель, пытаясь хоть немного успокоиться, и убедить себя в том, что любовь к Хейлу может стать самой большой ошибкой в ее жизни.
Не спеши, подумай, как следует, Валери! – уговаривала она себя. И думала. Думала всю ночь напролет. И в конце концов после многочасовых ночных раздумий пришла к выводу, что должна воспользоваться возможностью. Такой мужчина, как Хейл Донован, встречается раз в жизни. Она должна поверить ему. Сначала его словам. Потом он подтвердит их делами. Последнее, конечно, случится не сегодня и не завтра, но, может быть, скоро? И если все произойдет так, как она надеялась, она будет верить ему всю оставшуюся жизнь.
Он попросил ее выйти за него замуж, ей ведь это не послышалось! Утром нужно будет выяснить, остается ли в силе его предложение.
Она его любит, а это самое важное. И ей повезло: она уже больше недели назад стала невестой Хейла! Валери дремала, мечтая о любви и замужестве, о детях, которых она родит от Хейла Донована. Да, она любит его... и верит ему.
И улыбалась сквозь дрему. Слабые рассветные лучи уже начали проникать в иллюминатор.
Она примет предложение Хейла. И окончательно сбросит с себя надоевшие цепи фальши и игры. И согласится разделить с ним постель. Все будет прекрасно, думала Валери перед тем, как забыться, наконец безмятежным сном.
На следующее утро, когда Уильям и Бет находились в городе, и до назначенного ими времени отплытия оставалось еще несколько часов, на борт яхты поднялась необычайно красивая и статная женщина. У нее были ярко-зеленые с желтизной глаза, блестящие черные волосы, белая, как сметана, кожа и чувственные пухлые губы. Незнакомка держалась настолько уверенно, что можно было подумать, будто не кто иной, как она, является истинной владелицей яхты.
– Лей! – воскликнула Реджина, метнув в сторону Валери вопросительный взгляд. – Вот так сюрприз!
Лей? Лей Кармайкл?
Лей засмеялась грудным смехом.
– А я думала, вы меня ждете. – Прежде чем сказать что-нибудь еще, она подошла к борту и крикнула: – Принесите сюда чемоданы, пожалуйста!
И на глазах оторопевшей Валери таксист вытащил из стоявшей на причале машины и перенес на палубу несколько огромных чемоданов.
Лей расплатилась с ним, развалилась в шезлонге и сняла шляпу.
– Где Хейл?
– Он где-то здесь, на яхте, – ответила Реджина, с взволнованным любопытством пожирая взглядом Валери.
Лей широко улыбнулась.
– Вот, небось, удивится! Он хотел, чтобы я присоединилась к нему в Сан-Франциско, но мне не удалось. Ты ведь знаешь, я ездила в Европу. – Она вздохнула и принялась обмахиваться соломенной шляпой. – Боже, ну и жара!
Увидев кувшин с холодным чаем и льдом, она спросила:
– Можно?
Конечно, угощайся, – ответила Реджина.
Валери стало дурно. Значит, Хейл вначале предлагал Лей поехать в этот круиз, а та ему отказала. И что теперь будет? Зачем он лгал? Он же поклялся, что его роман с Лей давно закончен. А если так, то как она узнала, где его искать?
– Где все? – Лей налила себе из кувшина полный стакан чая и, приложив его ко лбу, удовлетворенно вздохнула.
– Отец с матерью в городе. Скоро вернутся. Стюарт вдвоем с Хейлом, а мы тут с Валери болтаем на палубе.
Лей перевела взгляд на Валери.
– Вы приятельница Реджины?
Валери почувствовала, как сразу взмокла ее спина, и только усилием воли заставила себя смотреть на Лей.
– Мы познакомились во время круиза, – ответила она, стараясь не выдать своего истинного состояния духа... Ее настоящее и будущее – все пошло прахом. Разве не ясно как Божий день, что связь Хейла и Лей далеко не закончена?!
Видимо, почувствовав возникшую неловкость, Реджина торопливо представила их друг другу:
– Валери Прайс, Лей Кармайкл.
Еще недавно подобная нелепая ситуация могла бы позабавить Реджину, но сейчас ей было, похоже, не до смеха.
